Случилось так, что Пётр Бестужев ненадолго выехал из Митавы в Петербург по своим делам, а когда вернулся, то обнаружил, что его место возле Анны Ивановны уже занято, что герцогиня очарована Биреном, новым своим фаворитом, и полностью ему подчинилась. Поначалу она вежливо обходилась с бывшим своим фаворитом, но потом он стал её раздражать, как помеха её любви, и под влиянием Бирена она стала донимать разными придирками и Петра Бестужева-Рюмина, и его родных: сыновей, Михаила и Алексея, и особенно его дочь, княгиню Аграфену, в замужестве Волконскую, к которой прежде Анна Ивановна испытывала дружеские чувства, а потом стала буквально её преследовать. Путём обыска у Аграфены Петровны нашли письмо её отца, в котором он сообщал ей, что Анна Ивановна его отвергла и перенесла любовь свою на Бирена, а тот неблагородно воспользовался его отъездом и занял его место. Сумели перехватить и письмо самой Аграфены, в котором она называла Бирена «канальей» и просила «провозгласить о нем дурно».
Бирен был чрезвычайно мстительной натурой. За малейшее нелестное о нём высказывание он мог мстить неустанно в продолжение многих лет. Узнав отзыв о нём Бестужевых, Бирен начал им мстить, настраивая против них Анну Ивановну, которая с готовностью выполняла его волю.
По наущению Бирена Анна Ивановна пожаловалась на Бестужева и его родню в Верховный тайный совет, который управлял Российским государством в царствование Петра II. Верховный тайный совет, поверив всему, что написала герцогиня под диктовку Бирена, присудил сослать княгиню Волконскую в Тихвинский монастырь под строгий надзор. Анна Ивановна, подстрекаемая мстительным Биреном, завела дело и против своего бывшего «милого дружка», фаворита Петра Михайловича Бестужева-Рюмина, обвинив его в присвоении её доходов и требуя от него выплаты очень большой суммы, которую насчитал ему её поверенный Корф. В 1729 году в Петербурге была назначена комиссия по этому делу, но она несколько месяцев тянула с рассмотрением вопроса и никак не могла вынести какого-либо решения.
19 января 1730 года умер император Пётр II, а 25 января того же года Верховный тайный совет пригласил герцогиню Курляндскую, царевну Анну Иоанновну, на Всероссийский императорский престол. Ни Анна Иоанновна, ни тем более её фаворит Бирен, не ожидали такого счастья, а потому забыли о преследовании Петра Бестужева-Рюмина. По решению Комиссии Бестужев был сослан на поселение в его дальние деревни. Он вернулся в Петербург после 1740 года, после смерти Анны Иоанновны и удаления Бирона в ссылку. В апреле 1742 года императрица Елизавета Петровна издала указ о возведении Петра Михайловича Бестужева-Рюмина вместе с его сыновьями Михаилом Петровичем и Алексеем Петровичем в графское Российской империи достоинство.
Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин не был фаворитом при Российском престоле, но он явился ярким примером фаворитизма на русской почве.
Напомним, что Анна Иоанновна приняла предложение Верховного тайного совета быть Всероссийской императрицей с условием подписания «кондиций», ограничивающих её власть. В одном из пунктов тайных кондиций говорилось, что Анна Иоанновна не возьмет с собой в Петербург своего фаворита Бирена. Анна Иоанновна не была простушкой, она согласилась на кондиции, но уже в Митаве она презрела все эти кондиции и в Петербург явилась вместе с семейством своего фаворита, его женой и детьми, а затем к ней пожаловал и сам фаворит, без которого она уже даже и не мыслила своего существования, теперь уже не Бирен, а Бирон, возведенный ею в титул герцога Курляндского. Кондиции Верховного тайного совета она публично разорвала и бросила.
Нельзя сказать, что Анна Иоанновна была неумна, у неё был здравый ум, но, будучи недостаточно образованной и потому не способной править огромной страной, она не сумела бы без своего фаворита быть властительницей Российского государства. За годы, проведённые с фаворитом в Митаве, Анна Иоанновна уже привыкла думать мыслями Бирона и исполнять бироновские предложения и предписания, а потому фаворит этот был ей необходим как воздух.
Эрнст-Иоганн Бирен (1690–1772), присвоивший себе имя Бирон и с этим именем вошедший в историю России, родился в Курляндии. Для получения образования он был послан в Кёнигсбергский университет, но, не окончив университетского курса, вернулся к себе на родину.
До 1724 года Бирен, при покровительстве влиятельного курляндского дворянина Кейзерлинга, чтобы сделать карьеру, пробовал себя, то выступая в качестве одного из мелких секретарей при дворе герцогини Курляндской Анны Ивановны, откуда он был изгнан за интриги, то неудачно занимаясь педагогикой в Митаве, то служа в Риге по «распивочной части». Но дело не шло. Он даже отправился в Петербург, чтобы стать камер-юнкером при дворе крон-принцессы Шарлотты-Христины-Софии Бланкенбургской, супруги царевича Алексея Петровича, но ему пришлось вернуться домой, потому что и это его желание оказалось неосуществимым.
Однако в 1724 году настал его звёздный час. Бирен в каком-то его деле обратился, при содействии дворянина Кейзерлинга, за помощью к фавориту герцогини Анны Ивановны — Петру Бестужеву-Рюмину, и тот со всей широтой русской натуры не только помог ему, но и представил его своей покровительнице. А дальше дело было за самим Биреном Он со всем усердием обаял, увлёк Анну Ивановну, да так, что в короткое время стал её фаворитом. С тех пор Бирен никогда не расставался со своей благодетельницей, особенно, разумеется, когда она заняла Всероссийский престол. Чтобы придать положению Бирена при Курляндском дворе приличное объяснение, Анна Ивановна женила его на внешне не только некрасивой, но даже безобразной женщине, однако имевшей баронские корни, — на Бенигне фон Тротта-Трейден, которая безропотно служила герцогине, а затем императрице Анне. У Бенигны были дети, которые числились как дети Бирона. Однако придворные смеялись, что когда должен был появиться очередной ребёнок, Анна Ивановна чрезмерно полнела, а Бенигна подкладывала себе подушки, изображая беременность.
Переезд в Россию ознаменовал для теперь уже Бирона счастливую пору возвышения, обогащения и славы. И не только для него, но и для его семьи, и для всей его съехавшейся к нему родни. Теперь милости императрицы посыпались на него, как из рога изобилия.
Накануне коронации Анны Иоанновны, 24 апреля 1730 года, Бирон был возведён в обер-камергеры — в то время придворное звание II класса Табели о рангах, дававшее статус второго лица (после императрицы) при Императорском дворе. Летом того же года он был награждён орденом Св. Андрея Первозванного, высшим орденом Российской империи, и полагающимся при нём орденом Св. Александра Невского. 12 августа того же года по просьбе императрицы Анны Иоанновны он был пожалован императором Карлом VI в графское достоинство Священной Римской империи. Получили всякие награды, льготы и поощрения все его родичи и его ставленники при Императорском дворе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
