Джон Сноу уже хотел достать Длинный Коготь, когда из глубины рощи заговорил Лезерс. Его слова прозвучали гортанно и грубо, но Джон почувствовал их мелодичность и распознал Древний Язык. Лезерс говорил долго. Когда он умолк, гигант отозвался. Его речь была похожа на рычание, перемежаемое хрюканьем, и Джон не смог понять ни слова. Но Лезерс указал на деревья и добавил что-то еще, и гигант тоже указал на деревья, заскрежетал зубами и бросил свое оружие.
— Готово, — сказал Лезерс. — Они не хотят драться.
— Хорошая работа. Что ты ему сказал?
— Что они были и нашими богами тоже. Что мы пришли помолиться.
— Мы помолимся. Уберите оружие, все вы. Сегодня мы не будем проливать кровь.
Девять, докладывал Том Ячменное Зерно, и девять было здесь, но двое были мертвы, а один так слаб, что возможно он умрет к утру. Оставшиеся шестеро, включали мать и ребенка, двух стариков, раненого Тенна в потрепанной бронзе и одного из Рогоногого народа; его босые ноги так сильно обморозились, что Джон знал с первого взгляд — он никогда не сможет ходить. Большинство были не знакомы друг с другом, когда они пришли в рощу, узнал он впоследствии; когда Станнис разбил отряд Манса Налетчика, они бежали в лес, чтобы избежать резни, некоторое время бродили, потеряли друзей и близких на холоде и от голода, и, наконец, собрались здесь, слишком слабые и усталые, чтобы идти дальше.
— Боги здесь, — сказал один из стариков. — Это неплохое место, чтобы умереть, по сравнению с другими.
— Стена всего в нескольких часах к югу отсюда, — сказал Джон. — Почему бы не поискать там убежища? Другие согласились. Даже Манс.
Одичалые обменялись взглядами. Наконец один сказал:
— До нас доходили слухи. Вороны сожгли всех, кто сдался.
— Даже самого Манса, — добавила женщина.
Мелисандра, подумал Джон, тебе и твоему красному богу за многое придется держать ответ.
— Мы будем рады всем, кто захочет вернуться с нами. В Черном замке есть еда и укрытие, а Стена защитит вас от того, что обитает в здешних лесах. Даю слово, что никого не сожгут.
— Слово вороны, — сказала женщина, крепче прижимая к себе ребенка. — Но кто подтвердит, что ты сдержишь его? Кто ты?
— Лорд Командующий Ночного дозора и сын Эддарда Старка из Винтерфелла, — Джон повернулся к Тому Ячменное Зерно. — Вели Рори и Пэйту седлать лошадей. Я не собираюсь задерживаться здесь дольше необходимого.
— Как скажете, м'лорд.
Оставалось завершить еще одно дело, прежде чем отправиться в путь: то за чем они пришли. Железный Эмметт созвал своих подопечных, и пока остальные наблюдали с почтительного расстояния, они преклонили колени перед чардревами. Последние лучи дня уже догорели, и теперь единственным источником света были звезды над головой и слабый красный отблеск догорающего костра в центре рощи.
В черных капюшонах и плотных черных плащах, эти шестеро были будто вырезаны из тени. Их голоса набирали силу вместе, ничтожные против широты ночи. "Ночь собирается и начинается мой дозор", — сказали они, как говорили это тысячи до них. Голос Атласа был сладок, как песня, голос Коня — хриплым и дрожащим, голос Аррона — нервный писк. "Он не закончится до самой моей смерти."
Пусть эти смерти придут нескоро. Джон Сноу опустился на одно колено в снегу. Боги моих отцов, сохраните этих людей. И Арью, мою маленькую сестренку, где бы она ни была. Я молю вас, дайте Мансу разыскать ее и привести ко мне невредимой.
— Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям, — поклялись новобранцы, голосами, которые эхом отдавались сквозь годы и века. — Я не надену корону и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своем посту.
Боги леса, дайте мне силу стать как они, мысленно молил Джон Сноу. Наделите меня мудростью, чтобы узнать, как необходимо поступить, и мужеством, чтобы сделать это.
— Я — меч во тьме, — повторяли шестеро и Джону казалось будто их голоса менялись, становились сильнее, более уверенными.
— Я — дозорный на Стене; я — огонь, который разгоняет холод; я — свет, который приносит рассвет; я — рог, который будит спящих; я — щит, который охраняет царство людей.
Щит, который охраняет царство людей.
Призрак, ткнулся носом в его плечо, и Джон обнял его. Он чувствовал запах нестиранных штанов Лошади, сладкий запах Атласа, державшийся в его бороде, острый запах страха, мускус великана. Он мог слышать, как бьется его собственное сердце. Когда он посмотрел через рощу на женщину с ребенком, на двух седобородых, на Рогоногого с его искалеченными ногами, всё, что он увидел, были только люди.
— Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.
Джон Сноу первым поднялся на ноги.
— Поднимитесь же сейчас как мужи Ночного Дозора.
Он дал руку Лошади и помог ему встать.
Поднимался ветер. Настало время уходить.
Путешествие назад заняло гораздо больше времени, чем поход в рощу. Скорость гиганта была невысокой, несмотря на длину и размер его ног, он постоянно останавливался, чтобы струсить снег с низко висящих ветвей своей булавой. Женщина ехала вместе с Рори, ее сын — с Томом Ячменное Зерно, старики с Лошадью и Атласом. Тенн боялся лошадей и предпочел хромать в одиночестве, несмотря на свои раны. Рогоногий не мог сидеть в седле и его были вынуждены привязать к спине лошади как мешок с зерном, также поступили и с бледнолицей старухой с тонкими конечностями, которые она была не в состоянии поднять.
Точно так же они поступили с двумя телами, к удивлению Железного Эммета.
— Они только будут задерживать нас, милорд, — сказал он Джону. — Нам следует разрубить их на части и сжечь.
— Нет, — ответил Джон. — Возьмите их. У меня есть для них применение.
Не было луны, чтобы указать путь домой, и лишь время от времени клочки звезд. Мир был черно-белым и безмолвным. Был долгий, медленный, бесконечный путь. Снег лип на ботинки и бриджи, а ветер тарахтел соснами, хлопал и плескался их плащами. В вышине Джон увидел Красного Странника, наблющего за ними сквозь голые ветви огромных деревьев, пока они прокладывали путь между ними. Вором называл его свободный народ. Лучшим временем для кражи женщины было, когда Вор приходил в новолуние (девственная луна?), всегда утверждала Игритт. Она никогда не упоминала лучшего времени для кражи гиганта. Или двух мертвецов.
Почти рассвело, когда они снова увидели Стену.
Когда они подошли, их приветствовал рог часового, звучащий с высоты, похожий на резкий крик огромной птицы, один продолжительный звук, означающий возвращение разведчиков. Большой Лиддл снял с плеча свой боевой рог и ответил на приветствие. У ворот им пришлось подождать несколько минут, прежде чем Скорбный Эдд Толетт появился, чтобы отодвинуть засовы и распахнуть железные решетки. Когда Эдд увидел оборванных одичалых, он поджал губы и одарил великана долгим взглядом. "Возможно, кое-кому потребуется немного масла, чтобы проползти через туннель, милорд. Должен ли я послать в кладовую?"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
