Совет четырех, изучая вопрос о возможности снятия блокады с Германии в связи с предстоящим заключением мира с нею, также постановил, что эти меры не будут применяться к Советскому государству.{169}
Захватом ряда портов и организацией жестокой морской блокады Черноморского побережья сопровождались действия интервентов на юге России. Первый десант союзников, прибывший на четырех судах, высадился в Одессе 18 декабря 1918 г. 24 и 26 декабря на рейде Севастополя появились английский и французский крейсеры, а затем и вся разноязычная союзная эскадра, состоявшая из английских, французских, американских, итальянских и греческих судов под командованием: английского адмирала Кельтона. Весной 1919 г. в Севастополе и частично Одессе базировались самые значительные за время блокады военно-морские силы англо-французской эскадры: 3 дредноута, 8 крейсеров, 12 миноносцев и большое количество транспортных и вспомогательных судов. Берега Черного моря были блокированы, и союзная эскадра не пропускала ни одного судна, шедшего не под флагом государств Антанты.{170}
Установление блокады на Черном море сопровождалось захватом русских торговых судов. При этом и английские, и французские интервенты действовали по одному пиратскому сценарию. Высадившись в крымских портах, английские войска попросту захватили все русские коммерческие суда, распустили их экипажи и подняли на реях британские флаги. Недоумевающим местным властям английский адмирал разъяснил, что занятие судов «носит временный характер».{171} Согласно сообщению поверенного колчаковского правительства из Константинополя в Омск, точно так же поступали и французские оккупационные войска, которые захватывали суда русского и торгового, и военно-морского флота. Отказ возвратить эти суда французский адмирал Дексель мотивировал так: «Суда эти взяты во время военных действий; суда были негодны, и французы потратили деньги на починку; суда продолжают обслуживать русские интересы; некоторые из них взяты под немецким флагом».{172}
Империалистическая политика военно-экономической блокады осуществлялась и на Каспии.
Английская интервенция в Закаспии была продиктована интересами британского империализма в получении доступа к среднеазиатским хлопку и нефти. Особенно интересовали англичан нефтепромыслы Азербайджана. Это привело к перекрытию водных коммуникаций Советских республик через Каспийское море. Англичане, по признанию самих участников вооруженной интервенции в этом районе, стремились к установлению «господства над Каспийским морем». Их грандиозные колониалистские планы имели конечной целью превращение Каспийского моря, открывавшего по Волге путь в центральную Россию, во «внутреннее английское море»: на западе — «английское» Закавказье, на востоке — «английский» Закаспии, на юге — «английская» Персия.
Эти планы в конечном счете потерпели полный провал, но в течение лета 1918—весны 1919 г. интервенты с помощью эсеровского «закаспийского правительства» разместили свои гарнизоны в главных портах Каспия — Баку и Красноводске, получили в пользование все суда каспийского торгового флота. Установление в Закаспии власти контрреволюционных сил фактически привело к военно-экономической блокаде Туркестана. Не только был прерван его традиционный товарообмен с центральными районами России, но и блокированы все торговые операции с пограничными государствами. Еще в ноябре 1918 г. английские оккупанты потребовали от «закаспийского правительства» фактической монополизации торговых операций района в руках интервентов, предъявив условие, «чтобы закупка всех продовольственных продуктов в Персии производилась исключительно через английскую мис-сию». Эсеровское «правительство» безоговорочно пошло на эти условия, отдав соответствующее распоряжение.{173}
В условиях установления военно-экономической блокады на Западе и на Юге страны Советское правительство предпринимало попытки наладить товарообмен и с некоторыми из сопредельных стран Востока через сухопутную границу. Но и здесь его усилия наталкивались на противодействие прежде всего английских миссий и военных властей, вольготно чувствовавших себя в Иране и Афганистане.
Присутствие английских войск в Персии (Иране) предопределило установление военно-экономической блокады Советского государства в этом регионе. Британские представители препятствовали установлению торговых отношений с этой страной районов Средней Азии, контролируемых Советской властью. Об этом свидетельствует история торгово-дипломатической миссии Е. А. Бабушкина.
Осенью 1918 г. Совет народных комиссаров Туркестанской республики в Ташкенте, учитывая тяжелое продовольственное положение края, принял решение о возобновлении регулярной торговли с Персией и с этой целью организовал поездку туда миссии во главе с председателем Кокандского Совета депутатов Е. А. Бабушкиным. В состав миссии был включен и коммерческий агент М. Калашников. До мировой войны значительная часть продовольствия (рис, хлеб, мясной скот, сушеные фрукты) поступала в Туркестан из Персии. С началом интервенции в Закаспии и переходом власти в руки эсеровского «закаспийского правительства» подвоз продовольствия в Туркестан почти полностью прекратился. Английские войска, оккупировавшие северный Иран, не допускали вывоза отсюда каких-либо продуктов.
Несмотря на гарантии и рекомендательное письмо английского военного представителя в Туркестане Ф. М. Бейли на имя генерального консула Англии и главнокомандующего британскими войсками в северо-западном Иране генерала У. Маллесона члены миссии Е. А. Бабушкина, сумевшие с большим трудом добраться до Мешхеда, в октябре 1918 г. были арестованы английскими военными властями в северном Иране. В дальнейшем они подвергались издевательствам, оскорблениям, пыткам и длительному тюремному заключению. Правительство РСФСР направило ноту Англии с требованием возвращения советских дипломатических и торговых работников на родину и с предложением обмена их на британских подданных, задержанных за нелегальную контрреволюционную деятельность в Советской России. Но лишь после высылки членов миссии в Индию в 1919 г. и двухлетнего пребывания в английских тюрьмах и концлагерях они в ноябре 1920 г. смогли вернуться домой.{174}
Установление военно-экономической блокады Советской России империалистическими державами Запада, ввод в действие официально не объявленной морской блокады привели к быстрой ликвидации внешнеторговых связей молодого пролетарского государства. Уже с конца 1918 г. политика военно-экономической блокады губительно сказалась прежде всего на торговле РСФСР со Скандинавскими странами. Первая же попытка возобновить торговое мореплавание под советским флагом, предпринятая в конце 1918 г., закончилась неудачей.
Организуя отправку первых судов под советским флагом с грузом в Скандинавские государства, Советское правительство позаботилось о получении гарантий их безопасности от шведского, норвежского, датского и германского правительств.{175} Получение специальных охранных грамот для этих судов и от германского правительства было весьма важным. Поднятый уже в июле 1918 г. в Берлине вопрос о гарантиях для беспрепятственного продвижения советских пароходов в порты нейтральных государств получил разрешение в октябре 1918 г. 21 октября полпред РСФСР в Германии А. А. Иоффе телеграфировал Г, В. Чичерину и Л. Б. Красину: «Дело с судами наконец начинает разъясняться. Получил копии нот к датскому правительству. Дела обстоит так: пароходы… могут выходить в море и получить в Ревеле охранные грамоты на основаниях, указанных в сообщенной Вам вербальной ноте от 16 октября».{176} Несколько позже, 24 октября 1918 г., в беседе с советником посольства РСФСР в Германии В. Коппом представитель МИД Зелингер сообщил, что консульству в Петрограде дано указание выдать охранные грамоты пароходам «Вера» и «Мартин» до Ревеля, где они получат от германских морских властей пропускные свидетельства до Копенгагена.
