class="a">{177} Хотя и после получения необходимых гарантий заинтересованные советские органы выражали опасения за судьбу предназначенных к отправке в заграничное плавание судов, было все же решено в интересах развития товарообмена послать в порты Скандинавских государств пять пароходов с грузом компенсационных товаров.
Поздней осенью 1918 г. в Петроградском порту царило необычное оживление. Несколько торговых судов, стоявших на приколе всю летнюю навигацию, спешно ремонтировались, приводились в порядок для заграничного рейса. На самом большом из них (водоизмещением в 4 тыс. тонн) закрашивали старое название «Вера» и большими литерами выводили новое — «Федерация». Четыре других парохода также получили новые, революционные имена: «Северная коммуна» (бывшая «Гагара»), «Циммервальд» (бывшая «Кодума»), «Лассаль» (бывшая «Балтония»), «Республиканец» (бывшая «Либава»).
Первым, 14 ноября 1918 г., из Петрограда в Копенгаген отбыл пароход «Федерация»; 1 декабря туда же отправились «Северная коммуна» и в Стокгольм «Циммервальд», позднее, 8 декабря, взяли курс на Стокгольм «Республиканец» и «Лассаль». Все пять пароходов везли товары (лен, лес, фанеру, металлический лом) общим весом свыше пяти с половиной тысяч тонн и стоимостью 860 тыс. датских и 95 тыс. шведских крон. Кроме того, были подготовлены и ожидали отправки еще шесть пароходов с семью тысячами тонн груза.{178}
Советское правительство пристально следило за рейсом «Федерации», рассматривая его как пробный шар в практике использования собственного морского флота. 27 ноября 1918 г. нарком торговли и промышленности Л. Б. Красин сообщил В. И. Ленину о благополучном прибытии парохода в Копенгаген.{179} Однако именно «Федерации» пришлось первой испытать на себе последствия нажима Антанты на Скандинавские государства и тяжесть начавшейся блокады в условиях, когда Германия потерпела поражение в войне и Англия установила свое господство на Балтике.
Прибывшая 20 ноября 1918 г. в Копенгаген «Федерация» не получила разрешения на разгрузку и десять дней стояла под надзором датского миноносца. Полпред в Дании Я. З. Суриц и представитель Главного управления водного транспорта РСФСР в Скандинавских странах Н. Н. Рыбинский связались с В. В. Воровским по телефону, после чего было решено направить пароход в Стокгольм. «Утром 29-го «Федерация» снялась, — сообщал Н. Н. Рыбинский из Стокгольма 2 декабря 1918 г., — а 30-го на рейд Копенгагена пришла английская эскадра легких судов, и в вечерних газетах появилась довольно откровенная заметка, что если бы «Федерация» не ушла из Копенгагена, то ей не пришлось бы уйти вовсе».{180} Однако и в Стокгольме советский пароход не ожидало ничего хорошего. Хотя судно встало под разгрузку, которая тянулась более полутора месяцев, команда была лишена возможности сойти на берег.{181} В донесении Н. Н. Рыбинского из Стокгольма от 20 декабря 1918 г, описывались злоключения «Федерации» и ее команды в шведской столице: «Переговоры ведутся и по настоящее время, тов. Воровский требует немедленной разгрузки, агент (т. е. шведская компания торговли и мореплавания) не может выполнить, пока не получит разрешения властей. Могу добавить, что удивительно резко изменилось отношение в связи с разрывом. Команде по сей день не разрешают иметь сообщение с берегом. По моим сведениям, старые (бывшие) владельцы «Федерации» уже передали дело адвокату и поджидают окончательной выгрузки парохода, чтобы наложить арест. На мои указания, что мы были гарантированы шведским правительством от всяких арестов, ответ последовал вполне определенный: «С разрывом наших отношений все гарантии отпадают»».{182} После выгрузки судно было задержано в Стокгольме, часть экипажа выслана в Советскую Россию. В 1919 г. «Федерация» по иску бывшего владельца парохода» латвийского подданного, была передана Латвии.{183}
Плавание остальных четырех судов было еще менее успешным. Оно проходило уже в условиях, когда союзная эскадра входила в Балтийское море и нейтральные государства полностью подчинились требованиям правительства Антанты. В первой половине декабря все советские пароходы были захвачены в Ревеле местными властями, причем, как сообщил позднее один из матросов парохода «Республиканец», «в это время как раз заметили, что с моря в Ревель прибыла английская эскадра».{184} Примечательны и показания механика В. Никитина и машиниста П. Сизова от 31 декабря 1918 г. Они свидетельствуют, что их пароход «Северная коммуна» был подвергнут аресту в Ревеле 6 декабря 1918 г. «Вооруженная охрана поднялась на пароход, — сообщали члены команды, — и сопровождающий ее офицер объявил весь состав экипажа, в том числе и ее капитана, арестованными».{185} Протест, заявленный правительством РСФСР Великобритании в ноте от 2 февраля 1919 г., результата не имел.{186}Не лучшим оказалось и положение судов скандинавских государств, направлявшихся в РСФСР с товарами, закупленными советскими внешнеторговыми организациями. В декабре 1918 г. в Выборге был наложен арест на шведские пароходы «Нильс Эрик» и «Суннинген», которые везли в Советскую Россию сельскохозяйственные орудия и семена.{187} Первая попытка возобновления торгового мореплавания под советским флагом и арест шведских судов показали, что военно-морская блокада вступила в действие и что получение необходимых товаров через Балтийское море стало невозможным. Та же политика, как мы видели, последовательно проводилась империалистическими державами на Черном и Каспийском морях.
Таким образом, военно-экономическая блокада была установлена по отношению ко всему Советскому государству и привела, по словам В. И. Ленина, к тому, что была прервана экономическая связь Республики Советов со всем внешним миром.
ПОИСКИ ПУТЕЙ ОБХОДА
И ПРОРЫВА БЛОКАДЫ
Чтобы прорвать кольцо военно-экономической блокады, Советское правительство с самого начала использовало два пути. Во-первых, оно предпринимало постоянные дипломатические шаги, использовало любые, даже самые незначительные возможности для мирного урегулирования отношений с империалистическими державами, для выхода из состояния политической и экономической изоляции. Во-вторых, оно искало способы обхода блокады посредством установления связей с торгово-промышленными кругами ряда стран, заинтересованными в деловых отношениях с Советской Россией. Оно пыталось различными способами наладить снабжение осажденного государства самыми необходимыми товарами из-за границы.
Уже с ноября 1918 г. советская дипломатия предпринимает неустанные попытки добиться согласия политических руководителей Антанты на мирные переговоры, постепенно раскрывая и детализируя программу экономических уступок как плату за прекращение интервенции и блокады. Вскоре после VI съезда Советов в Наркоминделе организовали поездку в Швецию М. М. Литвинова, «которому было поручено вступить в сношения с правительствами Антанты для подготовки мирных переговоров».{188} В. И. Ленин, учитывая важность миссии М. М. Литвинова, 11 ноября 1918 г. после беседы с ним подписывает особый мандат «во все народные комиссариаты», который гласил: «Прошу товарищей народных комиссаров экстренно распорядиться, чтобы все сведения были даны подателю товарищу Литвинову, ввиду спешного отъезда нуждающемуся в этих сведениях для заграницы».{189} Выдвижение предложений экономического характера стало одной из главных задач М. М. Литвинова. Как говорилось в отчете НКИД VII съезду Советов, тотчас же по прибытии в Стокгольм он «дал интервью корреспонденту «Дейли ньюс» А. Рансому о нашей готовности на
