носки. Я потеряла от нее пояс, который прежде не давал ей смотреться как спальный мешок с рукавами. К тому же ее давно было пора постирать, но я боялась, что она не выдержит прокручивания в барабане стиральной машинки. Уже сейчас, стоило мне сесть, из ее швов вылезали перья, как будто я была не шестнадцатилетней девушкой, а линяющим гусем.
Скоро мы все узнаем, что частично виной тому, что случилось позже, были эти самые холода. Земля так и не оттаяла после зимней стужи и оставалась промерзшей на пять дюймов в глубину и твердой, как бетон. Так что дождю просто было некуда деваться, не во что впитываться. В то время я этого еще не знала, а если бы и знала, мне, наверное, было бы это тогда неинтересно. Меня тогда бесило одно – то, что сейчас я вынуждена прятать под курткой свое платье.
Морган уронила голову на руль:
– А что если он не перестанет? Как ты думаешь, они отменят бал и разошлют нас по домам?
Я тоже этого боялась, но затрясла головой, как будто сама мысль о таком исходе казалась мне нелепой:
– Нет уж! Банди же не слепая, она видит, что мы все ждем здесь. И нам совсем необязательно дожидаться, когда дождь перестанет совсем, просто нужно, чтобы он хоть немного стих.
В то время как я с течением времени приходила во все более и более радостное возбуждение, с Морган происходило прямо противоположное. Я была похожа на бутылку с газировкой, которую все время трясут, увеличивая количество пузырьков газа, а из подружки газ, казалось, наоборот, постепенно улетучивался, так что скоро его не останется совсем.
Изначально Морган собиралась надеть свое платье, приготовленное к Весеннему балу, еще и на выпускной вечер в школе Уэса. Темно-зеленое, без бретелек, оно открывало плечи, имело плоеный прилегающий корсаж с вырезом в форме сердечка и пышную длинную юбку, доходящую до земли. Я боялась, что оно будет слишком похоже на наряд, однозначно надеваемый только на выпускной, но сегодня моя подруга просто надела к нему другие аксессуары, заменив сверкающие украшения из горного хрусталя на свою повседневную серебряную подвеску в форме подковы и вдев в уши крошечные сережки-колечки. При этом она наложила на лицо совсем легкий свежий макияж, ограничившись мерцающими тенями, тушью и клубнично-алым блеском для губ. В этот вечер Морган так гордилась своим видом, но теперь ей наверняка стало казаться, что она только зря старалась.
Я очень надеялась, что ниже градус ее настроения уже не опустится.
– Ты сегодня такая красивая, что я подумываю, а не послать ли мне Джесси куда подальше и не лечь ли сегодня в постель с тобой, – засмеялась я.
Морган улыбнулась грустной, вымученной улыбкой.
Как только мы доберемся до спортзала, я сделаю все, чтобы Морган стало весело. Может, попросить диджея посвятить ей какую-нибудь нелепую детскую танцевальную песенку, чтобы она смутилась. А потом я что-нибудь придумаю, чтобы поднять ей настроение и помочь забыть Уэса. При нынешних обстоятельствах это самое малое, что я могу сделать для своей лучшей подруги.
Лежащий у нее на коленях мобильник зазвонил.
– Это Элиза, – сказала она. – Говорит, что поперек Бэйсин-стрит упало огромное дерево и всех, кто там проезжал, отправили в объезд.
Я чуть-чуть опустила стекло, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха, но в машину тут же занесло косой дождь, и я вновь подняла стекло. Затем я сама послала Элизе сообщение, чтобы спросить, не придавило ли это упавшее дерево какие-нибудь машины. Собственно, меня интересовало, не придавило ли оно случайно черный «хетчбэк» вроде того, на котором ездил Джесси, но я сформулировала свой вопрос более общо.
«Насколько мне известно, нет, – написала мне Элиза. – Но оно, похоже, порвало несколько проводов электросети. Телевизионщики уже прибыли на место и установили свои дурацкие камеры».
Начиная с того самого дня, когда мы уложили вдоль реки мешки с песком, журналисты из новостных каналов постоянно появлялись в нашем городе на своих грузовичках, предвкушая сегодняшнюю бурю. Они парковали свои автомобили, наполовину заехав в кювет, и оттуда операторы снимали, как журналисты стоят на берегах нашей речки, нацепив рыбацкую амуницию, и наблюдают, как вода все ближе и ближе подбирается к мешкам с песком, которые уложили мы. Для меня это стало чем-то вроде игры – всякий раз, когда мы проезжали мимо них, я тянулась к клаксону Морган и сигналила или орала на них из ее окна, чтобы испортить им кадр.
Я представляла себе Джесси Форда, застрявшего в заторе на Бэйсин-стрит, и была практически уверена, что на Весенний бал он наденет какой-нибудь классный прикид, что-нибудь этакое, что выделит его из толпы остальных парней. Вроде резиновых шлепанцев и галстука-бабочки. А может быть, он, наоборот, нарядится по полной программе и придет в смокинге, то ли взятом напрокат, то ли купленном в каком-нибудь секонд-хенде, где продаются шмотки в стиле ретро. Это было бы так в стиле Джесси!
Дождь полил так сильно, что «дворники» уже едва справлялись с потоками воды, и Морган отключила их, то ли для того, чтобы сэкономить бензин, то ли для того, чтобы не было чрезмерной нагрузки на аккумулятор, то ли зачем-то еще. После этого мы уже почти ничего не могли разглядеть. Морган до отказа откинула назад спинку своего сиденья. Синяя ткань на потолке машины отклеилась и провисла. Образовавшиеся воздушные карманы стали похожи на провалившийся шатер цирка шапито. Морган провела по ним кончиками пальцев, и они заколебались, точно морские волны. Машина была старой, она принадлежала отцу подружки. Это было единственное, что он оставил им с матерью после того, как свалил из города в прошлом году.
Морган была подавлена. Это было видно по тому, что она все время вздыхала и то и дело просматривала погодное приложение на своем телефоне. И в этом она была не одинока. На экране моего мобильника то и дело появлялись жалобные сообщения от девочек из нашего класса о том, в каком невыносимом положении мы все оказались. О том, что с них хватит и их терпение подходит к концу. К этому времени наше ожидание продолжалось уже больше часа.
И я решила, что попробую их всех расшевелить. Сделаю так, чтобы девчонки не падали духом и были в полной готовности для того, чтобы начать зажигать. Я несколько раз сфоткала Морган и себя и начала обмениваться фотографиями с Элизой и прочими нашими школьными подругами, застрявшими в своих машинах в других рядах на стоянке. Понятное дело, увидеть платья друг друга мы
