- Ну, ты брат, даёшь! – только и смогли вымолвить мы, когда с грехом пополам выбрались из кузова самосвала.
- Зато быстро! – засмеялся водила. - Вам же потанцевать надо, а?
- Чего-то уж ничего и не хочется, - пошутили мы. - Сколько мы тебе должны?
- Вы чего, пацаны? Обидеть хотите, тут вам не Россия, тут Сибирь, - было похоже, что парень действительно обиделся.
- Друг, извини. Ну, тогда, спасибо, и счастливого пути, гонщик!
- Давайте, парни! Гуляйте! – и лихо, развернувшись, самосвал рванул в темноту.
Да, в темноту, как не быстро гнал наш спаситель, имя которого мы так и не узнали, но время шло, и над тайгой уже повисла ночь. Мы огляделись по сторонам, и стало ясно, что без посторонней помощи отсюда нам дороги нет и надо сделать всё возможное, чтобы остаться здесь, на интуристовской турбазе, желательно не под открытым небом, и до утра. Слава Богу, вход на территорию комплекса никто в этот раз не охранял, мы, как тени прошмыгнули в открытые ворота и направились в сторону, откуда звучала танцевальная музыка. Через некоторое время мы очутились перед одноэтажным зданием, источником музыки и яркого света мигающих разноцветных лампочек. Как не странно и перед входом в бар – а это и был, несомненно, конечный пункт наших скитаний – тоже никого не было, и мы немного робея, вошли вовнутрь.
Ничего сверхъестественного мы не увидели. Похожий на все знакомые нам бары: полутёмный зал, столики вдоль стен и высокая барная стойка окружённая табуретами на длинной ножке. Публики почти не было, лишь в центре танцпола маячила парочка, а у стойки сидел мужчина в элегантном костюме и курил почему-то беломор. Немного потоптавшись у входа, мы подошли к стойке и самый решительный из нас Валек бодро произнес, честно глядя в лицо смазливенькому бармену, интенсивно встряхивающему шейкер:
- Дружище, нам бы бутылочку водочки, ну и что-нибудь закусить…
- Эээ…вы чего, русские, что ли? – улыбка сползла с личика мальчонки, а шейкер красиво замер в тонкой руке.
- Ну, да, а что? – невозмутимо поинтересовался я.
- Сеня! Сеня, иди сюда! – взвизгнул мальчуган, не глядя на нас, и затряс шейкером с новой силой.
Откуда-то от дверей, а буквально пять минут назад там никого не было, появился громила в красной нейлоновой рубахе и строгих чёрных брюках. Он неспешно подошёл к стойке, и, окинув нас оценивающим взглядом, лениво поинтересовался у бармена:
- Чего орёшь?
- Ты чего наших пускаешь?! – вздыбился мальчонка. - Хочешь, чтоб нас с тобой уволили на фиг, да?!
- Ну, чего теперь орать, прошли и прошли, - нам даже показалось, что громила нам подмигнул, - не выгонять же теперь? Они себя будут хорошо вести. Да, парни?
- Конечно! – закивали мы.
- Ну, вот видишь, - и громила повернулся к бармену спиной и такой же ленивой походкой отошёл к посту у дверей. Подойди мы к бару минут на пять позднее, вряд ли этот краснорубашечник нас бы пропустил. Но нам определённо в тот день везло, определённо!
- Сядьте за столик, заказ вам принесут, - не глядя на нас провякал бармен.
- Да мы не гордые, сами донесём, - как можно спокойнее сказал Валек, - и вот что, друг, нам бы пивка хорошего бутылочек десять.
Я, Тихон и Сан Саныч заняли столик, а Валек и Решут остались ждать заказа. Вскоре они притащили два подноса с выпивкой и закуской, и долго разорялись по поводу цен в этом заведении. А цены действительно кусались. Но выпив по рюмочки отличной «столичной» водочки, закусив солеными орешками – а из закуски были только эти самые орешки, да ещё впервые увиденные нами чипсы, - отхлебнув пива «Тюборг» из непривычных бутылочек 0,33, мы как-то сразу позабыли о финансовых трудностях и стали потихоньку отходить от пережитых за день неурядиц. Мы всё-таки попали туда, куда так стремились и теперь были вправе наслаждаться обстановкой, музыкой и ждать продолжения праздника.
Постепенно бар наполнялся иностранным народом, вокруг нас слышалась то английская, то немецкая, а то и совсем какая-то непонятная речь, появились симпатичные женские лица, танцпол заполнился скачущим людом, в помещении повис сигаретный смог, а к барной стойке уже трудно было пробиться. Допив водку, неугомонный Валек тут же предложил купить чего-нибудь необычного, он так и сказал:
- Что мы как колхозники водяру хлещем, давайте коктельчиков возьмём для разнообразия, а?
- Если тут водка столько стоит, то представь сколько стоят коктейли! – урезонивал его Сан Саныч.
В конце концов, здравый смысл восторжествовал, и мы опять стали пить водку. Собственно нам всем было по фиг, что пить. Главное было дойти до кондиции, а добиться этого при помощи водки было гораздо проще, а главное дешевле. Вскоре мы до этой самой кондиции дошли, и уже вовсю отплясывали в окружении каких-то немцев, говорящих по-японски, и китайцев шпарящих по-французски. А впрочем, я может быть что-нибудь, и путаю. Единственно помню, что когда зазвучала какая-то итальянская песенка – ну, помните эти «звёзды Сан-Ремо», и им подобное, - я стал танцевать с темнокожей девушкой и всю дорогу пытался ей доказать, что «итальянцы – это говно, а вот лично я люблю Смоков». Девчонка хихикала, и что-то болтала, по-моему, по-испански. Надо сказать, музыкальный репертуар бара разочаровал, все, что здесь мы услышали, уже давно было известно, по крайней мере, в нашем далёком от места событий городе, точно. Но вот окружавшая нас публика была в диковинку и по фиг на незнание языка, мы сами-то уже и по-русски плохо говорили.
Сделав небольшой перерыв, мы собрались за своим столиком, чтобы обсудить план дальнейших действий и заказать ещё бутылку. Пока мы взахлёб обсуждали, кто с кем танцевал, и кто с кем пытался общаться на тарабарском языке самый нетанцующий из нас Тихон пошёл за очередным пузырём. От барной стойки он вернулся уже не один, а с какими-то двумя парнями, чуть постарше нашего.
- Вот знакомьтесь, это - Ежи, а это – Вацлав. Они - поляки, - представил нам своих новых друзей Тихон.
Мы поочерёдно назвали свои имена, прошёл бурный обмен рукопожатиями и вот уже поляки уселись за наш столик. На столе появились две бутылки «сибирской» и три ажурные бутылочки с кока-колой. Севший рядом со мной Тихон успел мне шепнуть на ухо, что всё это купили поляки, и что он притащил их не зря, что тем самым сэкономил наши деньги. Даже пьяным Тихон оставался верен себе. Поляки оказались весёлыми малыми и к тому же вполне сносно говорили по-русски. Вскоре неугомонный Валек потащил меня и Решута на танцпол, а Сан Саныч с Тихоном остались за столом с поляками. Глядя на них со стороны можно было предположить, что это друзья не разлей вода, что они долго не виделись и им теперь не терпится друг другу многое рассказать. Братья-славяне, что уж тут скажешь!
Конец вечера я помню смутно. Были какие-то женщины, причём русские, была какая-то возня около закрытых дверей в спальный корпус, были какие-то попытки залезть в окно, и помню женский визг, и звон разбитого стекла. Потом я и Валек от кого-то убегали в темноте, долго плутали между однотипными корпусами интуристовской базы, пока не столкнулись лоб в лоб с Решутом, Тихоном и Санычем. У всех нас был какой-то очумелый вид и все почему-то тяжело дышали. Немного придя в себя, мы стали думать, как и где нам переночевать, сил на поиски приключений уже ни у кого не было. Тихон сказал, что видел интуристовские Икарусы, и что за неимением ничего лучшего можно попробовать открыть один из автобусов и поспать в салоне.
На наше счастье водители не заблокировали на ночь двери, и мы, отжав створки, забрались в салон одного из автобусов, вольготно расположились на мягких сидениях и заснули сном праведников. Как обычно мы променяли секс на выпивку. Хотя надо признаться, что изначально наши шансы на любовь с интуристками были мизерными. Надо было языки лучше учить!
Сказать, что водитель Икаруса, пришедший рано утром проверить свой автобус, был сильно удивлён нашим присутствием, значит не сказать ничего. Он просто остолбенел и долго не мог произнести ни слова. Потом всё-таки разглядев нас получше и прикинув, что никакой опасности мы не представляем, стал орать, чтобы мы убирались по-хорошему, пока он не позвал вохровцев.
- Слышь, мужик, ты не ори! – веско произнёс Валек, первым проснувшийся и первым из нас пришедший в себя. - Вывези нас до трассы и дело с концом.
Тут и мы все поднялись со своих мест, и водила, поглядев на наши похмельные злые рожи, как-то сразу осёкся и только сказал, чтобы мы не отсвечивали в окнах, когда мы будем выезжать с турбазы.
- Там вохра на воротах стоит, не хочу неприятностей, - пояснил водила.
Что-то ночью, когда мы заходили на территорию никаких вохровцев мы не наблюдали. Нет, нам точно очень везло, и, кстати, везение продолжалось, потому, что Икарус ехал как раз в Листвянку, туда прибывала новая группа интуристов, и он должен был их забрать и привезти на турбазу. В общем, обратный путь мы проделали с комфортом. К тому же у запасливого Тихона нашлась почти полная бутылка виски – «это я перед уходом с какого-то стола свистнул», - мы опохмелились, и жизнь снова показалась нам прекрасной, а предстоявшие разборки с Потапом сущей ерундой.
