Сон не шел. Одна мысль о том, что Торнтон нашел мне замену, и я почти плакала. Мне были ненавистны его касания и жестокие манипуляции. Я ненавидела то, как мое тело реагировало даже на взгляд или запах Бенингтона. Но при этом ужасно хотела, чтобы сейчас он был дома, а не в объятиях Рослин, которая вполне могла просить ему шалость.
Он мог иметь любую, и меня это адски злило.
Почему? Черт знает.
Не знаю, сколько я помучалась, но возвращения Бенингтона так и не дождалась. Уснула.
Глава 7. Испытание на прочность
Утром я вскочила по будильнику и прошла на цыпочках к спальне Бенингтона. Дверь оказалась приоткрыта. Я увидела, что Торнтон в постели, под одеялом, и сразу помчалась готовить кофе. На душе было как-то идиотски хорошо от того, что он все-таки ночевал дома. Я старалась не особенно зацикливаться на этой нелепой эйфории, просто варила кофе. Три минуты овсянки после закипания, немного мяса птицы, которое я вчера предусмотрительно отварила. Большое желтое яблоко разрезала пополам, удалила сердцевину. Завтрак был готов, и мне осталось только разбудить Торнтона. Как раз это оказалось самым сложным.
Я мялась у двери, едва уговорив себя войти, потом тормозила у постели, не имея понятия, как нужно воздействовать, чтобы разбудить. Просто позвать? Во рту, как на зло, пересохло. Бенингтон заворочался, лёгши на живот. Я охнула, увидев, что все его плечо и часть спины изрисованы чернилами. У меня захватило дух. Жирные линии рисовали какой-то замысловатый рисунок, но одеяло все же закрывало, не позволяя мне понять, что же изображено на коже Торнтона. Я так увлеклась изучением его тела, что не сразу заметила неровности кожи как раз там, где была тату. А потом до меня дошло — это шрамы.
Вздрогнув, я закрыла рот рукой, чтобы не закричать, сделала шаг назад, но меня словно магнитом тянуло обратно рассмотреть эти рубцы, потрогать. Я склонилась и провела рукой, отодвигая одеяло. То ли чтобы полностью увидеть рисунок, то ли посмотреть, если ли у него еще шрамы.
Большая ошибка. Едва я коснулась Торнтона, он схватил меня за запястье и одним молниеносным движением уложил в свою кровать. В его бесстыжих синих глазах не было и следа сна. Но глаза красивые. Чтоб его. Я не успела снова окунуться в гипноз, потому что Торнтон повернул меня на бок, прижался сзади ложкой. Разумеется, я сразу почувствовала его стояк. Ох уж эта утренняя мужская физиология. Я зажмурилась, изо всех сил пытаясь найти в себе дар телепортации. Если у меня такой есть, то он обязательно должен открыться прямо сейчас, когда я на пике штормовых эмоций. Застуканная, смущенная, шокированная.
Но нет. Как ни старалась, я продолжала чувствовать его жар, эрекцию и вибрацию груди, которая сотрясалась от смеха.
— Давно глазеешь на меня, Морковка? — спросил Торнтон, смеясь.
Разумеется, я начала заикаться и бормотать, отчего он развеселился еще сильнее.
— Что тебя заинтересовало? Мой затылок? Спина? Тату? Шрамы?
Я вздрогнула и совершенно бесцеремонно спросила:
— Откуда они?
— Затылок мамин. У нее тоже было три макушки. Тату делал в Эдинбурге. А шрамы от огня.
— Пожар? — выдохнула я.
— Горящая балка. Я был пьян, ничего не чувствовал. Меня вытащил пожарный.
— Бен…
От шока я даже не смогла договорить его имя. Торнтон не собирался дать мне минутку, чтобы осознать все это. Он провел рукой вдоль моего тела, по бедрам, стягивая трусики.
— Нет, — выкрикнула я, сжимая ноги изо всех сил.
Зря. Потерев бедра друг о друга, я бессовестно простонала. Торнтон укусил меня за ухо и сильнее прижался членом к моей попке. Он спал голый. Ужас.
— Так мило, Морковка. У тебя даже кончики ушей краснеют. И пахнешь как свежая сдобная булочка.
Он говорил это, поглаживая внутреннюю сторону моих бедер, провоцируя расслабиться и пустить его ладонь дальше. Я держалась из последних сил.
— Сладкая, маленькая, дерзкая Кэти, — пел Бенингтон. — Я ведь могу заставить. Все мои желания…
— Заставь, — хрипло откликнулась я. — Все твои желания.
— Это скучно. Намного интереснее сделать то, что ты сама захочешь. Ты же хочешь, Кэти. Твоя кожа опять в мурашках, ты дрожишь и горишь одновременно. Даже дыхание тебя выдает. А уж эти стоны…
Заслушавшись его, я расслабилась. Член Торнтона тут же проскользнул дальше и устроился между моих бедер, касаясь влажной плоти.
— Ты вся мокрая, — продолжал вести дневник наблюдений Лорд Зло.
Я захныкала, не в силах отрицать очевидное. Торнтон не трогал меня между ног рукой, но головка его члена скользила так сладко и приятно. Одновременно так мало, едва касаясь. Мне хотелось еще, сильнее.
— Скажи, Кэти. Одно слово, и я дам тебе кончить. Просто скажи мне. Попроси.
Я отчаянно замотала головой. Мне бы попросить, чтобы он отстал от меня, отпустил, сжалился, но это было бы высшей степени лицемерием. Как не смогла я изобразить раскаяние, так и сейчас не в силах была имитировать равнодушие. Я застряла в чистилище, теряя разум и открывая все новые грани безумия.
Когда Торнтон положил пальцы на мой лобок, я запрокинула голову, подалась назад, чтобы прижаться к нему сильнее. Его губы гуляли по моей шее, оставляя влажные следы. Вторая рука запуталась в волосах.
Я была на грани. Мне так хотелось чувствовать его пальцы ниже, его член внутри.
Что он сотворил со мной?
В кого я превратилась?
Сладкая боль стала острее и ярче. Потребность, удовольствие и стыд так сильно переплелись, что я сама не знала, хорошо это или плохо. Приятно или невыносимо. Тонкая грань. Острое удовольствие.
Когда я уже была готова попросить его, Торнтон отстранился, толкнулся членом мне в руку.
— Обхвати, — приказал он кратко.
Я сделала, как он велел, и автоматически провела по головке большим пальцем, размазывая влагу. Кажется, большая часть смазки была моей.
— Небезнадежна, — усмехнулся Бенингтон мне в спину.
Он положил пальцы поверх моих, задавая темп, сжимая чуть сильнее. Не прошло и минуты, как он кончил
