Саут-Одли-стрит!
Мисс Климпсон, разумеется, не знала, что Уимзи находился в Краус-Бич, и надеялась найти его в Лондоне, ибо была охвачена желанием, коего не могла объяснить даже сама себе, отправиться на Саут-Одли-стрит. Она не знала, что будет делать, добравшись туда, но не поехать не могла. Ей по-прежнему претило предавать огласке чужие исповедальные записи, поэтому она так хотела услышать всю историю из уст самой Веры Файндлейтер. Оставив для Уимзи или Паркера на случай, если они снова зайдут, письмо — настолько туманное и загадочное, изобилующее столькими подчеркиваниями и вставками, что адресатам, можно сказать, повезло, что они его так и не получили, — она села на первый же поезд, шедший до Ватерлоо.
На Пикадилли она повстречала Бантера и узнала от того, что его светлость вместе с мистером Паркером находятся в Краус-Бич, куда и он сам прямо сейчас направляется. Мисс Климпсон тут же снабдила его запиской к лорду Питеру, не менее сумбурной и таинственной, чем оставленное дома письмо, и отбыла на Саут-Одли-стрит. Только идя уже по нужной улице, она осознала, насколько смутно представляет себе цель своих поисков и как мало можно разведать, просто бродя по тротуару туда-сюда. С другой стороны, пришло ей в голову следом, если Мэри Уиттакер занимается здесь чем-то секретным, ее сразу же насторожит вид знакомой дамы, патрулирующей улицу. Осененная этой догадкой, она моментально нырнула в аптеку, чтобы выиграть время и оправдать свои маневры. Можно бесконечно долго выбирать зубную щетку, сравнивая их формы, размеры и жесткость, а если повезет, и аптекарь окажется разговорчивым.
Оглядев для вдохновения торговый зал, мисс Климпсон обратила внимание на нюхательный флакон со средством от насморка, к которому была прикреплена бирка с именем аптекаря.
— Это я тоже возьму, — сказала она. — Это замечательное средство — исключительно целебное. Пользуюсь им уже несколько лет и чрезвычайно довольна. Рекомендую его всем своим друзьям, особенно от сенной лихорадки. У меня есть подруга, которая, кстати, часто ходит мимо вашей аптеки, она только вчера жаловалась мне на то, как страдает от этой болезни. «Дорогая, — сказала я ей, — все, что тебе нужно, — флакон этого чудодейственного средства для вдыхания через нос — и ты на все лето забудешь о своей аллергии». Она была так мне благодарна! Еще не заходила? — И мисс Климпсон описала внешность Мэри Уиттакер.
Надо отметить, что в борьбе между совестью и тем, что Уилки Коллинз называл «сыщицкой лихорадкой», совесть неумолимо сдавала свои позиции, так что мисс Климпсон начала позволять себе даже откровенную ложь, о чем еще недавно и помыслить бы не посмела.
Однако, как оказалось, аптекарь в глаза не видел такой подруги мисс Климпсон, поэтому той оставалось лишь покинуть поле битвы и подумать о следующем шаге. Но прежде чем уйти, она незаметно уронила один из своих ключей в большую корзинку, наполненную губками, которая стояла у нее под локтем, — ей нужен был предлог, чтобы вернуться на Саут-Одли-стрит.
Совесть мисс Климпсон глубоко вздохнула, а ее ангел-хранитель уронил слезу на губки.
Зайдя в ближайшее встретившееся по дороге кафе, она заказала чашку чая и начала обдумывать план прочесывания Саут-Одли-стрит: ей требовались предлог и маскировка. В ее немолодой груди бурлил дух приключений, и первая дюжина идей оказалась скорее авантюрной, нежели практичной.
Но через некоторое время ее посетила поистине блестящая мысль. Мисс Климпсон (чего она не пыталась скрывать от себя самой) точно соответствовала тому типу женщин, которые ассоциируются со сборщицами пожертвований. Более того, у нее и повод был под рукой. При церкви, которую она посещала в Лондоне, имелась захудалая миссия, вечно нуждающаяся в средствах, и у мисс Климпсон было несколько подписных листов этой миссии, дающих ей официальное право действовать от ее имени. Что могло быть более естественным, чем совершить небольшой домовой обход в богатом квартале?
Вопрос маскировки тоже был не таким сложным, каким мог показаться на первый взгляд. Мисс Уиттакер видела ее только хорошо одетой, состоятельной на вид дамой. Грубые тяжелые туфли, уродливая шляпа, бесформенное пальто и очки с темными стеклами — и издали мисс Климпсон будет неузнаваема. А если Мэри Уиттакер увидит ее вблизи, то станет не важно, узна́ет она ее или нет, свою задачу мисс Климпсон уже выполнит, найдя нужный дом.
Мисс Климпсон встала из-за стола, рассчиталась и, памятуя, что сегодня суббота, поспешила за покупками. Приобретя очки, которые хорошо скрывали глаза и в то же время не придавали ей излишне таинственного вида, она отправилась к себе на Сент-Джордж-сквер, чтобы подобрать подходящую для авантюрной вылазки одежду. Разумеется, она понимала, что начать работу можно будет только в понедельник: выходные — безнадежное время для сбора пожертвований.
Выбор одежды и аксессуаров занял у нее большую часть дня. Наконец, оставшись довольной подобранным камуфляжем, она спустилась вниз, чтобы попросить чашку чая у квартирной хозяйки.
— Ну конечно, мисс, присаживайтесь, — откликнулась добрая женщина. — Какой ужас это убийство, правда?
— Какое убийство? — рассеянно спросила мисс Климпсон.
Взяв из рук хозяйки номер «Ивнинг вьюз», она прочла сообщение о смерти Веры Файндлейтер.
Воскресенье оказалось самым жутким днем, когда-либо выпадавшим на долю мисс Климпсон. Будучи женщиной в высшей степени деятельной, но вынужденная бездействовать, она имела предостаточно времени, чтобы поразмыслить над случившейся трагедией. Не располагая той информацией, какой располагали Уимзи и Паркер, она приняла историю о похищении за чистую монету. Отчасти это ее утешило, поскольку теперь можно было считать Мэри Уиттакер не причастной ни к этому, ни к предыдущим убийствам, которые — за исключением смерти мисс Доусон, каковая, в конце концов,
