Мастер Лонгвей внимательно изучал меня, заставляя чувствовать себя незащищенным.
— И Пола.
— И это все? — спросил я.
Я хотел убраться отсюда, пока он не сказал мне, что напал на мой след.
Он был одним из немногих профессоров, о которых Ирен предупреждала меня. Им просто нужна была причина или объяснение того, как, черт возьми, королю Альберту и королеве Катрине удалось переправить Елену на другую сторону. Тогда они выставили бы ее со мной на ринг.
— Ты можешь идти. — Он осушил свой бокал.
Я последовал его примеру и, поставив пустой стакан на стол, ушел, не сказав ни слова.
Я надеялся, что Пол проделает тщательную работу, а не будет халтурить, как Джордж в тот день в кафетерии.
***
На следующий день Люциан, Джордж и я отправились на встречу с советом.
Слава небесам, это были не Древние, поскольку они увидели бы меня насквозь и, вероятно, призвали бы Елену.
Мне бы точно пришел конец. Моя свобода исчезла бы.
То, что говорили Древние, было законом.
Во времена короля Альберта мы ими почти не пользовались.
Для него никогда не было слишком большой проблемы, которую он не мог бы решить.
Возможно, мне не следовало держать рот на замке. Возможно, она смогла бы решить все проблемы в нашем мире.
Я отогнал эту мысль. Альберт не воспитывал ее. Кроме внешнего сходства, она ничем не была похожа на него. И она совсем не была похожа на свою мать.
Королева Катрина пугала меня до чертиков.
Она была тихой, когда ей нечего было сказать, но она была злобной, когда думала, что кто-то использует короля в своих интересах.
Мне было интересно, какой бы она была матерью.
Она, вероятно, заперла бы Елену, и я бы все равно ее не узнал.
Я отогнал это на задний план, когда мы добрались до мэрии Элма, где нас ждал совет.
— Готов? — спросил Люциан.
— Давай просто покончим с этим.
Я вышел первым, Люциан и Джордж выстроились в шеренгу позади меня.
Кресло моего отца по-прежнему пустовало. Меня это не удивило. Он больше не чувствовал необходимости быть частью совета, точно так же, как не чувствовал необходимости в Лиге Драконов.
Король Калеб и отец Люциана, король Хельмут, возглавляли совет сегодня вечером.
Король Калеб прищурился, когда мы втроем заняли свои места.
Совет расселся подковой, все двести пятьдесят членов окружили нас.
— Сынок, — заговорил король Хельмут. — Я думал, мы ясно дали понять, что хотим видеть всех участников.
— Как принц Тита, я решал, кто будет иметь дело с советом, а кто нет.
— Люциан, нам нужно поговорить с Еленой.
— О чем? Почему она это сделала? Все кончено. Если бы не она, мы бы не узнали, что топоры королевы Катрины были оружием Короля Лиона. Ей не нужно быть здесь, папа. Она и так через многое прошла. — Он фыркнул. — Ты даже не смог дать ей того, чего она действительно заслуживала.
— Мы собирались рассказать ей о наших причинах этого сегодня вечером, Люциан. Она заслуживает того, чтобы услышать это из уст Совета.
— Нет, она услышит это от меня. Ответственность, верно? Это то, чему ты меня научил. Позволь мне хоть раз взять на себя ответственность. Я мог бы остановить ее в любое время, когда захотел, но я этого не сделал, потому что увидел в ней силу.
Король Хельмут ничего не сказал, он просто кивнул.
Хотел бы я видеть Елену его глазами. Может быть, тогда все было бы по-другому. Члены совета задали массу вопросов, и Люциан ни разу не сказал, что не знает.
Несмотря на то, что он знал ее совсем недолго, он знал Елену. У них не было секретов.
Я ответил на то, о чем меня спросили, и только на это. Ничего больше.
Джордж ответил на его вопросы, и не успел я опомниться, как встреча закончилась. Им это не понравилось, но они получили свои ответы.
— Нам все еще нужно поговорить с Еленой, чтобы выяснить, что находится внутри пещеры, — сказал король Калеб.
Мы трое уставились на него, не веря своим ушам.
— Она не скажет, — сказал Люциан. — Нет, даже если вы будете угрожать ей, как и остальным пятерым, которые выбрались из той пещеры, включая королеву Катрину. Все женщины, изображенные на этой медной табличке, так или иначе стали королевами этого мира, и Елена тоже станет королевой, когда придет время.
Король Калеб практически взревел от слов Люциана. Я упивался его идиотизмом.
Я знал, что Люциан имел в виду, но если бы он узнал правду, это разбило бы ему сердце. Она уже была королевой этого мира, они просто не знали. Ей не обязательно было выходить замуж за Люциана, чтобы получить этот титул.
Я не хотел думать, к чему это меня привело. Я знал, от чего отказываюсь. Быть правителем драконов. Альфой драконов.
Но я не мог этого допустить. Я не стану опускаться до того уровня, на котором был Джордж. Он был рабом Бекки.
Люциан и король Калеб поссорились, и когда король попытался использовать свою власть, Люциан превратился в демона.
Мне не понравилось, как он боролся за нее: не только своим сердцем, но и разумом и душой.
Если бы он так боролся за меня, я бы проиграл, и он заявил бы права на меня.
Зверь зарычал внутри.
— Не дави на меня, мальчик, — сказал король Калеб.
Король Хельмут сердито посмотрел на него.
— Калеб, хватит. Ты что, забыл, кто он такой? Если Люциан скажет «нет» только через свой труп, уверяю, Рубикон будет недалек от того, чтобы сказать тебе то же самое. Ты получил то, что хотел, дай Священной пещере отдохнуть. А еще лучше, займись этим сам, если ты действительно так отчаянно хочешь узнать, что там скрывается.
Король Хельмут встал.
— Заседание закрыто. Спасибо, что пришли.
Он повернулся и ушел. Эммануэль нашел мой взгляд и прищурился, прежде чем последовать за ним.
Неужели все, блядь, знали, что я скрывал правду?
Мы втроем вышли на улицу, и Люциан с Джорджем забрались в экипаж.
Я остался за дверью кареты и свирепо посмотрел на Люциана.
— В следующий раз оставь меня в стороне от своих угроз. У меня и так хватает своего дерьма, с которым нужно разбираться.
Я закрыл дверь, сбросил одежду и поднялся в небо.
— 11~
Люциан уже был в своей постели, когда я вошел в комнату.
Противоречиво. Именно так я теперь чувствовал себя большую часть времени.
Я плюхнулся на кровать и увидел, что мои сумки аккуратно сложены в углу.
Должно быть, их оставила мама.
Я встал и открыл первую, и мое сердце подпрыгнуло, когда я увидел внутри пакетик с Каиновым Огнем.
Некоторые возненавидели бы мою мать за то, что она подпитывала мою зависимость, но она была нежным созданием, которое хотело помочь мне подавить тьму.
На глаза навернулись слезы. Моя бы воля, она была бы последним человеком, который узнал об этом.
Ее жест застал меня врасплох, и я всхлипнул.
Я бы сделал для нее все, что угодно. Что угодно, только не рассказывая о Елене.
***
Будильник Люциана разбудил меня на следующий день. Он уже был в душе. Я потер рукой затуманенные глаза.
Одна из причин, по которой я держал рот на замке, заключалась в том, что я не хотел снова причинять Люциану душевную боль. Он любил Елену, и я не мог снова отнять это у него. Просто еще одна причина в растущем списке.
Я встал с кровати, слегка поморщившись, размял спину. Избиение сделало свое дело. Я больше был самим собой, и тьма отступила. Но я знал, это продлится всего пару дней, прежде чем снова наступит тьма.
Люциан вышел из ванной как раз в тот момент, когда я натягивал рубашку через голову.
Я оглянулся через плечо и увидел жалость в его глазах, когда его взгляд скользнул по моей спине.
Шрамы все еще были в основном видны, но с моей способностью к заживлению, которая улучшалась с каждым днем, они исчезнут через пару дней.
— Ты говорил со отцом о том, что мы обсуждали?
