Мы же с Бет помогали Самюель на кухне, куда время от времени прибегал Теренс, чтобы попробовать то или иное блюдо. Да и сама Бет от него не отставала.
— Нет, действительно, почему я не помню, что тебе дарил Калеб на Рождество? — она застыла с комичным искренним удивлением, и капающей с ложки жидкостью. Черные брови забавно свелись в одну линию — Бет решала эту задачу для себя.
— Не думаю, что ты захочешь узнать, — попыталась я увернуться от объяснений, но о чем я думала — это же Бет!
— То есть? Что это? Признайся: бриллианты, роскошное белье, что? Ну, не молчи!
Бет принялась теребить меня за руку. Подняв глаза к потолку, я едва смогла выдержать минуту такого напора. Бет была неуправляемым тайфуном, нацеленным на меня, который не давал мне следить за блинами.
— Просто поверь — ты не захочешь узнать.
Просительные нотки в моем голосе заставили брови Бет взлететь над глазами. Покрутив носом, она уперлась в меня взглядом.
— Это должно быть что-то очень запретное и плохое, и ты не хочешь об этой вещи говорить, потому что рядом много слышащих ушей? Да? Потому?
— Нет, — терпеливо отозвалась я. И угораздило же ее вспомнить об этом!
— Картину как всегда?
Я секунду колебалась, стоит ли ей соврать и сказать что да, картину. Но это было непринятым действием. Зачем врать по пустякам?
— Тоже нет, — терпение иссякало. Из-за вопросов Бет, у меня был уже несколько подгоревших блинов, и я хотела бы, чтобы их число не возросло к возврату Самюель на кухню.
— Все — я исчерпала терпение, — Бет была действительно растеряна, снова забыв о соусе, который должна была непрерывно мешать. Черные кудри от влажного пара и тепла блестели, завиваясь вокруг привлекательного лица. Приближалось полнолуние, и вместе с этим хорошела Бет — ее живая привлекательность заставляла сомневаться в себе. Темные глаза Бет выдавали нетерпение разгадать тайну.
— Ну почему тебе так обязательно знать? — удивилась я. Лично мне за переживаниями последней недели было бы все равно, что там подарил ей Теренс. Не в том плане, что я не переживаю за друзей, а просто потому что моя голова теперь постоянно была занята мыслями об Калебе, его словах, и встрече, которую все ожидали. Но не Бет — как такое могло пройти мимо ее внимания!?
— Все просто — Теренс подарил мне плюшевого мишку! — скривилась она, всем своим видом показывая трагичность ситуации, — не думай, я не жалуюсь, медвежонок поистине такой милый. Но хотелось бы помечать о чем-то более интересном.
— И ты думаешь, мой подарок именно такой, о котором тебе бы хотелось грезить? — фыркнула я. Лицо Бет утвердительно качнулось, — Да тебе в жизни не захотелось бы получить такой подарок.
Просветление мелькнуло на лице Бет, когда она начала догадываться:
— Это что — серебряная кольчуга, со всеми принадлежностями — там всякие нагрудники, наплечники, шлем с забралом и все такое?
— Ну, почти, — я покачала головой, в то же время проворно наливая блинную смесь на шипящую сковороду.
Наблюдая за золотистым блинным диском, я вспомнила свои странные украшения, как назвал их Прат — наручники и ошейник. Широкие пластины, которые начинались на шее, доходя до груди, такого же стиля пояс и, конечно же, браслеты на кисти. Это не было похоже на тот браслет, что Калеб подарил мне в прошлом году на день рождение — нет, тот был произведением искусства, это же проявление минимализма в искусстве драгоценностей. А еще точнее охранная система для человека. Их спокойно можно было одевать на одежду, хотя и под ней они оставались практически не заметными, зато какими тяжелыми и холодными! Особенно хорошо пояс и браслеты смотрелись с моим новым платьем, купленным для меня Самюель недавно в Лондоне. Шифоновое дымчато-черное платье и серебристый пояс, прекрасно дополняли друг друга. Но я не могла надеть эти украшения сегодня к нему, из-за присутствия Бет и Теренса. Посидев возле меня, они могли бы отравиться. По мнению Калеба это как минимум 3–4 дня ужасных болей.
— Понятно, — коротко ответила Бет.
Мне показалось, что Бет погрустнела. Зато работа пошла активнее, когда подруга смолкла.
Стоило Самюель войти, как она тут же почувствовала поникшие настроения мое и Бет.
— Что случилось? Сегодня ведь Новый год — дети любят этот праздник!
Я на миг оторвалась от плиты, чтобы посмотреть на ее цветущее красотой лицо, и собранные волосы — совершенное существо, которое как всегда не совсем понимало нас людей, даже не смотря на то, что так нас любило.
— Мам, мы уже не дети — в том то и дело! — отозвалась я. — И к тому же такое времяпровождение перед праздником, — я указала головой на сковороду, — не улучшает настроения.
— О да! — поддержала меня Бет. Он морщилась, смотря на свой соус, который все равно пошел комками, как она не старалась его помешивать. Думаю, в этом виноваты были ее вопросы, на которые она отвлекалась.
— Я сейчас же возвращаюсь вам помогать, просто Рики и Соню Мизери одела в костюмчики зайчиков и они в этих костюмах такие смешные. Соня все пытается попробовать свое ухо на вкус, а Рики интересует хвостик!
— Я должна это видеть! — Бет кинув ложку и многострадальный соус, убежала прочь, и мне пришлось взяться и за ее работу.
Самюель поцеловав меня в висок, сказала:
— Мы сейчас вернемся.
Что оставалось делать — я вернулась к плите. Все равно потом еще увижу их, к тому же костюмы купили мы с Калебом, когда ездили за подарками в Лондон.
Закончив с едой и накрыв на стол, мы смогли с Бет заняться собой. Пока она мылась, я погладила наши платья, но все равно ее пришлось ждать довольно долго. В итоге мы едва успели приготовиться к десяти. К тому времени пришли остальные гости.
Самюель и Терцо развлекали их, а Мизери поспешила на помощь мне, так как волосы Бет не нуждались в особой укладке. Проворные руки Мизери быстро соорудили на моей голове роскошную прическу, совершенно простую, которую я, конечно же, не смогла бы повторить, из узелка на подкрученных волосах. Она искусно подкрасила меня. Проследив за рукой Мизери, Бет вскоре потребовала подобный макияж.
— Мизери, откуда столько умения, — поинтересовалась Бет, удовлетворенно разглядывая себя с в зеркале.
Я в это время надевала шифоновое летящее платье на одно плечо и все с жалостью подумывала о серебряных украшениях, запертых в шкатулке в шкафу. Значит или золото, которое я ужасно не любила, или дешевые побрякушки, но достаточно эффектные. Лучше уж их.
Комната моя была похожа на гримерную комнату нескольких актрис — моя одежда вперемешку с одеждой Бет валялась по полу, на стульчиках и даже на кровати. Немного расчищенной оставалась та территория, где возле зеркала стояли Бет и Мизери. Спотыкаясь об эти вещи, я добрела сначала до украшений, а потом даже смогла найти свои туфли на не слишком уж высоком каблуке — кто я самоубийца, чтобы всю ночь ходить на шпильке?!
