дальше и дальше. Она помогает тебе не замечать раскалённого солнца, проливных дождей и крещенских морозов. Ты благодаришь её, ты дружишь с ней, ты любишь её. Она спасает тебя, бережёт тебя, но беспросветно лжёт. На пути начинают появляться знаки “Тупик”, “Проезда нет”, “Движение запрещено”, а надежда тебе говорит: “Значит там ещё никого не было! Значит там ты можешь оказаться первый! Ты можешь дать людям нечто новое!” И ты её слушаешь, и представляешь, что же такое интересное там может быть. Но все твои догадки оказались ошибочными. В конце дороги тебя ждал обрыв “Ты открыл людям обрыв!” – кричит надежда. – “И теперь тебе предстоит понять, как он им может понадобиться!”.
Ты проводишь несколько лет в поисках решения этого вопроса. И как-то раз на краю обрыва оказался какой-то человек, ты подошёл к нему и, с трудом вспоминая родную речь, спросил: “Что ты тут делаешь?” А человек голосом пророка ответил: “Придумываю зачем людям может понадобиться обрыв”.
Ты побежал. За все эти годы ты ни разу не пытался бежать, но теперь это показалось единственным разумным решением. Надежда бежала за тобой. Сердце билось в горле, оно горело и обжигало твою грудь, голова кружилась. Надежда же полна сил и энергии, годы её ни капельки не состарили. Ты остановился, пытаясь отдышаться, под выговор своей заступницы и спасительницы. Не выдержав её лекций, ты выпросил у неё прощения и снова двинулся к тому самому перекрестку.
Каждый шаг в тебе возникает вопрос: “Может надо вернуться к обрыву?” Каждый следующий шаг ты отвечаешь: “Нет”. Но вот на пол пути ты встретил своего старого друга на машине, того самого, который всегда тебя поддерживал, кто всегда мог выслушать и сказать доброе слово. Вы мило беседуете, и ты просишь его подбросить до перекрёстка. Но друг отвечает: “Я – не Я, машина не моя. Я так занят. Я бы смог тебя подвезти, если подождешь. Но Я не знаю, когда Я освобожусь. Если у Меня всё получится, то Я вернусь скоро. Но Я не уверен, что Я так быстро справлюсь с Моими делами. У Меня сейчас есть некоторые проблемы, которые Я должен решить. Иначе Я не смогу помочь Себе спасти Себя для Себя… ”
Ты бьёшь его в лицо, выбрасываешь из машины и оставляешь лежать на асфальте. Садишься в его машину и едешь на перекрёсток. Надежда с жаром нашептывает тебе обвинения. Ты громко включил радио и попытался сосредоточится на сводке погоды вместо её надоедливого бормотания. Но надежда становится настойчивее, ей неприятно, что ты её игнорируешь.
Нажал на тормоза, и попытался её угомонить, но ничего не вышло. Вы поссорились, она в слезах вышла из машины. Минутная борьба происходит в тебе: тебе надо её простить ведь она так часто тебе помогала, и тебе нельзя её прощать, ведь её помощь ничего тебе не давала. Ты надавил на газ и даже не посмотрел, как в зеркале заднего видения удалилась маленькая фигурка надежды. “Ты всё правильно сделал” – говоришь ты сам себе. – “А может всё-таки вернуться?” Но ты уже выехал на перекрёсток.
Уже забыты все поиски и эти приключения по пустынным трассам. Ты просто воюешь с собой и со всем, что окружает твоё Я. Уже не существует никаких целей, никаких обрывов, никаких рюкзаков. Мир перестал делиться на добрых и злых. Твоя нога плющит педаль, и тело стремительно отдаляется от метафизических субстанций вроде Надежды, но Разум хочет всё вернуть. “Ты же так к этому привык! Не надо было ничего менять. Какая разница, помогала тебе надежда или нет, она была частью тебя с которой ты сжился” – говорит тебе Разум. И ты принимаешь его голос за свой собственный. Но ты уже забыл, что голос – это когда колеблется воздух, и эти колебания бьют по барабанной перепонке. Для тебя мысли обрели звук, слова обрели форму. Телесная оболочка стала казаться такой незначительной и мелкой по сравнению с космосом в её пределах.
Тебя так поразили эти мысли, что фары встречной машины не ослепляли твои глаза. Осколки лобового стекла не заставили твои рефлексы сомкнуть глаза. Ты всё держишь под контролем. Твоё тело вылетает из машины, но не целиком. Это тоже мало привлекает твоё внимание. Навстречу к тебе летит такой же просветлённый с умиротворением в глазах.
Ваши глаза не встретятся. Вы не порадуете друг друга своими открытиями. Мир не накроет волна вашего просветления, лишь ваш собственный космос будет награждён незримыми плодами познания.
Аборт
На берегу тихой реки жил старик. Его кривая-косая землянка вся поросла мхом. Внутри был беспорядок, который стал для старика привычным образом жизни. Одинокая жизнь уничтожила его аккуратность и заботу о себе.
По утрам он ходил ловить рыбу к запруде на реке, которую сам смастерил. Затем он прохаживался по лесу проверяя свои ловушки. Готовил еду, рубил дрова… Всё это было неизменно из сезона в сезон, из года в год. Он привык к своему укладу жизни.
И вот в один из многочисленных дней старик стоял у запруди и ловил рыбу. Был совсем не рыбный день, и он уже собрался уходить, как вдруг увидел, что вниз по реке что-то плывёт. Старик зацепил удочкой этот предмет и подтянул его к себе.
В маленькой плетёной лодочке лежал завёрнутый в пелёнки спящий младенец. Эта находка обескуражила старика. В складе пелёнок была какая-то записка. Старик достал ее и прочёл.
"Судьба направила этого ребёнка к вам, позаботьтесь о нем пожалуйста"
Старик долго держал в руках эту записку, поглядывая то на неё, то на младенца. Его глаза приняли необычное выражение.
– Ребенок, это перемены, – сказал старик, а затем прокричал. – Я не хочу ничего менять!
Он выхватил нож из-за пояса нанёс три колющих удара в лицо. Услышав что ребенок не вскрикнул старик со спокойной душой перекинул его через запрудь и побрел домой разочарованный безуспешной рыбалкой.
Философия
-В чем же смысл жизни? – спросил алкоголик, опрокинув стакан.
–В пустом лабиринте, который мы называем целью. – ответил героинщик, сцеживая продукт через вату.
–Нет. Поток энергии создаёт ощущение значимости происходящего, которое по факту является погоней за прибылью и властью. Хотя на самом деле этот поток энергии лишь показывает путь к удовольствию, – возразил планокур, затянувшись толстым косяком.
– Заткнись! Хочешь смысла? Это – выжить и выжать максимум из окружающих, – заявил парень под метамфетамином.
– Все это конечно имеет смысл, но познание самого себя единственная объективная цель, – сказал ЛСДшник, проглатывая марку.
– Ты близок к истине, но все же наш разум лишь выполняет функцию оболочки. В этом и вся идея прорваться сквозь оболочку, – подхватил чувак, глотая псилоцибин вперемешку с мухоморами.
В комнату зашел
