Она знала, что он был прав, но от этого не становилось легче слышать эти слова.
— Достаточно, — решила королева, — мы накормим их тут.
Она подняла руку. Телеги позади неё остановились, и её всадники рассредоточились вокруг них, чтобы удержать жителей Астапора от соблазна налететь толпой на повозки с едой и разграбить их. Как только они остановились, толпа окружила их, живые стены надвигались на повозки с едой, становясь все толще и толще. Прибывало все больше больных, еле волочивших ноги. Всадники сдерживали толпу.
— Дождитесь своей очереди, — кричали они, — Не толкаться! Назад! Отойдите назад! Каждый получит хлеб! Ждите своей очереди!
Дени могда только сидеть и наблюдать.
— Сир, — сказала она Барристану Селми, — ничего больше мы не можем сделать? У вас есть провизия.
— Провизия для солдат Вашей Милости. Возможно, мы должны выдержать длительную осаду. Вороны-Буревестники и Вторые Сыновья могут совершать набеги на юнкайцев, но они не могут надеяться заставить их отступить. Если Ваша Милость позволит мне собрать армию…
— Если должен быть бой, я охотнее буду сражаться за стенами Миэрина. Пусть юнкайцы попытаются штурмовать мои амбразуры. — Королева обвела взглядом зрелище вокруг нее. — Если мы разделим нашу еду поровну…
— … астапорцы полностью съедят свою часть за дни, и у нас будет гораздо меньше для осады.
Дени пристально посмотрела через лагерь на разноцветные кирпичные стены Миэрина. Воздух был наполнен мухами и рыданиями. — Боги послали этот мор смирить меня. Так много мертвых… Они у меня не будут поедать трупы. — Она подозвала Агго ближе. — Скачи к воротам и приведи мне Серого Червя и его пятьдесят Безупречных.
— Кхалиси. Кровь твоей крови подчиняется. — Агго легко ударил лошадь пятками и поскакал.
Сир Барристан смотрел с плохо скрываемой тревогой.
— Вы не должны задерживаться здесь слишком долго, Ваша Милость. Астапорцев кормят, как вы приказали. Мы не можем ничего больше сделать для этих бедняг. Мы должны отправляться обратно в город.
— Идите, если хотите сир. Я не буду вас задерживать. Я не буду задерживать любого из вас. — Дени спрыгнула с лошади. — Я не могу исцелить их, но я могу показать им, что Мать заботится о них.
Чхого с шумом втянул в себя воздух. — Кхалиси, нет! — Колокольчик в его косе тихо звякнул, когда он спешился. — Вы не должны подходить ближе. Не позволяйте им прикоснуться к вам! Не делайте этого!
Дени обошла его. В нескольких шагах от них на земле лежал старик, он стонал, уставившись в серое чрево неба. Она встала рядом с ним на колени, сморщив нос от вони, и прикоснулась к его лбу, откинув грязные седые волосы. — Он весь горит. Мне нужна вода выкупать его. Морская вода подойдет.
Марселен, принеси мне немного. Еще мне нужно масло для погребального костра. Кто поможет мне сжечь мертвецов?
Когда Агго вернулся с Серым Червем и пятьюдесятью Безупречными, быстро идущими за его лошадью, Дени пристыдила и заставила всех помогать ей. Симон Полосатая Спина и его люди оттаскивали мертвых от живых и складывали тела в кучу, пока Чхого и Ракхаро и их дотракийцы помогали тем, кто еще мог ходить, дойти до берега, чтобы выкупаться и постирать одежду. Агго уставился на них, как на безумцев, но Серый Червь встал на колени перед королевой и сказал: — Я буду помогать.
Перед полуднем запылало множество костров. Столбы жирного черного дыма выросли, пачкая беспощадное синее небо. Верховая одежда Дени запятналась, закоптилась, когда она вернулась от костров."Повелительница", сказал Серый Червь, "Твой слуга и его братья просят отпуска искупаться в соленом море, когда наша работа будет закончена, так мы очистимся согласно законам нашей великой богини."
Королева не знала, что у евнухов есть своя собственная богиня. — Кто она, эта богиня? Одна из богов Гиса?
Серый Червь выглядел обеспокоенным вопросом. “Богиню называют множеством имен. Она — Леди Копий, Невеста Сражения, Мать Хозяев, но ее истинное название принадлежит только тем несчастным, кто сжег свою мужественность на ее алтаре. Мы не можем говорить о ней с другими. Ваш слуга просит Вашего прощения.”
"Как пожелаешь. Да, вы можете искупаться, если хотите. Спасибо за вашу помощь."
— Безупречные живут, чтобы служить вам.
Когда Дайнерис вернулась в свою пирамиду, раненая телом и скорбящая сердцем, она увидела Миссандею читающую старый свиток, пока Ирри и Чхику спорили о Ракхаро. "Ты слишком худа для него", — говорила Ирри. "Ты — почти мальчик. Ракхаро не спит с мальчиками, это известно." Ирри ощетинилась в ответ: "Известно, что ты — почти корова. Ракхаро не спит с коровами".
«Ракхаро — кровь моей крови. Его жизнь принадлежит мне, а не вам», — сказала Дени обеим. Ракхаро вырос почти на полфута, пока был вдали от Мерина, и вернулся с плотными мускулами на руках и ногах и четырьмя колокольчиками в волосах. Теперь он был выше Агго и Чхого, как отметили ее служанки. «Теперь успокойтесь. Мне нужно принять ванну». Она еще никогда не чувствовала себя более грязной. «Чхику, помоги мне снять эти одежды, потом унеси и сожги их. Ирри, скажи Кеззе подыскать мне из одежды что-нибудь легкое и прохладное. День был очень жарким».
Прохладный ветер дул на ее террасе. Дени с удовольствием скользнула в воду бассейна. С ее разрешения Миссандея сбросила одежды и забралась в воду после нее. «Кто-то слышал, как астапорцы скреблись у стен прошлой ночью», — сказала маленькая переводчица, пока терла Дени спину.
Ирри и Чхику обменялись взглядами. «Никто не скребется», — сказала Чхику. «Скрестись… как они могут скрестись?»
«Руками», — ответила Миссандея. «Кирпичи старые и крошащиеся. Они пытаются прорыть путь в город».
«Это займет у них много лет», — сказала Ирри. «Стены очень толстые. Это известно».
"Это известно", согласилась Чхику.
«Я тоже думала о них», — Дени взяла Миссандею за руку. — «Лагерь находится в доброй полумиле от города, милая. Никто не скребется у стен».
«Вашей милости лучше знать», — ответила Миссандея. — «Мне помыть ваши волосы? Уже пора. Резнак мо Резнак и Зеленая Милость пришли поговорить о… …приготовлениях к свадьбе». Дени с плеском села. «Я совсем забыла». Возможно, я хотела забыть. «А после них я обедаю с Хиздаром». Она распорядилась: «Ирри, принеси зеленый токар, шелковый с мирийским кружевом».
"Его чинят, кхалиси. Кружево оторвалось. Голубой токар почистили".
"Тогда голубой. Им понравится".
Она ошиблась наполовину. Жрица и сенешаль были рады увидеть ее одетой в токар, как истинную мееринскую госпожу, но на самом деле они хотели, чтобы она разделась. Дейенерис выслушала их с недоверием. Когда они высказались, она ответила: «У меня нет желания отказываться, но я не появлюсь голой перед матерью и сестрами Хиздара».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
