минуту к нему подходит Эмерих и кладет руку на его плечо.
Эмерих. Больше ничего нельзя было сделать. Операция показала...
Генри (прерывает). Я не хочу говорить об этом.
Минутная пауза.
Эмерих. Могу я... что-нибудь сделать?..
Генри. Ничего... Только оставить нас одних.
Натан Е. Дуглас, Гарольд Джекоб Смит. Скованные цепью[39]
Сильный мужской голос поет. Мелодия песни печальна и монотонна.
...Шел он далеко,
Шел без удачи,
Шел он далеко.
Шел он в Кентакки —
Шел он далеко...
Ночь. Дорога. Ветер.
Уходит вдаль старое горбатое шоссе. Только что прошел ливень. Как грязные лохмотья, висят облака, закрывая все небо. По дороге медленно ползет похожий на огромного жука крытый грузовик. Далеко виден свет его фар.
Где-то между Флоридой и Месон-Диксон-Лайн грузовик сворачивает в сторону и едет вдоль мрачного болота. Его колеса скользят на мокром асфальте.
Кабина грузовика. В ней Дженингс и Бейкер.
Дженингс — человек средних лет, с обветренным, точно выдубленным лицом. Напрягая зрение, он пристально смотрит через ветровое стекло. Машину то и дело заносит к обочине, и он старается все время держать ее на середине дороги.
Краснощекий и синеглазый Бейкер моложе Дженингса.
Песня звучит тише, а временами рокот мотора и совсем заглушает ее.
Бейкер нервно ерзает.
Дженингс. Что ты все время ерзаешь?
Бейкер. Мне узки штаны.
Дженингс. Сотни раз говорил тебе, что для такой длительной поездки хороши только хлопчатобумажные.
Бейкер. Для такой поездки хороша только одна вещь — водолазный костюм... (Кивком показывает назад, в сторону поющего.) А тут еще приходится слушать его!.. Всю дорогу от Уолкервилла.
Дженингс (начинает раздражаться). Да оставь ты его в покое! Ему и так хватает неприятностей.
Бейкер. Он действует мне на нервы.
Впереди показываются огни идущей навстречу машины.
Бейкер. Осторожнее!
Дженингс. Слушай, не мешай мне вести машину.
От резкого поворота грузовик опять заносит к самому кювету. Мимо проезжает встречная машина.
Кабина водителя.
С трудом Дженингс выводит грузовик обратно на середину дороги. Бейкер сидит бледный. Лицо его покрыто потом. Оба некоторое время молчат.
Дженингс. Эти стеклоочистители никуда не годятся... Почти ничего не видно.
Бейкер. А ты слишком быстро ведешь машину... Особенно, если почти не видишь дороги.
Дженингс (насмешливо). Боишься, да?
Бейкер. Что значит «боюсь»? Эти машины с дынями носятся так, словно хотят обогнать завтрашний день...
Дженингс. Раз ты заключил контракт и хочешь заработать, тебе приходится ездить быстро.
Бейкер. Но тебе-то за быструю езду ведь не платят.
Дженингс (примирительно). Ну ладно... ладно... Я поеду потише!
Бейкер (немного помолчав). До чего же противно несет от болота после дождя...
Дженингс. Сколько сейчас времени? У меня уже спина начинает болеть.
Бейкер. Что-то около девяти.
Дженингс. Мы опаздываем уже на полтора часа...
Бейкер. Нет, ты только послушай его! Всю дорогу тянет одно и то же. Посадить бы его в открытый кузов... Посмотрели бы тогда, как он запоет — на ветру под дождем.
Конец его фразы заглушает рев другого грузовика, который надвигается на них из темноты. Бейкер напряженно всматривается в приближающиеся огни.
Бейкер. Эти вшивые перевозчики дынь...
Дженингс. Какого дьявола ты все время психуешь?
Бейкер. Что значит «психуешь»? Плевать я хотел, что кто-то утром в Балтиморе не получит дыню на завтрак...
Дженингс (повышая голос). Тогда тем более перестань орать!
Бейкер. Ну и ладно! И не затыкай мне глотку.
Повернувшись в ту сторону, откуда слышится песня, он кричит.
Бейкер. Заткнись там, черт тебя побери!.. Заткнись!
Кузов грузовика.
В полумраке на деревянных скамейках, расположенных вдоль бортов грузовика, сидят мужчины. Они скованы парами. Их уставшие лица посинели от холода.
Поет широкоплечий негр с лицом, точно высеченным из камня. Его зовут Каллен. Человек, с которым он скован, по имени Джексон, с виду такой же силач, и у него такое же застывшее лицо, но это... белый. Он сидит, отодвинувшись от негра, насколько ему позволяют четыре фута кандалов. Все молчат.
Голос Бейкера (за кадром). Я сказал тебе, заткнись!!!
Джексон (с насмешкой). Ты слышал, что сказал капитан, черномазый... чего же ты не замолчишь?
Насмешка Джексона относится к Бейкеру... Но негр принимает ее на свой счет. Он перестает петь, медленно поворачивается, смотрит на Джексона, потом так же медленно встает во весь рост. С силой поднимает цепью Джексона. Несколько мгновений они стоят в кузове, в упор глядя друг на друга.
Каллен (спокойно). Если ты, Шутник, еще раз назовешь меня черномазым, я убью тебя.
Ленивая улыбка скользит по лицу Джексона, но тело его напрягается.
Джексон (так же спокойно). Попробуй, мальчик...
Каллен уже готов нанести удар, но в это время яркий свет от фар встречной машины неожиданно ослепляет сидящих в кузове. Слышится пронзительный скрежет тормозов... резкий поворот... грохот...
Ночь. Дождь.
Внезапно становится тихо. Слышен лишь шум дождя да свист выходящего из шин воздуха. Медленно вращается едва видимое колесо перевернутой машины.
Та же ночь. Та же дорога.
Приближаются огни фар. Это машина скорой помощи.
Санитарные машины и машины шерифа, как голодные муравьи, окружили обломки грузовика. Недалеко рабочие уже расчищают дорогу. Кругом люди. Увозят тяжелораненых, пострадавшие более легко — ждут своей очереди, лежа на носилках.
В кадре крупно — шериф Макс Мюллер. Это человек среднего роста. Он кажется слишком мягким для должности шерифа. Слова не скажет, прежде чем не обдумает его.
Мюллер направляется к полицейской машине. Проходя мимо раненых, он наклоняется над одними носилками.
У полицейской машины. Мюллер устало говорит в радиотелефон.
Мюллер. Говорит Мюллер... Нет, губернатор, смертельных случаев нет... Занесло в сторону... Да... Бежало только двое. Да, губернатор... Я знаю, какая у меня первоочередная обязанность. Мы ждем собак... Да, губернатор, с минуты на минуту... Я звонил начальнику тюрьмы Комискому... Да, губернатор... я уверен, вы сделаете...
Вешает трубку. Явно недовольный смотрит на телефон. Поворачивается и смотрит на стоящего рядом блондина, весь вид которого говорит о здоровье и довольстве.
Редактор газеты. Привет, Макс. Я первый?
Мюллер. Привет, Дэйв. Я позвал только тебя одного.
Редактор. Что-нибудь новенькое?
Мюллер. Все, что было, я уже тебе рассказал. Шофера еще без сознания. А те или ничего не знают, или ничего не хотят говорить.
Редактор. С кем ты говорил по телефону?
Мюллер. С губернатором.
Редактор. Я могу что-нибудь напечатать?
Мюллер (сухо). Конечно... Он сказал, что специально займется этим делом.
Редактор. Очень мило с его стороны.
Мюллер. В этом же году выборы!
