С обыкновенным же копом, если, конечно, он достаточно разумен, после такой ночи может случиться только одно: он испугается. Не просто испугается, а испугается смертельно. Поскольку отлично знает, на что способна русская мафия.
Заправив постель, оделся. Сунув кольт в кобуру под мышку, взял с собой и «магнум», поместив его на привычное место, под резинку, скрытую брючиной. Спустившись вниз, проверил запоры на входной двери. Оба замка и щеколда выглядели нетронутыми. Тем не менее он тщательно осмотрел всю дверь, изнутри и снаружи, придя в конце концов к выводу: все это время к двери никто не прикасался.
Путь, которым связавшие его проникли в дом, он обнаружил, войдя в кабинет и проверив дверь, ведущую в лоджию. Крючок на двери, на который он запер дверь накануне, был вынут из петли, сама створка чуть приоткрыта. Крючок был порядком разболтан, щель между наличником и краем двери была широкой. Человеку, стоящему снаружи, ничего не стоило снять такой крючок с петли обычным ножом, сунув его в щель. Поскольку сейчас дверь была открыта, было ясно: двое ушли отсюда тем же путем, каким вошли.
Затем он осмотрел находившиеся на круглом столе перед плетеным креслом лоджии остатки ужина. Внешне все выглядело так же, как вчера: сковородка с крошками от яичницы, два чайника, сахарница и чашка стояли как будто бы на тех же местах. Однако, заглянув в чашку, понял: ночные визитеры оказались людьми предусмотрительными. Вместо остатков недопитого чая, которые он рассчитывал там найти, он увидел лишь несколько капель воды, блеснувших на донышке. То же самое — несколько капель воды вместо заварки — он увидел, заглянув в фарфоровый чайник.
Оставалась надежда на коробку, которую он вчера открыл, чтобы заварить чай. Эту коробку, зелено-золотую жестянку чая «твиннинг» с ягодными добавками, он обнаружил в кухне на том же месте, на котором оставил ее вчера. Открыв крышку, увидел: чай занимает почти всю коробку. На взгляд не хватало лишь нескольких ложек, как раз тех, которые он заварил вчера для себя. Рассчитывать, что в жестянке находится сейчас тот же самый чай, было по меньшей мере наивно. Тем не менее на всякий случай он ссыпал несколько ложек в пакетик, спрятав затем его в карман. Посмотрел на часы: пять. Рановато, но позвонить Келли он должен именно сейчас. Тянуть нельзя.
Пройдя в кабинет, нашел в табличке на стене среди других телефон Келли. Сняв трубку, набрал номер. Подумал: линия наверняка прослушивается.
Трубку долго не снимали. Наконец после щелчка услышал сонный голос:
— Да?
Судя по этому голосу, Келли явно еще не проснулся.
— Джеймс, простите, это я, Майк…
— Майк? — Наступила долгая пауза. — Господи… Майк… Который час?
— Пять. Простите, что бужу в такую рань. Но мы уговорились, что я вас сегодня провожу. Если это не отменяется, мне было бы удобно подъехать к вам прямо сейчас. — Для Келли все это должно было звучать ахинеей, он рассчитывал, что Келли его поймет. Кажется, Келли понял. Помолчав, спросил:
— Прямо сейчас?
— Да, как мы договорились. Я могу подойти на своем катере. И захватить вас. Как вы?
— Ну… хорошо, — с облегчением услышал он наконец. — Вы хотите подойти немедленно?
— Сначала хочу глотнуть кофе. У Танука. Потом сразу к вам. Думаю, буду через полчаса. Надеюсь увидеть вас на причале.
— Д-да… Конечно, Майк. Спасибо, что разбудил. Значит, на причале через полчаса?
— Да, через полчаса.
Положив трубку, подумал: Келли молодец. Он все понял. Главное, он не стал уточнять, знает ли Шутов, где находится его причал, поскольку сообразил, что Шутов легко сможет выяснить это у Танука.
Он так и сделал. Обойдя дом, нажал кнопку звонка у входа в отделение. Танук открыл дверь почти сразу же. Увидев Шутова, улыбнулся:
— Доброе утро, шеф. Что-то вы рано. Не спится?
— Спится. Просто я рано встаю. Как прошла ночь?
— Спокойно. У нас всегда все спокойно.
— Что, никогда не бывает происшествий?
— Почему не бывает. В Минтоукуке у нас все бывает. В Дэмпарте бывает. Но здесь, в Кемп-крике, у нас всегда тихо. А что тут может быть?
— Ладно, кофе у вас есть? — О кофе он спросил с умыслом. Ему нужно было чем-то подкрепиться. Но сейчас, после случая с чаем, у него не было никакого доверия и к имевшемуся в квартире кофе.
— Конечно, шеф. Заходите. Таким кофе угощу — пальчики оближете.
В отделении, пока Шутов пил кофе, Танук подробно объяснил, как подойти к находящемуся примерно в полпути к Дэмпарту причалу Келли.
Покончив с кофе, Шутов спустился к катеру.
13
На реке, включив скорость, он сразу же вывел катер к фарватеру. Тянущиеся с обеих сторон берега, один с нависшей над водой гранитной кручей, другой с подступившими вплотную к линии берега деревьями, выглядели пустынными. Впрочем, он был уверен: они и в самом деле пустынны. Ночные гости почти наверняка подключились сейчас к его телефонной линии. Любой его разговор, даже самый невинный, мог многое им сказать, но устанавливать за ним еще и визуальное наблюдение не имело для них никакого смысла. Тот, кто сидел у него на кровати, считает, что он сейчас прихвачен. Он и в самом деле прихвачен — с их точки зрения.
Но если эти двое не дураки, а в том, что они не дураки, он успел убедиться, они обязательно проконтролируют, как он вел себя сразу после этой ночи. Как они это сделают, он не знает. Значит, он просто должен повести себя так, чтобы в то, что он прихвачен, они поверили как на духу. Окончательно. После этого у него появится шанс, поскольку если они в это поверят, то обязательно придут к нему снова. Ведь в этом случае они будут убеждены, что он сдался. А сдача человека означает для них только одно: он поступает в их полное распоряжение. Становится собственностью, и вот тогда, когда они к нему придут, он с ними поговорит. Поговорит, как умеет. По-своему.
Минут через пять, вглядываясь в левый берег, начал узнавать приметы, описанные Тануком. Сбавив ход и развернувшись к берегу, увидел небольшую заводь, деревянный причал с парой лодок, стоящего на причале Келли. Бывший начальник полиции махнул ему рукой еще издали, затем, после того, как катер ткнулся в причал и они обменялись рукопожатием, замотал катерную цепь за крюк. Выпрямившись, спросил:
— Майк, что произошло?
— Вы считаете, что-то произошло?
— Ну… по нашим переговорам я понял: что-то случилось. Это так?
Ничего не ответив, Шутов выбрался на причал. Огляделся. Проследив за его взглядом, Келли спросил:
— Да в чем дело, Майк?
— Я хотел бы поговорить. В таком месте, где нас никто не мог бы услышать.
— Нас здесь никто не сможет услышать.
— Не уверен.
— Не уверены? — Келли посмотрел на него как на сумасшедшего. — Шутите? Майк, но… — Покачал головой. — Ладно. Если мы с вами поговорим у меня дома, вас устроит?
— Если нас никто не услышит, устроит.
— Услышать нас может только жена. Но мы с вами поднимемся на второй этаж. А ее оставим на кухне. Как?
— Пока все в порядке. Ваш дом далеко отсюда?
— Примерно в ста ярдах. Кстати, вы завтракали?
— Выпил чашку кофе в отделении.
— И все?
— Все. Этого мне достаточно.
— Перестаньте. Пока мы будем говорить, я попрошу Китти приготовить завтрак. Так что сразу после разговора перекусим. Пошли?
— Пошли. Катер никто не тронет?
— Майк… — Показав на тянущуюся от причала тропинку, Келли усмехнулся. — Поймите наконец, здесь пустыня. Настоящая пустыня. Никто не тронет ваш катер. Но даже если тронет, далеко не уйдет. Двигайтесь за мной по этой тропинке. Тут совсем рядом.
Пройдя сквозь заросли, они секунд через двадцать оказались на широкой поляне. В центре поляны стоял большой коттедж; судя по цвету некрашеных досок, которыми был обшит весь второй и верх первого этажа, строительство коттеджа было закончено совсем недавно. Фундамент и низ здания были сложены из кое-как обтесанных гранитных валунов. По поляне вокруг дома было разбросано несколько вспомогательных строений; остановившись у одного из них, которое, судя по маленьким окнам, было баней, Келли кивнул в сторону коттеджа:
— Вот мое жилище. А вот и Китти.
Из двери, ведущей на крыльцо, вышла невысокая женщина. На вид ей было лет сорок, она все еще была красива. Одета она была в просторные домашние брюки, рубашку с воротом и вязаную безрукавку. В длинных темных волосах, перехваченных на затылке резинкой, не было и намека на седину. Взгляд светло-карих глаз был приветливым. После того как они подошли, жена Келли пожала Шутову руку:
— Вы мистер Шутов, так ведь? Я Китти. Джеймс очень много говорил о вас. И я очень рада вас видеть. Честное слово.
— Спасибо, мэм. Я тоже очень рад вас видеть.
— Господи… — Китти Келли закатила глаза. — Мэм, сэр… Не будем же мы так называть друг друга. Вас зовут?…
