– Забавный португальский язык. Все эти «ж» и «ш», как будто они шепелявят, верно? – Анатоль засмеялся. – Говорят, он ближе всего к испанскому, но знакомый лингвист утверждает, что и с французским много общего… Еще бы, учитывая, сколько у нас их эмигрантов.
– Много? – невольно заинтересовался Женька.
– Во Франции – около шестисот тысяч. Конечно, с арабской проблемой в Париже это не сравнится, но и португальцев на наших просторах достаточно. Есть забавная история… правда, произошла она не во Франции, а в Германии. Там португальцев еще больше, чем у нас. После войны было и вовсе не счесть. Власти их считали, а миллионному въехавшему, Армандо Родригесу де Са, подарили мопед. Забавно. – Он сам с удовольствием засмеялся – такой веселой находил эту историю. – И обратился к Софи: – Прости, милая, мы отвлеклись. Значит, в Коимбру? Дорогая, ты и твои спутники не будете против, если я к вам присоединюсь?
Этого Ильясов не ожидал. Все шло тихо, мирно, говорили об искусстве, и тут на тебе!
– У нас нет места в машине, – сказал он довольно холодно.
– Разумеется, у меня своя машина, и я никоим образом не намерен вас стеснять. Утром у меня дела в Лиссабоне, потому до Коимбры я доберусь в лучшем случае к вечеру. – Анатоль вопросительно посмотрел на Софи. – Если это будет удобно.
Женя видел, что Софи колеблется. С одной стороны, она вроде бы приехала сюда в определенной компании, с другой – родственники в первоначальной версии сценария тоже не предусматривались.
– Мы с удовольствием поужинаем в твоем обществе завтра вечером в Коимбре, – наконец произнесла Софи дипломатично, и Жене понравился этот ответ.
– Прекрасно! – сказал Анатоль. – Превосходно! Мы можем сходить куда-нибудь послушать фаду. Вы еще не слышали фаду? Это традиционная португальская музыка, в кафе ее играют гораздо чаще, чем джаз. И хотя я предпочитаю джаз, в фаду есть что-то такое… чуждое. Если вы понимаете, о чем я говорю. Говорят даже, что слово это – искаженное латинское fatum, судьба. Все это судьба, дорогая, здесь судьба повсюду.
У стойки гостиницы «Сана Эшторил» кипели страсти.
Служащего отеля, молодого человека лет двадцати пяти, словно прогибало назад под потоком мощных ругательств, которые обрушивал на его голову Вася. Зять орал так, что уборщицы попрятались по углам, парочка субтильных туристов мялась у порога, не решаясь войти, и даже Люся, маячившая у лифта, не отваживалась подойти к мужу.
– Что тут происходит? – громко поинтересовался Женька. Вася, не обратив на него ни малейшего внимания, продолжал орать:
– Вы чего? Жара под сорок! Условий никаких! Всех уволю! – И дальше загнул такое, что даже Ильясов, однажды ездивший на съемку в тайгу, к суровым сибирским мужикам, поморщился.
– Мы пришли, и кондиционер в номере не работает, – слегка дрожащим голосом объяснила Люся. – Васенька разозлился, он таких вещей не любит. Женечка, ты, может, скажешь, чтоб починили?
– Конечно. – Он шагнул к стойке, и портье уставился на него, как на спасителя. Вася не останавливался, брызгал слюной и, по всей видимости, получал удовольствие от процесса. – У них в номере кондиционер не работает, – сказал Женька по-английски. – Вы не могли бы прислать кого-нибудь посмотреть, в чем там дело?
Молодой человек улыбнулся с явным облегчением.
– Скорее всего, уборщица просто его выключила и забыла включить снова, – успокаивающе пообещал портье, – но я непременно пришлю техника.
– Вась, хорош орать, – сказал Ильясов. – Сейчас все починят.
Зять умолк и удовлетворенно кивнул.
– Во, Люськ, я же говорил, что этот португальский хмырь меня поймет!
«Хмырь» заученно улыбался.
– Не обращайте внимания, – посоветовал ему Женя, – вообще-то он не сумасшедший, просто эмоциональный.
– Мы сделаем все для вашего удобства, – заученно оттарабанил портье и проводил удалявшихся гостей отеля взглядом, в котором читалась искренняя любовь к русскому народу.
Когда ехали в лифте на свой этаж, Софи спросила:
– Что-то серьезное?
– Кондиционер испортился.
– И поэтому он, – она не назвала Васю по имени, чтобы тот не понял, что речь идет о нем, – так кричал?
– Да.
– А ты тоже так кричишь, если кондиционер ломается?
– Нет. Но могу, если происходит что-то более серьезное и нужно… эмоционально воздействовать. Иногда в России без этого никуда.
– Понятно, – сказала Софи, поцеловала Женю в щеку на прощание и задумчиво убрела в свой номер.
– Вась, чего ты сам этот кондишн не починил? – раздосадовано спросил Ильясов. – Ты же рукастый.
– Ну, во-первых, стремянка была нужна, – объяснил зять, – а во-вторых, что я им, нанялся тут все чинить? Это их обязанности, пусть и выполняют.
Проще говоря, Васеньке захотелось поорать, популяризируя русский матерный за границей, а Софи теперь думает, будто все русские – чокнутые, и если что, начинают брызгать слюной и качать права. Превосходно.
А португалец молодец, не растерялся, подумал Женька. Конечно, с туризмом у них тут похуже, чем в Испании, где обслуживающий персонал уже ко всему привычный, тем более к русским закидонам; но можно ведь и струхнуть, когда на тебя орет такой медведь. Хорошая страна Португалия. Эмоционально устойчивая.
Ильясов уже собирался раздеться и отправиться в душ, когда в дверь постучали. Это оказалась Софи, и озабоченное выражение на ее лице внезапно сильно Женьку встревожило. Обычно девушка демонстрировала только положительные эмоции, в соответствии с профессиональным статусом, теориями транссерфинга реальности и прочими просветленными штучками.
– Эжен, – произнесла она неуверенно, – мне кажется, в моем номере кто-то побывал, пока мы ужинали.
– Пойдем посмотрим. – Он не стал говорить, что все это глупости, запер свою дверь и прошел за Софи к соседней. На первый взгляд в номере все было в порядке: никаких разбросанных бумаг, перерытых вещей и вздыбленного матраса, – короче, ничего из арсенала крутых боевиков, когда к герою вваливаются и буквально переворачивают его жизнь вверх дном.
– Когда я уходила, все было хорошо, – объяснила Софи, – а когда вернулась, книги лежали не так, и чемодан стоял по-другому, и вещи в нем… мне кажется, их перебирали.
– Что-нибудь пропало?
– Нет. И деньги на месте, и золотые украшения, и паспорт. Сейф не трогали. И дверь не взломана.
– Португалия – спокойная страна, да еще отель солидный, – успокаивающим тоном сказал Женька. – Может, горничная заходила?
– Я позвонила на ресепшн и узнала. Нет, не заходила.
Хладнокровная девочка.
– Софи, ты уверена, что твои вещи трогали? Ты быстро собиралась…
– Не уверена, – признала она, – но мне так кажется. А когда мне так кажется, обычно я оказываюсь права.
