Даже и не стоило надеяться, что меня возьмут с собой: дома оставались я, Рики, Соня, Бет и Ева, как самые слабые и как наша охрана — Мизери и Ричард. Прат, Грем, родители, Теренс и … Калеб, ехали на встречу. Никто не переживал за Теренса — его контроль над собой и своим вторым яством, был очень силен, и в моей помощи он практически не нуждался. Не то, что Бет! Луна крепчала, и она становилась раздражительной, более упрямой, и что хуже всего капризной. А на Теренса Луна влияла не так сильно — Терцо и Грем ожидали, что возможно не к этой, то точно к его третей луне он сможет обращаться по своему желанию, без самого лунного фактора. Бет же оставалась по-прежнему моей головной болью.
Ричард и Мизери оставались защитой — существовала возможность, что, таким образом, назначив нам встречу, волки хотели разделить нас или выманить всех сильных вампиров из дома. Но в итоге дома оставались не самые слабые, как рассчитывали волки, — в преддверье луны силы Бет возросли, Ева день ото дня крепчала, Мизери и Ричард, могли выглядеть как пара тщедушных актеришек, но только выглядеть, и по силе не уступали никому в нашей семье, у кого также не билось сердце. Также оставалась я — Проводник волков, и тот, кто мог мучить их, приносить боль, а может даже и хуже. Вряд ли я знала досконально все возможности своего сознания — для этого нужно было бы обладать полным отсутствием совести, как например у Прата.
Сев на ступеньки, я положила голову на колени и затаив дыхание слушала о чем говорили мои на кухне. Четко и ясно на фоне этого звучал голос Калеба, вставляя реплики, словно он не принимал участия в всеобщем веселье. Слушая их, я впитывала в себя эти разговоры, наполняясь теплом и уверенностью. Становилось действительно легче справляться со страхом. Как легко было возле них не бояться.
Следом за этим я начала различать раздраженные голоса, доносящиеся из гостиной. Точнее один голос — Бет. Она явно спорила с Теренсом, чьи насмешливые слова еще больше заставляли мою подругу злиться.
Я покачала головой. Бет ставала ужасно дерганой и несдержанной — я могла себе только представлять, как мне придется справляться вскоре с ее темпераментом, когда придет волчье время.
— Я хочу пойти с вами! — требовательно заголосила Бет, в очередной раз перекрикивая даже шум из кухни. Тут же мои родственники смолкли, что мне даже почудилось, что я слышу недовольное сопение Бет.
— Нет, — всегда веселый Теренс, был сегодня терпелив, спокоен и категоричен. Как раз то, что было нужно Бет в такой момент — нужно было хоть иногда заставлять ее подавлять свой гнев самой, тогда она скорее научится контролировать себя и свою трансформацию. Я могла о таком только мечтать.
Разговоры вновь возобновились, и я рассмеялась про себя. Нужно было идти к ним — и не слушать чужой разговор. Я и так слишком уж много подсматривала в чужих сознаниях, так что подслушивать, было бы с моей стороны низко.
Заглянув в светлое помещение, я поняла, что этим местом пользовались по назначению одни Соня и Рики. Ну что ж, почему бы не составить им компанию?
Когда я появилась, разговоры не смолкли. Мое появление ничего не изменило, как это бывает в дешевых фильмах. Терцо и Самюель привычным жестом ласково обняли меня, продолжая говорить между собой и Пратом, дядя же просто отодвинул меня в сторону, чтобы договорить свою шутку, как всегда более пошлую и кровавую чем не хотелось бы услышать. Мизери и Ричард улыбнулись, покосившись в сторону Прата, и мы обменялись с ними улыбчивыми взглядами — Прат был в своем репертуаре. Грем и Ева вообще ни на кого не смотрели, и только Калеб протягивал мне руку, глядя на меня одну. Я позволила, иначе это и невозможно назвать, прижать себя к нему, настолько крепко, что казалось на миг это пресекло мое дыхание. Но болезненное ощущение тут же прошло, хватка ослабла, стоило нашим губам встретиться. И даже тогда, страх за него и всю мою семью не отступил, душа оставалась полупустой, и только руки и губы Калеба немного отогревали меня.
Калеб тоже волновался, и температура его тела поднималась, свидетельствуя об этом. Было, конечно же, комфортней пребывать в теплых объятьях, и все же как-то непривычно. И от этого понятное дело возрастала жажда, о чем свидетельствовали потемневшие, почти угольно-черные глаза.
На фоне второстепенных звуков, голос Калеба все же имел для меня приоритет, и я перестала слышать остальных. Почти можно было поверить, что мы здесь одни.
— Ты должна присматривать за Бет, фаза луны почти полная, она уязвима.
— Я постараюсь, — выдавив из себя мученическую улыбку, я хотела спросить, почему он говорит сейчас о деле. Но потом поняла, что и сама не готова говорить о своем страхе, а тем более об опасности. Мы с ним были словно два страуса, которые прятали головы в разговоры, как в песок, надеясь, что если не говорить о возможной угрозе, то ее и не будет.
— Я знаю.
Больше мы были не в силах о чем-то переговариваться. Все слова для меня казались какими-то пустыми, и тем более смеяться подобно остальным у меня не получалось. Калеб тоже не хотел, а я просто не могла. Нам двоим было не просто. Он хотел подумать, я же помечтать. А что если…. Но это только мечты.
Как я не хотела воспользоваться кухней по назначению, все же поесть не смогла, не смотря на то, что близнецам их завтрак явно понравился. Соня с интересом размазывала кашу по столу, следя за тем какой эффект это вызовет на лицах взрослых, Рики же не поддавался примеру сестры — ему каша явно понравилась, но время от времени он принимался есть ее руками, когда рука Самюель с ложкой застывала в воздухе.
Время неумолимо сокращалось. Я вздрогнула, когда пробило полдвенадцатого, а это значило что оставалось еще полтора часа, до того времени, как мои уйдут. И я могла еще целых полтора часа надеяться и верить, что все в порядке, все как всегда — обычное утро нашей перемешанной семьи.
Но обманывать себя не было смысла — после этой встречи все изменится. И вспоминая разговор с Аерасом, и его скептицизм относительно встречи, еще тогда почти знала, каким будет результат. Кажется, Калеб, как и я был еще одним существом в нашем доме, кто понимал это наравне со мной. Калеб не надеялся, что разговор с оборотнями изменит что-либо к лучшему, а тем более решит эти возникшие проблемы со сворой. Изегрим был слишком нагл и самодоволен, чтобы отступить. Даже без позволения Волчицы, он продолжит меня преследовать. Ему нравилось наше маленькое противостояние. В чем-то Изегрим напоминал Прата. И в одинаковой мере нравилось подобное приключение — когда они были охотниками, все изменялось.
— Ты будешь следить за всеми развитиями событий? — наконец Калеб снова обратился ко мне. Не знала, что успела соскучиться по его голосу!
