груди. Обида душит. Несправедливость.
– Девичник, говоришь?!
И именно в это мгновение я принимаю опрометчивое решение убежать в клуб…
Глава 7
– Дорогая побрякушка, – голос Монгола спокойный, но кажется, что в глазах красные точки зажигаются. Там ненависть живет. Я ее чувствую каждой клеточкой. Это чувство сейчас рикошетом направлено на меня.
– Ты действительно многое значишь для Айдарова, – раздвигает губы в улыбке, – это открытие радует. Думаю, его особенно обрадует мой ответный подарочек....
– Что ты имеешь в виду?
– Раз шакал так уповал на традиции, то я ему сделаю оглушительный презент.
– Я тебя не понимаю!
Каменеет, словно увеличивается в пространстве, заставляет кожей ощутить свою ярость.
– Тебе не нужно ничего понимать. Твоя роль на этот вечер одна.
Поднимает руку и касается моей щеки, проводит мягко, пальцами зарывается в волосы и заставляет приподняться на цыпочки.
– Твой жених получит страшное оскорбление, а затем последует новый удар. Каждый последующий будет сокрушительнее предыдущего, но вначале я заставлю его прочувствовать, каково это, когда у тебя отнимают то, что ты считаешь своим.
Улыбается. Глаза у него начинают чернеть стремительно, а само прикосновение становится болезненным, токсичным, у меня слезы на глазах наворачиваются.
– Я не вещь и не переходящий из рук в руки трофей!
– Ты его собственность и ожерелье на твоей шее говорит мне именно об этом. Айдаров, видимо, свихнулся на старости лет и воспылал страстью к невестушке. Это чудо, Ярослава. Ты для моей цели просто идеальна…
Опять ласка по скуле, а затем большой палец очерчивает линию моих губ. И у меня мурашки бегут, ведь его жестокие слова разнятся с нежностью прикосновения.
– Невеста заклятого врага. В моих руках.
Опускает ладонь на мою талию, заставляет сделать шаг, чтобы буквально утонуть в его ауре, энергетике, мощи.
Запрокидываю голову, чтобы смотреть в лицо своего палача.
– Я тебя понимаю. Ты считаешь меня инструментом для того, чтобы сделать больно врагу, но ведь я живой человек… Это несправедливо…
Вздрагивает от моих слов. Взгляд становится опасным.
– Ты для меня всего лишь его невеста.
И говорит это таким тоном, словно сам себя убеждает, что я и не человек вовсе.
– Так чего ты тогда ждешь?! – рявкаю зло. – Приступай к своей каре. Вот она я стою перед тобой. На какое страдание ты обречешь невиновного, чтобы Айдарову стало мифически больно?!
– Ты не понимаешь.
– О, я понимаю, более чем. Хочешь взять то, что должно было принадлежать моему мужу, чтобы оскорбить?! Только знаешь что?! Ты ошибаешься! Я ничего не значу для своего жениха! Всего лишь прихоть.
Опять смеется, и этот глубокий смех отзывается во мне трепетом и осознанием, что я ничто перед этим мужчиной.
– Глупышка. Наивная.
– Не настолько, чтобы не понять очевидного.
Прищуривается, ему явно неприятно то, что я ему говорю.
– Я не воюю с женщинами, а тебе будет приятно участвовать в моей вендетте.
Опять притягивает к себе уже двумя руками и смотрит в мои глаза. Ведет пальцами по оголенной части плеч, вызывает дрожь, припорошенную гневом.
– Ты ничем его не лучше. И я ненавижу тебя ровно так же!
Повторяю, как мантру, дергаюсь, чтобы отстраниться, чтобы не чувствовать этот дьявольский магнетизм. Я сейчас должна бояться этого мужчину, но то, что я испытываю, кажется невероятным.
– Интересно ты меня сейчас “ненавидишь”, дрожишь совсем не от страха и в глазах блеск вожделения.
Наклоняется и ведет носом по моему лбу, словно принюхиваясь, а я понимаю, что ладонями упираюсь в его торс, проработанный и сильный настолько, что кончики пальцев покалывает от остроты близости.
От злобы на себя за такую реакцию кусаю губы и слезы начинают течь ручьем.
– Колье на твоей шее дань старым поверьям. Подарок перед свадьбой несет достаток в семью, а золото символизирует плодородие. Айдаров хочет от тебя детей, Ярослава. Ты значишь для Мурата куда больше, чем думаешь…
Смех сквозь слезы накрывает стремительно.
– Я пыталась снять эту удавку, но это невозможно!
Сводит широкие брови на переносице, хмурится.
– На мне не колье, а ошейник, Монгол!
– Что ты говоришь такое?!
– То, что как я ни пыталась снять с себя эту фиговину, она не поддается!
– Не может этого быть.
– Мой жених меня не спрашивал, когда надевал свой подарок на шею, как и ты не видишь, что я ни в чем не виновата! И ты сейчас действуешь так же! Не даешь выбора, продавливаешь свое.
Всхлипываю, когда стирает мои слезы, но внутри меня уже поднялось цунами, дикая буря и желание воевать до последнего. Пусть я заведомо слаба, но я буду отстаивать себя до последнего!
Толкаю мужчину изо всех сил, бью наотмашь, пожалуй, мне удается задеть варвара только из-за того, что он не ожидал подобной истерики.
– Знаешь что, Монгол?! Я тебе не дамся! Айдаров имел на меня рычаги давления, он мог заставить меня быть покорной, а ты нет! Поэтому мой ответ будет единственным для тебя – никогда ты не получишь меня! Ошейник на мою шею надел другой и покорности от меня ждать не стоит! Лучше Айдаров, чем ты! Он-то хоть не претендует на звание героя, спасшего невинную деву в беде. Мурат изначально показал, какой именно он беспринципный человек, без прикрас, и в этом он честнее тебя!
Замолкаю, ужасаясь тому, что выпалила, ведомая чувствами. Леденею, когда замечаю, как лицо Монгола бледнеет, чудится, что капилляры в глазах лопаются. Вот именно сейчас я понимаю, что перешла тонкую грань дозволенного. До этих слов Монгол просто играл со мной, приценивался, может, но сейчас его черты заостряются, губы сжимаются в тонкую линию.
И я понимаю, что мужчина в бешенстве…
Разворачивается резко, тащит меня вглубь комнаты, одной рукой откидывает покрывало, оголяя белоснежную простынь, наклоняет ко мне голову и произносит с рыком раненого зверя:
– Говоришь, женишок твой лучше меня?!
Закрываю глаза и выдыхаю с шумом:
– Я не отдамся тебе. Делай что хочешь, но не говори, что ты не такой, как он. Мой жених загнал в угол мою семью, а перед свадьбой повесил ошейник на мою шею. Да, золотой и ценный – сути это не меняет. Айдаров зверь, но он не надевает личин. Он делает то, что от него ожидают, не претендует на иную роль, а ты говоришь мне о мести через постель. Так кто же из вас двоих больший зверь?!
– Глаза открой, Алаайя.
Отворачиваюсь, но он ловит меня за подбородок, заставляет столкнуться с янтарным взглядом.
Не понимаю, почему Монгол даже сейчас для меня безумно привлекателен. Вот именно такой злой, с полыхающим взглядом, от которого живот сводит судорогой. Он может причинить мне боль, способен уничтожить, разбить вдребезги все, что есть во мне, но все же его рука не
