Таким образом, теперь Павел обещает прийти к ним как отец. После временного отсутствия отец хочет вернуться домой с любовью и духом кротости (21), а не с жезлом. Многие из коринфян, которых он привел к вере в Христа, стали вести себя горделиво и заносчиво, не обращая никакого внимания на Павла и его служение и внося в церковь великую смуту и разделение. Отцовское сердце Павла глубоко скорбело от такого поведения, и в какой-то мере эта боль слышится в его словах, сказанных в Послании к Галатам: «Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!» (Тал. 4:19).
Дети часто громко и заносчиво о чем-нибудь заявляют: это говорит об их незрелости. Слов много, но мало сил, чтобы воплотить эти громкие слова в дело. Поэтому Павел заканчивает эти две главы так же, как он их начал, – сильной (и глубоко прочувствованной) мольбой о том, чтобы коринфяне прекратили превозноситься и стали более зрелыми: Ибо Царство Божие не в слове, а в силе (20). Он нечасто использует словосочетание Царство Божие, столь распространенное в синоптических Евангелиях, но прибегает к нему, лишь когда говорит о чем-то принципиально важном. Апостол даже не объясняет, в чем его смысл: он принял его как суть благовестия – и возвещал день за днем[51].
5:1-13; 6:9-20
5. Избегать блудодеяния
Еще одной серьезной проблемой коринфян, свидетельствующей об их духовной незрелости, была сексуальная распущенность. По-видимому, в Коринфе было распространено сексуальное отклонение, к вопросу о котором Павел теперь и обращается.
1. Постановка проблемы (5:1—2а)
Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. Швы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать…
Вспомним, что Коринф был морским портом, где процветал сексуальный разврат. Вряд ли какой-нибудь новообращенный коринфянин не испытывал на себе пагубного влияния той или иной его формы. Сексуальная распущенность опутывала, подобно спруту, и яд ее проникал глубоко. В такой ситуации возникала опасность неверного отношения к данной проблеме: либо сурового осуждения сексуальных отклонений, либо проявления полной беспечности по отношению к ним. Сегодня нечто похожее можно наблюдать в Калифорнии, где безнравственность во всех ее видах проникла в действующую церковь. В результате один пастор сказал: «Не проходит и недели, чтобы мы не услышали о том, что один христианский руководитель оставил свою жену, другой убежал с секретаршей, третий вступил с кем-то в гомосексуальные отношения или столкнулся с определенным нравственным кризисом в своей церкви». Далее, касаясь двух посланий Павла, он называет их «Первым и Вторым посланиями к Калифорнийцам» – настолько актуально учение апостола в этом городе.
Павел формулирует проблему следующим образом: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. В оригинале буквально сказано: «Человек имеет жену своего отца». Речь, вероятно, идет о сексуальных отношениях с мачехой, которая является женой или любовницей сына при живом отце. Это было запрещено Торой (Лев. 18:8; Втор. 22:30; 27:20), и «запрет перешел в церковь»[52]. Моррис[53] не уверен, «означает ли это, что обидчик соблазнил свою мачеху, или она развелась с его отцом, или отец умер, оставив ее вдовой… Ясно одно: заключался незаконный союз, причем неприятный». Речь шла об инцесте, о кровосмешении[54], которое приводило в ужас даже языческих мыслителей[55].
Хотя в данном случае Павел столкнулся с весьма неприятной проблемой, суть вопроса заключается в более общем по своему значению слове, которое в 5:1 переведено как блудодеяние. В оригинале употребляется словоporneia, что буквально означает «обращение к проституткам». В Коринфе жрицы храма Афродиты были священными проститутками и процветали в атмосфере porneia. Благодаря последовательному новозаветному употреблению, это слово стало означать любое сексуальное поведение, нарушающее христианскую норму, то есть всякую половую связь, которая возникает до замужества или женитьбы, вне брака или просто неестественна. «Это слово используется в широком смысле, в том числе в связи с нарушением седьмой заповеди»[56].
История церкви показывает, что сатана сильно искушает людей в сексуальном плане, это его обычная тактика, призванная угасить духовную жизнь. Здесь, в гл. 5, Павел пишет об особо бесстыдной форме аморального поведения. Мы должны с осторожностью применять его учение, рассматривая каждую конкретную ситуацию. В 6:9—20 он ясно обрисовывает принципы христианского общежития. В тот момент его больше всего заботило отсутствие общего интереса коринфских христиан к тому, что происходит. По-видимому, его не так пугало само их распутство, как гордыня, которую они проявляли: Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать (5:2).
Высокомерие и гордыня входили в число наиболее опасных грехов церкви в Коринфе. Прежде чем специально остановиться (в 13:4) на том качестве, которое истинные христиане никогда намеренно не демонстрируют, Павел рассматривает, по меньшей мере, три случая проявления коринфянами гордыни. Речь идет об их ревности и зависти друг к другу (4:6), об их отношении к самому Павлу (4:18,19) и о «надмевающем» знании (8:1). Все эти чувства в достаточной мере характерны и поныне. Павел особенно глубоко чувствует, насколько коринфяне не осознают чрезвычайной опасности греха, который ставит их в оппозицию по отношению к христианству. «Живая церковь должна восстать как один человек, совершить акт смирения и восскорбеть, как единая семья по смерти одного из ее членов»[57].
Такая ситуация проливает свет на три важных момента: необходимость дисциплины (5:26–13), необходимость ясных убеждений (6:9—11) и необходимость чистоты (6:12–20) – и все это должно быть сфокусировано на Иисусе Христе.
2. Необходимость дисциплины (5:26–13)
О необходимости дисциплины Павел говорит простыми словами:…дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (26). Надо отметить, что в данном случае Павел ничего не говорит о женщинах, потому что, вероятно, они не были христианками и, следовательно, христианская дисциплина на них не распространялась, или потому, что в такой ситуации, с точки зрения Павла, мужчины в большей степени заслуживали порицания. Нам следует понять, сколь строгой была такая дисциплина: человек изымался ek mesou, то есть из среды верующей и совершающей богослужение общины. Перед нами – отлучение, невозможность участвовать в Вечере Господней и, следовательно, полная невозможность участия в жизни общины. Чем была вызвана необходимость столь строгой дисциплины? Желанием блага как самому провинившемуся, так и христианской общине.
1) Дисциплина необходима во благо провинившемуся (3–5)
А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4 В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.
Павел говорит, почему каждому человеку необходимо следовать дисциплине:…чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (5). В основу нашего отношения к людям должно быть положено знание о том, что подлинный смысл жизни – это стремление к спасению. Если Бог считает, что тому или иному человеку следует пострадать в этой жизни, чтобы спастись, то, следовательно, так и должно быть.
Для того чтобы описать, каким именно будет наказание, Павел прибегает к очень экспрессивному языку. Решение выглядит окончательным и безоговорочным, и это, вероятно, происходит благодаря авторитету апостола, непререкаемому даже в его отсутствие. Павел уже решил, как бы находясь у вас, как поступить с человеком, сделавшим такое дело (3,4). Как бы ни противились коринфяне авторитету Павла как апостола, они, наверное, все равно почувствовали всю силу этого заявления.
Не исследуя всех возможных вариантов перевода этого отрывка, можно сказать, что, по всей вероятности, дисциплинарное воздействие в целом Павел помещает в три контекста: абсолютный авторитет Иисуса Христа (во имя Господа Иисуса), присутствие всей христианской общины в Коринфе (поддерживаемое его собственным присутствием в духе, 3) и верховный контроль Господа над всем, что позволено сделать сатане, даже по отношению к мятежному христианину. Иными словами, в данном случае речь идет не о какой-либо произвольной дисциплинарной мере, осуществляемой несколькими руководителями, или о каком-то одностороннем принятии решения без обращения к Павлу как к апостолу, наделенному авторитетом; и, тем более, речь идет не о христианине, который (пусть даже повинный в мерзком грехе, здесь описанном) якобы лишился надежды на вечное спасение и утратил состояние благодати. Напротив, худшее, что может сделать сатана (измождение плоти, 5), полностью подвластно Иисусу Христу. По существу, церковная община может предать согрешившего сатане только силою Господа нашего Иисуса Христа (4).
