— Кровь и пепел, — прорычал Мэт, — они все время повсюду, всегда за нами по пятам. Так мы никогда не уйдем от них.
— Нет, их нет, — сказал Ранд. — Если бы Ба'алзамон знал, что мы тут, по-твоему, он бы поручил все этому парню? Здесь бы поджидал другой Год и двадцать или тридцать громил. Они по-прежнему рыщут вокруг, но ничего не узнают, пока им Пайтр не расскажет, к тому же, может, и вправду он один. Ему придется проделать путь до самых Четырех Королей.
— Но он говорил...
— Мне все равно. — Ранд не был уверен, кого имел в виду Мэт под словом «он», но это ничего не меняло. — Мы же не станем покорно их ждать и не позволим схватить нас!
За день беглецам удалось раз шесть — пусть и недолго — проехать на телегах. Фермер рассказал им, что сумасшедший старик у гостиницы в Шеранском Рынке громогласно утверждал, будто в деревне объявились Друзья Темного. Фермер едва мог говорить от душившего его смеха и утирал обильно катившиеся по щекам слезы. Друзья Темного в Шеранском Рынке! Надо же! Это самая лучшая байка, что он слышал, с тех пор как Акли Фаррен упился в стельку и всю ночь проторчал на гостиничной крыше.
Другой попутчик — круглолицый фургонных дел мастер, инструменты которого торчали над бортами двуколки в обе стороны, а в задке ее виднелись два тележных колеса, — рассказал совсем другую историю. В Шеранском Рынке устроили свое сборище двадцать Друзей Темного. Мужчины со скрюченными телами, а женщины и того страшнее, все грязные и оборванные. Они только глянут на тебя, и колени твои подгибаются, а желудок просто наизнанку выворачивает, а когда они смеются, то их гнусное гоготание часами отдается в ушах, а голова будто раскалывается. Он сам их видел, правда, издали, чтоб самому плохо не стало. Если Королева не захочет что-то предпринять, тогда кто-то должен попросить помощи у Детей Света. Нужно же как-то навести порядок!
Распрощавшись с ним, Ранд и Мэт почувствовали огромное облегчение.
Солнце, уже опустившееся совсем низко, светило им в спину, когда друзья вошли в маленькую деревеньку, очень похожую на Шеранский Рынок. Кэймлинский Тракт рассекал ее почти пополам, но по обе стороны широкой дороги выстроились ряды маленьких кирпичных домиков с соломенными крышами. Кирпич прятался под кружевом вьющихся растений, хотя листьев на их побегах виднелось совсем мало. В деревне оказалась всего одна гостиница, небольшой дом, не больше «Винного Ручья», на фасаде которого, скрипя на ветру, качалась на скобе вывеска. Она гласила: «Подданный Королевы».
Было очень странно думать о гостинице «У Винного Ручья» как о маленькой. Ранд помнил времена, когда он считал, что выше ее зданий вообще не бывает, ну разве какой-нибудь дворец. Но теперь Ранд повидал немало и вдруг понял сейчас, что, когда вернется в Эмондов Луг, для него ничего не будет выглядеть дома таким же, как раньше. Если ты когда-нибудь вернешься.
Ранд чуть помешкал перед гостиницей: даже если цены в «Подданном Королевы» не столь высоки, как в Шеранском Рынке, им не по средствам ни поесть тут, ни снять комнату.
Мэт заметил, куда он смотрит, и похлопал по своему карману, где лежали разноцветные шарики Тома.
— Я вижу довольно хорошо, если не потребуется чего-то выдающегося. — Глазам Мэта становилось все лучше, хотя он по-прежнему повязывал шарф себе на лоб и, поглядывая иногда на дневное небо, щурился. Ранд ничего не ответил, и Мэт продолжил: — Не могут же Приспешники Тьмы сидеть в каждой гостинице отсюда и до Кэймлина. Кроме того, я не хочу валяться под кустом, если можно спать в кровати. — Тем не менее он и шага к гостинице не сделал, просто стоял, ожидая решения Ранда.
Через полминуты Ранд кивнул. Он устал так, как никогда с тех пор, как ушел из дома. От одной только мысли о ночлеге под открытым небом у него заныли кости. Одно к одному. Все это бегство, постоянно оглядываешься через плечо.
— Они не могут быть везде, — согласился Ранд.
Однако после первого шага в общую залу он подумал: уж не ошибся ли? Здесь было чисто, но народу внутри оказалось — не протолкнуться. Все столики были заняты, а кое-кто даже стоял, прислонившись к стене, из-за отсутствия свободных мест. Судя по суетливой торопливости и измученному виду снующих между столиками девушек, да и самого хозяина, обычно столько народу здесь не бывало. Слишком много для такой маленькой деревни. Сразу бросались в глаза не местные. Одеждой они ничем не отличались, но почти не отрывали взоров от своей еды и выпивки. Местные жители смотрели и на чужаков, как и на все остальное, равно спокойно.
В воздухе висел гул голосов — из-за этого, вероятно, хозяин и провел юношей в кухню, когда Ранд дал ему понять, что им нужно потолковать с ним. Хотя шума там было не меньше: у плиты, гремя кастрюлями и котлами, возились повар и поварята.
Содержатель гостиницы утер лицо большим носовым платком.
— Полагаю, вы идете в Кэймлин, чтобы поглазеть на Лжедракона, как и каждый дурак в Королевстве. Что ж, таких вас по шесть на комнату и по двое-трое на кровать. Если вам это не подходит, то другого у меня ничего нет.
Ранд начал ставший привычным разговор, чувствуя себя больным. Столько народу на дороге, и каждый может оказаться Другом Темного, и нет никакого способа узнать их среди других людей. Мэт продемонстрировал свое умение жонглировать — он справился с тремя шариками и даже с ними был очень осторожен, — а Ранд достал флейту Тома. После всего лишь дюжины нот «Старого черного медведя» хозяин гостиницы нетерпеливо кивнул.
— Пойдет! Мне нужно чем-то отвлечь этих идиотов от Логайна. Уже было три драки из-за того, Дракон он на самом деле или нет. Сложите свои вещи в углу, а я пойду освобожу для вас место. Если вообще удастся что-то очистить. Дурачье! В мире полно дураков, которым не хватает мозгов, чтобы оставаться там, где им самое место. Вот в чем причина всех бед. Люди, которые не хотят оставаться там, где им самое место. — Опять утерев лицо, хозяин, ворча, заторопился из кухни.
Повар и его подручные не обращали на Ранда и Мэта никакого внимания. Мэт приладил на голове шарф, сдвинул его на лоб, потом прищурился и натянул шарф обратно, пониже. Ранд подумал: видит ли Мэт настолько хорошо, чтобы у него вышло что-то посложнее, чем жонглирование тремя шарами? А что до него самого...
Резь в желудке стала сильнее. Ранд почти упал, обхватив руками голову. В кухне словно выморозило. Ранд дрожал. В воздухе носился пар; плиты и печи потрескивали от жара. Дрожь била юношу все сильнее, зубы его клацали. Ранд обхватил себя руками, но легче не стало. Он чувствовал себя так, будто у него кости замерзают.
Ранд смутно слышал, как ею о чем-то спрашивает Мэт, тряся за плечо, как кто-то выругался и выбежал из кухни. Затем с ним рядом появился хозяин гостиницы, подле него хмурился повар, а Мэт громко спорил с обоими. Ранд ни слова не разбирал из их разговора; слова неясным жужжанием пролетали мимо, а думать он словно разучился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
