Невидимая невооруженному глазу граница начиналась сразу по ту сторону завала. И даже с помощью ниндзюцу я не мог определить вид барьера. Техника была в чем-то знакомая, но в то же время строилась на непонятных мне принципах, которые вот так сходу разобрать я не мог. Какой-то огненный барьер по типу Шиши Энджин, со схожей, кстати, основой.
— Любопытный барьер, — пробормотал я задумчиво. — Так с ходу его преодолеть не у всякого получится.
— Нам здесь все-таки не рады, — прокомментировал Ясунеко.
— Как знать.
Любопытно, часто ли воронам здесь этот барьер нужен бывает? Не каждый дурак добровольно попрется огненные горы штурмовать. Тут и высота приличная, горную болезнь можно схлопотать. И, собственно, природное пламя многих альпинистов остановит. Мне и Кайбье с разреженным воздухом помогает техника Шичи Тенкохо, а пламя я отводил с помощью техники, но таких настойчивых и способных шиноби в мире не так уж много. И их уж точно этот барьер вряд ли смог бы остановить.
— Какие приказы, Рюджин-сама? — спросил Ясунеко, переминаясь с ноги на ногу и недовольно принюхиваясь к сухому воздуху. — Будем ждать? Мне не нравится это место. Тут все пропахло птицами.
— Я же Рюджин-сама, — хмыкнув, с иронией ответил я, — это они меня ждут, а не я их.
На самом деле, вряд ли местным обитателям есть хоть какое-то дело до моей личности, но даже без додзюцу я ощущаю, что прямо за барьером есть несколько существ. Сендзюцу позволяло их почувствовать, пусть и очень слабо. И вибрации земли от них шли слишком слабые, они терялись на фоне дрожи скал, вызванной порыкивающим пламенем. Похоже, там кто-то небольшого размера и веса, а так же хорошо сроднившийся с местной стихией. Очередные вороны.
Нахмурившись и еще раз внимательно прислушавшись к собственным ощущениям, я без спешки свел ладони, переплетая пальцы в нужные печати. Чакра в меридианах начала медленно преображаться, начав жечь изнутри пламенем. Ускорившийся поток энергии рвался наружу, но я испустил его небольшой порцией, аккуратно смешивая собственную чакру с пламенем.
Этот прием я начал осваивать после создания техники Кирин. Направлять собственной чакрой природную энергию, а не противиться ей. Огонь был непокорен, непостоянен, но и его можно взять под контроль.
Моя энергия плавно влилась в природное пламя, которое постепенно начало расступаться, уходить в стороны от меня. И вместе с тем оно начало избегать находящегося рядом со мной участка барьера, который в том числе и питало. Не знаю, кто тот мастер, кто додумался и смог реализовать эту преграду, но он очень ловко умел управляться с Катоном. Возможно, он меня сейчас и встречал.
За подернувшимся жарким маревом воздухе перед нами на красноватых камнях появились три ворона. Одного из них мы уже встречали, а остальные кто-то новенькие. Хотя разницы так на первый взгляд между ними не много. Один вообще ничем не отличается от отъевшегося ворона, у второго пушистые белые перья над глазами создают некое подобие седых бровей, а третий вообще ничем не отличим от первого, кроме размеров — он раза в три был больше.
— Ка-ка-ка! — странное карканье было больше похоже на смех. — Слухи о тебе не врали, Рюджин. Ты удивил нас.
Произнес эти слова самый большой ворон. Голос у него был премерзкий, кстати, даже не из-за какого-то неестественного скрежета, а из-за надменных, самоуверенных и нагловатых ноток. Странно раздражающий тон был у этой птахи.
— А вы удивили меня. Забраться так высоко в горы, в это пекло. Странный выбор места обитания.
— Здесь тепло и не мешаются люди, — легкомысленно ответил ворон, поведя крыльями, под перьями которых я, к своему удивлению, заметил пару вполне сформированных кистей рук. — С чем пришел, Рюджин?
— Да вот, тут у вас под горами тело одного демона запечатано, — подражая манере общения собеседника, ответил я. — Думаю, сегодня его освободить.
— Морьё? — склонив голову на бок, уточнил ворон. — Снова эта морока… То запечатают его, то распечатают. Но в этот раз хотя бы предупредили. Когда людишки ставили печати на горных жилах, чтобы создать тюрьму для своего демона, нас не спрашивали. Это расстраивало. Хорошо, я приму это к сведению. Только не говори, что ты явился лишь за этим? Это было бы слишком уж разочаровывающе. Ты пущен на эту землю лишь за то, что кто-то назвал тебя Карасу но Огами, Богом-Вороном. Так что, похоже, самомнения тебе не занимать, и лишь из-за такой мелочи сюда бы ты не поднимался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Уж кто бы говорил о самомнении, — не удержался я от улыбки, — но, вообще, правда в твоих словах есть. Я знаю, что в будущем вороны заключат контракт с одним из Учиха и будут ему помогать. Так вот, если это возможно в будущем, то почему не сделать чего-то подобного в настоящем? Тут совсем недалеко моим союзным войскам не помешала бы поддержка кого-то зоркого и глядящего с высока.
— Контракт? — как мне кажется, удивился ворон. — Мы редко заключаем контракты. Кто этот Учиха?
— А я разве говорил, что он уже родился? — вопросом на вопрос ответил я. — Могу лишь сказать, что он будет одним из тех Учиха, которые смогли пробудить силу своих глаз. И он сможет использовать технику под названием Аматерасу, выглядит как черное пламя.
Вообще, не факт, кстати, что у моего Итачи будет именно Аматерасу, и что его привлекут вороны, как и в каноне, но просто любопытно было увидеть реакцию на эту новость у местных. Но она была слишком уж разочаровывающей.
— Вот как, — ровным тоном ответила птица, — будем знать. А если говорить о настоящем, то ты пришел сюда только, чтобы просить помощи? Зачем тогда привел этого кошака?
Молчаливый некомата насмешливо взглянул на ворона своими желтыми кошачьими глазами и только фыркнул. Впрочем, этого было достаточно, чтобы узнать его ответное мнение относительно пернатых обитателей Каензана.
— У тебя и в самом деле высокое самомнение, — заметил я. — Я сюда не просить о помощи пришел, а о совместной работе договориться. Знаешь, в моей стране вообще разные люди и нелюди живут, Ясунеко-сан тому пример. И я уже понимаю, что и с вами можно договориться не хуже, чем с людьми. За этим я и пришел, договориться о помощи в боевых действиях. Не только на этом континенте.
— Договориться… — не совсем довольный такой постановкой вопроса, произнес ворон. — Договориться так договориться. Так тоже можно. Тогда давай, что ли, договариваться. Меня, кстати, именовать Аджари можно, Рюджин.
* * *
— Как прошли переговоры, Рюджин-сама? — первым делом поинтересовалась у меня при моем возвращении к лагерю у подножия гор Малис Ринха. — Удачно?
— Неопределенно, — честно ответил я ей, — но в этой войне у нас будет поддержка воронов. А о судьбе дальнейших взаимоотношений можно будет судить уже после окончания операции на этом материке. Где Чода?
— Они еще не вернулись из Страны Болот. Сообщение от их отряда пришло чуть больше двух часов назад, тогда они были в замке Аосима, значит, скоро уже должны прибыть, — доложила Малис.
— Хорошо, я вовремя управился, — посмотрев на клонящееся к закату солнце, заметил я. — Чоде я передам свиток с формулой контракта. Поначалу призыв птиц будет осуществляться через него. А там уж решим, насколько вороны оправдают возложенные на них ожидания.
— Значит, он останется здесь? — уточнила Ринха.
— Нужно было сразу отправить с тобой одного из моих клонов. Чоду или Дайки. Пусть они малы и в бою от них толку немного, но в качестве канала связи подходят более соколов и посыльных. Добираться сюда стало слишком уж сложно.
С началом навигации на морях вновь закипели сражения, на всех путях патрули Кири, Кумо или даже Ивы. Пробраться на соседний материк, не попавшись никому на глаза, практически невозможно. Экспедиционный корпус, который возглавила Малис Ринха, оказался предоставлен тут самому себе. Ожидаемый ход событий, конечно, и я еще в начале операции собирался отправить с Малис одного из своих клонов, но оба свободных тогда тела были в фазе ускоренного роста и нуждались в интенсивном внешнем питании, которое частично осуществлялось парентерально, то бишь минуя кишечник, для чего нужна была медицинская аппаратура. Тогда пришлось от идеи временно отказаться.
