Недавние дожди смыли пыль с домов и улиц. Всё блестело и выглядело чистеньким и свежим.
Малышкам ж малышам из Цветочного города, даже чудилось, что вот-вот где-нибудь пробьётся и зазеленеет трава, распустятся молодые клейкие листочки деревьев, появятся неброские, но очень нежные весенние цветы – гиацинты, тюльпаны, нарциссы… Казалось, запах выхлопных газов автомобильчиков на спиртовом двигателе уступит место чистому воздуху, в котором перемешаны все весенние запахи: влажной земли, молодых листьев, первых цветов и южного ветра…
Но ничего подобного не происходило, только солнце светило ярче, и сильнее нагревался асфальт и бетон.
– Слушай, Гранитик – спросил Незнайка, а жуки майские у вас летают?
– Майские жуки?.. Нет.
– А июньские? – спросил Гунька.
– Июньские?.. Тоже нет.
– Ну хоть в августе бронзовиков-то много? – допытывался Пёстренький.
– Бронзовиков?.. В августе?
– Хочешь сказать, что даже их нет?! – удивилась Кнопочка.
– Нет… Я бы хотел сказать, что они есть, но их нет… Никаких у нас жуков нет, – расстроено ответил Гранитик.
К нему обратилась Пышечка:
– А бабочки летом какие тут летают?
– Бабочки?.. – ещё больше смутился экскурсовод. – Бабочки у нас тоже не летают.
– Это же надо! – не выдержал Незнайка. – Ну хоть гусеницы у вас тут ползают, коль никто не летает?
– Гусеницы?.. Нет. Тоже не ползают.
– Это что же – их всех птицы съели? Наверное, у вас зато ласточек и соловьёв много развелось, – сказал Пончик. – Я люблю смотреть, как ласточки в небе кружатся. А вечером соловьёв послушать приятно.
Гранитик не знал куда деться от вопросов. Он вздохнул и сказал:
– С птицами у нас ещё хуже. Ласточкам, стрижам, соловьям и мухоловкам здесь есть нечего, так как у нас и комаров-то нету. А другим птицам просто гнёзда строить негде – растений тут давно уже не стало!
Некоторое время под впечатлением этого разговора все ходили молча. Позже Пачкуля Пёстренький, забыв свой принцип – ничему не удивляться, заметил:
– Любопытно получается, но не весело….
Пока гости бродили по городу и поглядывали по сторонам они сами привлекли к себе интерес жителей Каменного города. Наибольшим вниманием пользовался Незнайка. Причём на него главным смотрели не малыши, а малышки. Они даже стали собираться стайками в тех местах, где Незнайка задерживался подольше, и пялили на него глаза, что-то друг другу говоря. Некоторые даже пальцем на него указывали.
Незнайка это заметил и сначала был очень доволен произведённым на малышек впечатлением. Но скоро ему надоела эта назойливость, особенно когда малышек собиралось много и они явно талько в нём и шептались.
– Что все на меня смотрят так, будто я пугало огородное?! – возмутился он.
Тогда Гранитик решил выяснить, почему Незнайка так всех интересует. Он подошёл к малышкам и прислушался!
– Вы посмотрите, милочки, какой костюмчик у этого малыша! – говорила одна.
– Его зовут Незнайка, – сказала, вторая. – Я еще в первый день его приметила. Симпатичный малыш.
– А мне кажется, вот тот чумазенький симпатичнее, – сказала третья малышка.
– Ну какая разница;, кто из них симпатичнее?.. – заявила четвёртая. – Это не имеет к нашему разговору о костюмах никакого отношения. Хотя мне больше всех нравится тот, которого Гунькой зовут.
Красавчик! И имя звонкое… Ой! Я же о костюме хотела сказать! Конечно, Незнайка из них самый модный. Наверное, одевается он у какого-нибудь знаменитого модельера вроде нашего Кармашкина.
– Да, да! – согласились остальные.
Гранитик тихонечко отошёл: в сторону и вернулся к гостям:
– Наши малышки – большие модницы, – объяснил Он Незнайке. – Поэтому они обсуждают, у какого модельера вы одеваетесь.
– Вовсе я не у модельера одеваюсь, – ответил Незнайка. – Я дома по утрам одеваюсь!
– А разве у вас нет модельеров? – удивился Гранитик. – И вы не следуете моде?
– Нету у нас никаких модельеров. Мы сами что хотим, то ж носим
– сказал Гунька.
– Странно – отозвался Гранитик. – Мы, наоборот, всегда следим за модой и носим одинаковую одежду от самых известных модельеров – Кармашкина и Бретелечки.
ГЛАВА 16. В ЖЕЛЕЗОБЕТОННОМ МУЗЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА
Музей, куда пришли путешественники, начинался прямо на той самой площади, где недавно приземлился на сиропоплане Винтик.
Гостям объяснили что на открытом воздухе выставлены скульптурные композиции знаменитых ваятелей– Столбика, Стамескина и Фонарикова.
Как выяснилось позже, только имя скульптора Стамескина было настоящим. Имена же Столбиков и Фонариков были вымышленными, то есть псевдонимами (как у Цветика, который, если помните, был на самом деле Пудиком). Так вот, эти имена и псевдонимы очень шли их обладателям. Об этом рассказал Гранитик.
– Стамескин последние годы увлекается только геометрической скульптурой. Всё, что вы видите сейчас на площади (а кругом были десятки каменных шаров, кубов ж пирамид – дело его рук… И не столько рук, сколько его стамесок. Всё это он лично высек из камня. И работает он много и очень плодотворен, Маэстро как-то привёл любопытный факт: за свою карьеру он, оказывается, сломал уже 13 тысяч стамесок!
Гост не верили своим ушам – «Тринадцать тысяч стамесок!» Но ещё меньше они верили своим глазам, пытаясь отличить одно произведение Стамескина от другого.
– Простите – обратилась Кнопочка к Гранитику – А как же различить эти шедевры? Они ведь одинаковые, как. же сам маэстро в них разбирается?
– Маэстро их непросто называет, хотя название, естественно, играет главную роль. Он их ещё и нумерует.
– Как это? – . не понял Пёстренький*
– Сейчас объясню… Вот эта пирамидка называется «Воспоминание», и вот та, другая, тоже – «Воспоминание».
– А та – третья? – настороженно спросила Кнопочка.
– И та – «Воспоминание»…
– Ого! А как в них разобраться? – удивился Незнайка. – Воспоминания ведь разные бывают.
– Верно. Поэтому-то Стамескин и назвал их «Воспоминание № 34», «Воспоминание № 47» и «Воспоминание № 12».
Гости, разинув от удивления рты, стали бродить среди «Воспоминаний», «Ощущений» и «Настроений». Долго они не выдержали и попросились внутрь музея, где их ожидала живопись и графика, а также обещанное самое современное искусство. Они надеялись, что там их глаза отдохнут. Но не тут-то было. Внутри все стены оказались увешаны большими, в белых рамах холстами, где опять были только треугольники, точечки и какие-то подтёки чёрной и серой краски.
– Что это? – испуганно спросила Кнопочка.
– Экспозиция старых мастеров и академика Грифеля с учениками.
Походив среди творений, названия которых тоже утомляли, – «Восторг № 4», «Тоска № 7» или «Переживание № 13», – зрители совсем было сникли, но вдруг Незнайка, который куда-то пропал, прибежал к друзьям и закричал:
– Братцы, там такое, такое!
– Какое? – спросил Гунька.
– Где? – поинтересовался Пёстренький.
– Там, дальше! Такое!..
И с вопросом «Какое?!» все бросились бежать за Незнайкой, забыв о приличиях и не скрывая, что им вовсе не понравилось творчество старых и новых мастеров.
Подбегая к последним залам, Кнопочка, Пышечка, Гунька и Пёстренький успели прочесть на стене указатель «Новейшее технотронное искусство».
«Бум, цщ-щ-ш, бум! Фьють– фыоть!», – неслись им навстречу необычные звуки. И в полутёмном зале они увидели то, чего никак, не ожидали увидеть в музее.
– Последний писк нашего каменистого сюсюра – кричал им вдогонку Гранитик. – Пожалуйста будьте осторожны, не подходите близко – это может быть опасно.
«Тарарах, бум, фьють– фьють!» – Слышалось из центра зала, где виднелось какое-то чудовище, огороженное сеткой.
Громадный механический паук, похожий одновременно на луноход и шагающий экскаватор, топтался на месте пыхтел, сопел, выпускал из разных дырочек-ноздрей пар или дым, вспыхивал глазами-прожекторами, при этом несколькими лапками поднимал ш пола камешки ж бросался ими в разные стороны. Именно для этого, видимо, и сделали вокруг сетку, в которую камешки стукались и отлетали обратно под лапы механического паука.
Всем очень понравилось чудище, но смотреть на него тоже почему– то быстро надоело, и кнопочка спросила Гранитика:
– Окажите, а при чём тут искусство?
– Я, между нами, и сам не понимаю. Но искусствоведы уверяют, что это последнее достижение творческой мысли.
В этот момент странные звуки смолкли. Один глаз-прожектор потух, а второй начал мигать. Механическое чудище ещё разок дернулось и затихло. Тут откуда-то выскочили три малыша, подлезли под сетку и стали крутить отвёртками и гаечными ключами разные механизмы. Потом один из них повернулся к посетителям и, извиняясь, сказал: «Техническая неисправности! Слишком сложная конструкция. Сегодня работать больше не будет»
– Ну и не надо, – сказал Незнайка. – Если он только пыхтит и камнями кидается, то мы уже всё посмотрели. Нам на свежий воздух пора.
