– В мире объективной науки нет места сантиментам, – сказал Кейн. – Они затуманивают мозг и ведут к ошибочным заключениям. Мы начнем с Мордобоя. Передайте мне совок.
– Совок? – переспросил Билл.
– Вон он, между граблями и мотыгой, – сказал Кейн. – Вы сами из деревни, могли бы знать, как выглядит совок.
– Но сейчас, наверное, требуется какое-нибудь экстренное хирургическое вмешательство, – робко заметил Билл, выполняя тем не менее просьбу Кейна.
– Именно это я и имею в виду, – ответил Кейн. – Хочу попробовать отодрать от Мордобоя это инопланетное существо.
– Только поосторожнее, – предупредила Киса.
– Могу вас заверить, что постараюсь не причинить вреда Мордобою, – сказал Кейн, пытаясь отодрать от лица того милую крохотную перепончатую лапку.
– Я-то больше думала об инопланетянине, – сказала Киса. – Пусть он опасен и даже способен нас всех убить, но он все равно прелесть.
– Опять сантименты, – проворчал Кейн, с досадой отложив совок в сторону. – Не отлепляется. Передайте-ка мне садовые ножницы, Билл.
– Неужели вы собираетесь разрезать его на части? – в ужасе вскричал Ларри. А может быть, Кэрли.
– Да нет. Хочу взять кровь на анализ.
– Я бы этого делать не стала, – поспешно сказала Рэмбетта. – Мы совсем ничего не знаем про его кровь. Может быть, она такая едкая, что даже самая маленькая капелька проест насквозь пол, все палубы и доберется до корпуса, и тогда мы все погибнем.
– Вы бы лучше заткнулись, – намекнул Кейн. – Я собираюсь взять кровь у Мордобоя.
– А, тогда другое дело, – сказала Рэмбетта с облегчением. – Берите сколько хотите.
– Спасибо, – сухо ответил Кейн, отрезал у Мордобоя крохотный кусочек мочки левого уха и капнул несколько капель крови в глиняный цветочный горшок. – Сейчас пропущу ее через анализатор.
– Потрясающе! – сказала Киса. – Мне еще ни разу не доводилось видеть настоящую науку в действии.
Билл поглядел на садовые ножницы и подумал, нельзя ли будет позаимствовать их ненадолго, когда Кейн закончит. Он уже сломал два ножа Рэмбетты, безуспешно пытаясь подрезать ногти на своей слоновьей ступне, и та сказала, что больше ни одного ему не даст.
– Невероятно, – произнес Кейн, нажимая клавиши анализатора.
– Что вы обнаружили? – спросил Билл. Все остальные столпились вокруг.
– Полное отсутствие хлорофилла, – ответил Кейн. – Ни разу еще ничего подобного не видел.
– Так ведь речь идет о человеке, – возразил Билл. – У Мордобоя, конечно, есть свои недостатки, но все-таки он больше животное, чем растение.
– До сих пор мне здесь не приходилось анализировать ничего, кроме стеблей или листьев, – сказал Кейн, качая головой. – И в них всегда есть хлорофилл.
– Где это я? – спросил Мордобой, садясь. – Что на обед? Жрать хочу.
– Я тоже, – сказал Кристиансон. – Еще никогда я не был так голоден.
– Так вы оба живы! – воскликнул Билл.
– А ты как думал? Спятил, что ли? – проворчал Мордобой, держа в руке безжизненно обвисшее инопланетное существо. – А это что за штука? Последнее, что я помню, – это как я нюхал какой-то стручок.
– Осторожнее! – завопил Кейн, бросившись к нему и выхватив существо у него из рук. – Это исключительно ценное инопланетное существо!
– И у меня такое есть, – сообщил Кристиансон, держа его на вытянутой руке за обмякшую перепончатопалую лапку. – Только, по-моему, оно у меня уже мертвое.
– Они оба мертвые, – сказал Кейн. – Как вы себя чувствуете, Мордобой?
– Жрать хочу, – ответил тот. – А так ничего себе, только ухо почему-то болит. Пошли, пожуем чего-нибудь.
– Им пришлось нелегко, – сказала Рэмбетта. – И я тоже проголодалась.
– Я останусь здесь и займусь изучением инопланетян, – решил Кейн. – Подлинный ученый должен быть выше таких низменных занятий, как еда, когда он стоит на пороге небывалого и эпохального открытия.
– Пора жрать. Пошли, – сказал Мордобой, глотая слюну.
– А что это тут так дерьмом воняет? – потянув носом, спросил Кристиансон, когда они направились в сторону камбуза.
– Лучше не спрашивайте, – ответил Билл, обрадованный, что можно больше не думать об инопланетянах и вернуться к обычным заботам о еде и канализации.
– Смотрите-ка! – сказала Киса. – Ах нет, уже убежала.
– Кто убежал?
– Мне показалось, что там была мышь. Она тут же шмыгнула за угол, я даже не успела ее разглядеть.
– Надеюсь, что отбивные еще остались, – сказал Мордобой. – Иначе кому-то придется плохо.
«Шмыгнула? – подумал Билл. – Она в самом деле сказала „шмыгнула“?»
Глава 10
Отбивные еще оставались – во всяком случае, после того, как за них взялся Мордобой, их хватило на целых десять секунд. Он бы управился и раньше, если бы не пришлось ткнуть вилкой в руку Кристиансону, чтобы не лез.
Мордобой и Кристиансон мгновенно расправлялись со всем, что только появлялось на столе. Все и раньше знали, что аппетит у обоих намного выше среднего, но теперь зрелище было просто удивительное.
– Невероятно, – сказала Рэмбетта, поднимая вилку с повисшей на ней жареной морской улиткой. – Послушайте, по-моему, это должно хрустеть.
– Что видишь, то и получишь, – отозвался Ухуру, усевшийся за стол вместе со всеми, не снимая скафандра. – Это только что из печи.
– Но в микроволновой печи морских улиток не готовят, – возразила Киса. – Они должны хрустеть. Их жарят во фритюрнице.
– Фритюрница поломалась, когда мы приземлялись, – сказал Ухуру. – Такая хорошая была фритюрница, только теперь она никуда не годится. А вот эти блинчики из гремучих змей с черной икрой на вид очень даже ничего.
– Замечательные блинчики, – подтвердил Кристиансон, хватая полную пригоршню и выливая на них полбутылки горячего соуса. – Лучше берите скорее, если хотите, чтобы вам досталось. А то я за себя не отвечаю.
– Я не хочу вылезать из скафандра, – жалобно сказал Ухуру. – Не желаю превратиться в зомби.
– Все это глупости – про зомби. Это Кейн выдумал, – заметил Мордобой, выдирая из жареной индейки с Проциона-3 сразу обе ножки. – Гляньте на меня – какой всегда был, такой и есть. Передайте-ка мне еще вот этого фу-фу.
– Сейчас будет готово, – робко отозвался капитан Блайт, который был назначен дневальным по камбузу и потому прикован цепью к плите. – Уже дожаривается. Я же не могу делать все сразу.
– С этим я покончил, так что возьму еще один соевый гринбургер, – объявил Кристиансон, запихивая в рот последний кусок и с довольным видом облизывая пальцы. – На мой взгляд, ничего вкуснее гамбургеров с сублимированными рублеными паучками нет во всей Галактике. Но и это меня вполне устраивает. Вы уверены, что не хотите, Ухуру?
Билл явственно расслышал, как отчаянно забурчало в животе у Ухуру – тот с вожделением смотрел на шипящую сковородку с гринбургерами, над которой поднимался заманчивый зеленый пар. Опустив руку под стол, он потрепал по голове Рыгая. Пес с аппетитом жевал кустик окры, который выкопал в оранжерее.
– Который из вас Моу? – спросил Билл. Все трое клонов сидели напротив него и жадно обгрызали подрумяненные крылышки археоптерикса.
– Вон тот. Который жрет соус, как последний кретин.
– Чего нам не хватает, чтобы отправиться в путь, Моу? – спросил Билл, откусывая кусок блинчика.
– Кроме липкой ленты? Если добудем несколько мотков проволоки, можно будет кое-что ею скрепить. Да, еще стальные плиты для переборок, защитные экраны на замену и предохранители – у нас их почти не осталось. Сварочных аппаратов и всяких мелочей в ремонтных отсеках хватает, но времени потребуется довольно много.
– Времени-то у нас как раз и нет, – сказал Билл. – Но в предохранителях я разбираюсь – у меня четвертый разряд по обслуживанию предохранителей. Так что это я возьму на себя.
– А я возьму на себя переборки, – выговорил Мордобой, не переставая есть. – Только пусть мне кто-нибудь поможет притащить стальные плиты со станции.
– Только не я, – сказала Киса. – Я в это ужасное место теперь ни ногой. Передайте-ка фу-фу.
– Не могу больше! – вскричал Ухуру, сбрасывая шлем и хватая двухметровое крылышко археоптерикса. – Знаю, что мне придется об этом пожалеть, но я умираю с голоду!
– Ты бы попробовал жевать то, что ешь, Мордобой, – заметила Рэмбетта. – Так легче глотается.
– Зато ешь медленнее, – отозвался тот с набитым ртом. – Только время теряешь.
– А вот вам и гамбургеры с паучками, – сказал капитан Блайт. – Как полагается, недожаренные. Черные штучки – это хитиновые скорлупки.
– Фу-у! – простонала Киса. – Теперь я видела, как он готовит паучков, и больше никогда их в рот не возьму.
– О-ох! – заревел вдруг Мордобой.
Разговор мгновенно оборвался. Все застыли. Даже Рыгай перестал жевать свою окру и уставился на Мордобоя.
– О-ох! – проревел тот снова, изо всей силы шлепнув себя по голове. – Не иначе как я совсем спятил!
