Свет снова приглушили. Теперь в зале царил полумрак, однако, и столь скудного освещения было достаточно для того, чтобы рассмотреть нового гитариста, стоявшего напротив Эмили и Дитриха, почти у самого края сцены. В плане одежды он немногим отличался от всех тех фанатов, что толпились в зале. Тоже весь в черном, но это совсем не удивляло. Для Паркера было само собой разумеющимся одеваться в таком стиле. Черные штаны в облипку, цепочки на боку, черная же рубашка, волосы ему растрепали и уложили в произвольном порядке, часть из них спадала на лицо, лезла в глаза, и при этом пахла лаком. Паркеру хотелось заскрежетать зубами, но он старательно делал вид, что у него все замечательно, а мелкие пакости совсем не мешают ему спокойно играть.
Бланш старательно присматривалась к нему, отмечая, что есть что-то знакомое в человеке, стоящем на сцене. Взгляд её остановился на лице гитариста, и она с удивлением смотрела на него, чувствуя, как замирает в груди сердце...
Осознание сверкнуло у нее в мыслях, как вспышка молнии.
– Паркер! Боже мой, это же Эшли! – воскликнула она так, что зал на время замолчал.
Гул возбужденных фанатов затих. Они понятия не имели, кто такой Эшли Паркер, но по всему выходило, что он и есть главная загадка шоу. Человек, вставший на замену любимого и обожаемого ими гитариста. Неизвестный парень. Или известный?
Аманда тоже застыла на время, пораженная этим открытием. Она сразу же догадалась, о чем, точнее, о ком говорит спутница Ланца. А еще во время кратковременного освещения зала успела разглядеть девушку. Грант помнила её. Именно эта девушка стояла тогда в коридоре с Паркером. Это она сейчас таращила глаза, изумленная новостью о новом занятии Эшли. Видимо, не такая уж близкая дружба была у нее с Паркером. Не то, что у Дитриха. Для Аманды больше не было загадкой, отчего он так огрызался в ответ, когда она начала поливать грязью нового участника «Dark Side». Всего лишь дружеская солидарность дала о себе знать. Он заступался не за безымянного, неизвестного ему человека, а за своего знакомого, друга. Быть может, раньше у них и были конфликты, но сейчас от них не осталось и следа.
– Да, это он. Но зачем так кричать? – поинтересовался Ланц.
Его сначала оглушила музыка, теперь Эмили со своим проявлением переполнявших её эмоций.
– Ты знал? – спросила она, понизив голос.
– Допустим.
– Знал или нет?
– Знал.
– А почему мне не сказал?
– Не хотелось портить сюрприз.
– И он мне тоже ничего не сказал. Чувствую себя дурой. Самой настоящей дурой, – негодовала Эмили. – Пригласить человека на концерт, где он сам и будет играть... Что может быть глупее? Долго смеялись над моим промахом?
– Вообще о тебе не говорили, – честно ответил Дитрих.
– Так я и поверила, – прошипела Эмили, потеряв свое былое очарование.
Место прекрасной дамы заняла уродливая кикимора. Гнев никогда не красил девушку.
– Твое право, – пожал плечами Ланц.
Ему хотелось слушать концерт, а не истерические вопли под ухом.
Поведение Эмили осталось для него загадкой. Девушка, не желая больше оставаться здесь, в месте, где, как ей казалось, её унизили, развернулась и направилась к выходу. Вновь принялась расталкивать толпу. Опять в её адрес летели не самые приятные слова, но она их успешно игнорировала. В душе сейчас клокотал вулкан, готовый к извержению. Ей хотелось закричать в голос, или сказать Дитриху что-то гадкое, но она сдержалась. Уход с концерта был самым разумным решением из всех возможных.
– Твоя девушка тебя бросила? – хмыкнула Аманда язвительно, в очередной раз привлекая к себе внимание Ланца.
Только сейчас он проявил интерес к собеседнице, и понял, с кем сцепился ранее.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он немного зло.
Нервы начинали сдавать.
– Наслаждаюсь концертом любимой группы. Правда, никак не ожидала увидеть в её составе Паркера, но не могу не отметить: играет он прилично. Честь ему и хвала. Он прекрасен и совсем не дилетант. Общий вид не портит, но временами заглушает к чертям всех остальных музыкантов. Видимо, еще не привык к тому, что в группе должно быть равноправие, и ему не следует выделяться на фоне остальных. Спишем все на волнение и стремление доказать фанатам, что он стоит чего-то. В этом случае ему простительно такое желание выделиться на фоне других музыкантов.
– То есть, ты его признаешь?
– Не стану отрицать, привыкла к прежнему составу, но и этот хорош. – Аманда замолчала, а потом все же не удержалась и повторила свой самый первый вопрос: – Твоя девушка тебя бросила? Все так печально?
– Эмили не моя девушка, – отозвался Ланц, продолжая смотреть на сцену, а не на собеседницу. – Мы просто вместе пришли на концерт. Она предлагала Паркеру, он отказался. Странно, правда?
Аманда усмехнулась.
– Забавно. Он не сказал ей, что играет с «Dark Side»?
– Нет.
– Почему?
– Лучше спросить у него самого. Я не знаю.
– Вряд ли он мне ответит. Мы с ним никогда близко не общались, да и желания такого у меня не возникало.
Оба замолчали. Ланц смотрел на сцену, наблюдал за действиями Паркера. Пытался оценить его игру, хотя, не особо в этом разбирался. Он смотрел на шоу с позиции любителя, а не профессионала, потому и изъянов не замечал. Игра Эшли органично вплеталась в общую игру. Судя по всему, контракт был у него в кармане.
Аманду колотило от страха только в самом начале. Но Дитрих поступил мудро. Не стал припоминать ей ошибки, о поцелуе даже не заикнулся. Сейчас девушка и сама понимала, что поступок её был глупым. Абсолютно по всем статьям. Она не должна была делать этого ни тогда, ни сейчас.
– Слушай, а он мне нравится, – обратилась к ней подруга.
– Кто? – испуганно спросила Аманда, думавшая о Ланце, стоявшем рядом, а не об артистах, выступавших на сцене.
Хрипловатый голос вокалиста проникал в сознание, слова его затуманивали рассудок. Аманда чувствовала, что её уносит этой музыкой, и хочется сделать что-то совершенно безрассудное, понять, осознать свои желания. Не бежать от них, поддаться. Сделать очередную глупость или наоборот самый верный поступок из всех возможных.
– Новый музыкант.
– Это парень из моей школы, – произнесла Грант отвлеченно.
– Правда?
Аманда кивнула.
– Познакомишь меня с ним?
– Я сама с ним не общаюсь.
– Жаль, – прохныкала знакомая.
Ответа не последовало. Грант думала о своем. Чужие проблемы и переживания в данный момент её совсем не заботили.
«Признайся ему в своих чувствах, – шептало подсознание. – Сделай это».
