ее резинки и переобулась в свои серебристые сандалии. Она не была насквозь промокшей, как я. Ее прикид был просто немного влажным.
– Давай, Ки, сушись.
Хотя всего в нескольких футах от меня на двери туалета висело зеркало, я не стала поворачиваться и смотреться в него. Мне это было без надобности. По тому, насколько я вся была мокрой, я могла судить, как ужасно выглядит теперь мое платье. Одно дело волосы. Волосы вымокли у всех. Но мое платье…
– Пошли! – сказала я, бросаясь к двери туалета. – Я не хочу пропустить еще одну песню. – Я просто хотела выйти отсюда. Пойти обратно в спортзал. Обратно к Джесси.
Но Морган остановила меня:
– По крайней мере, посиди несколько минут под сушильным аппаратом. Ты не можешь пойти туда такой мокрой, с тебя просто течет.
Я не хотела сушиться, но понимала, что, наверное, придется, хотя бы для того, чтобы у меня был не слишком нелепый вид.
– Тогда идите танцевать хоть вы! Я выйду к вам через пару минут.
Морган и Элиза смотрели на меня, и лица у них были такие огорченные, что мне было трудно продолжать бодро улыбаться.
– Ну, наверное, я пойду поищу для нас столик, – сказала Элиза.
Я ткнула Морган локтем в бок, чтобы она пошла тоже, но подруга не обратила на мой тычок никакого внимания и, вместо того чтобы уйти, нажала на никелированную кнопку на сушилке для рук.
Я держала свое платье под струей теплого воздуха, натянув его, как парус.
Пытаясь смотреть на вещи позитивно, я сказала:
– Это самое романтичное из того, что случилось со мной за всю мою прошлую жизнь, и, наверное, из того, что случится в будущей.
Морган молча кивнула. Она запустила пальцы в мои волосы:
– Я сейчас быстренько заплету тебе на макушке французскую косу. Из-за всего этого лака, которым полила их моя мать, они не смогут красиво высохнуть, если не сделать этого прямо сейчас.
– О’кей, спасибо, – улыбнулась я подружке.
Когда сушилка для рук перестала гнать воздух, Морган включила ее снова, и я повернулась другой стороной, чтобы платье просохло во всех местах. Я чувствовала, как Морган стягивает пряди моих волос в тугую косу. Хотя я всячески и старалась на себя не смотреть, в глаза мне все-таки бросилось мое отражение в широкой никелированной кнопке, которая включала сушилку. Шелковая подкладка на моем платье начинала сморщиваться, пошла волнами, пятнами и перекосилась. И кружева тоже поменяли цвет – они уже не были светло-кремовыми. Высыхая, они приобрели жуткий оттенок, как будто на них только что пролили чай. Джесси так и не увидел меня в красивом платье.
– Не бери в голову, – сказала Морган. – Мы найдем химчистку, которая вернет платью пристойный вид. Даже если ради этого нам придется ехать до самого Уотерфорд-Сити.
Закусив губу, я кивнула. На миг мое сердце сжалось от огорчения, но я тут же мысленно встряхнула себя, как встряхивается промокшая собака.
Я поняла, что есть только один способ спасти то, что еще осталось от моего платья, и оправдать вбуханные в него моей мамой деньги – это отлично провести время. Вот это я и попытаюсь сейчас сделать. На такие вещи я всегда смотрела просто.
* * *
Когда я только что вошла внутрь с улицы, я не обратила внимания на сегодняшнее убранство нашего спортзала, но теперь, войдя в него снова, увидела, что он выглядит потрясающе. То есть он по-прежнему выглядел как спортзал, но комитет по организации бала очень постарался, чтобы его украсить, хотя бюджет на эти цели у них был более чем скромный. Я отметила про себя, что надо будет сказать об этом Элизе и похвалить ее за созданный ею прекрасный интерьер.
Все вокруг, включая перила трибун, было обмотано серпантином из белой гофрированной бумаги, он украшал и дверной проем, маскируя вход в старый уродливый школьный коридор. Резкий свет закрытых проволочными каркасами потолочных светильников был приглушен, а обручи, оставшиеся от баскетбольных корзин, были обвиты гирляндами из крошечных цветных фонариков, которые, расходясь веером, тянулись по воздуху до противоположной стены. Обеденный стол был уставлен множеством угощений, среди которых были огромные сэндвичи из жареного хлеба с мясом, сыром, помидорами и перцем, различные чипсы. Там еще были вазы, полные шоколадных трюфелей, и куча банок газировки. Вся газировка была дешевая, нефирменная, но всем, и особенно ребятам, было все равно. Они готовы были пить что угодно.
Я была рада увидеть, что наш безумный бег под дождем вдохновил и других старшеклассников покинуть свои машины, потому что теперь в спортзале уже было куда больше народа, чем когда мы с Морган, Джесси и его друзьями первыми вбежали внутрь. Элиза застолбила нам столик, поставленный около зрительских мест. Я скинула свои резиновые сапоги и терлась босыми ступнями о паркетный пол, надеясь, что так они быстрее согреются. В моем шкафчике в раздевалке у меня была пара кроссовок, в которые я подумывала переобуться, но потом решила, что и остальные девушки в конце концов снимут с ног туфли, когда начнутся танцы.
Я поискала глазами Джесси и наконец увидела его у стены, рядом с которой были стопкой сложены борцовские маты. Он уже снял свою мокрую рубашку и брюки и переоделся в зеленое с золотом борцовское трико, которые носили ученики эбердинской средней школы, и нарядные носки с узором из разноцветных ромбов, а также переобулся в мокасины. Думаю, это была единственная сухая одежда, которую он нашел. Я видела, что сквозь спандекс его трико просвечивают белые мужские трусы. Любой другой парень на его месте смотрелся бы в таком прикиде вульгарно, но не Джесси… Конечно же он выглядел красивым. Красивым и прикольным, мое самое любимое сочетание. И я была рада, что этим вечером Джесси, как и я, похоже, твердо настроился хорошо провести время, и к черту промокшие шмотки. Я попыталась встретиться с ним глазами, чтобы Джесси увидел, как я смеюсь, по достоинству оценив его новый прикид, но он все время либо говорил с друзьями, либо позировал с разными девушками, подходившими к нему, чтобы сфоткаться вместе на свои телефоны.
Диджей поставил быструю песню. Я хотела было остаться за столиком и подождать, когда Джесси заметит, что я вернулась в спортзал, но это было бы беспонтово. Пусть лучше он увидит, как я зажигаю на танцполе. И я сказала своим подругам:
– Пойдем оторвемся.
Элиза сразу вскочила, но Морган скривила лицо:
– Может, я и потанцую, когда заиграет какая-нибудь другая песня или…
Однако я схватила подругу за руку и
