– Мы, – негромко произнес Стайвесант.
Бэннон кивнул:
– Мне жаль, ребята, но ФБР ищет людей из Секретной службы. Не из теперешних сотрудников, потому что теперешние узнали бы о слишком раннем появлении угрозы насчет демонстрации и сработали на день раньше. Поэтому мы сосредоточились на тех, кто в последнее время был отправлен в отставку, но все еще знает, как тут у вас все устроено. Наша теория такова: Армстронг – это не цель, а средство.
– А как же отпечаток? – спросил Стайвесант. – У всех наших людей берут отпечатки пальцев. И всегда брали.
– Мы полагаем, что речь идет о двух людях. По нашему мнению, человек, оставляющий отпечаток, помогает кому-то, кто прежде работал здесь, человеку в резиновых перчатках. Будьте дьявольски осторожны.
– Будем, – пообещал Стайвесант.
– Значит, увидимся, – сказал Бэннон и покинул конференц-зал.
– Наверное, это неизбежно, – произнес Стайвесант. – Человека, оставляющего отпечатки, они на нас повесить не могут, но уж другой-то определенно один из наших. И весь «Дом Гувера» озаряется улыбками.
– Да, но означает ли это, что они не правы? – спросила Нигли.
– Нет, – ответила Фрелих. – Эти люди знают, где я живу. Так что, думаю, Бэннон прав.
Стайвесант поморщился.
– Ричер? – спросил он.
– Мне возразить нечего, – сказал Ричер. – Другое дело, что я в это не верю. То, что они ищут здесь, хорошо. Нам следует исключить все возможности. Но я совершенно уверен, что они попусту тратят время.
– Почему? – спросила Фрелих.
– Я думаю, оба они – люди со стороны. Думаю, оба старше Армстронга – от двух до десяти лет разницы, выросли в удаленных сельских краях, где школы были приличными, а налоги низкими. Вспомните все, что нам известно.
– Не сейчас, – сказал Стайвесант. – Надо двигаться. Расскажете все после. Но вы уверены?
– Они оба со стороны, – ответил Ричер. – С гарантией. Как в Конституции.
Глава восьмая
Приют, выбранный для появления Армстронга, находился посреди бесхозной земли, лежащей к северу от «Юнион стейшн». Вокруг него стояли разрушающиеся здания.
Первыми из агентов Секретной службы здесь появилась группа рекогносцировки. С собой они принесли топографическую карту и оптический прицел от винтовки. Один из агентов пошел по пути, который предстояло проделать Армстронгу. Он останавливался после каждого шага, смотрел в прицел и называл каждое окно и кровлю, какие были видны с этого места. Агент с картой определял на ней соответствующее здание и рассчитывал дальность.
Место оказалось совсем неплохим. Позицию для снайпера можно было выбрать только на крышах стоящих через улицу заброшенных пятиэтажных складских помещений.
К девяти тридцати приют обратился в центр проверенной территории размером в двести шестьдесят гектаров. Фрелих приехала сюда к десяти, привезя с собой Ричера и Нигли. Стайвесант ехал прямо за ней во втором «шевроле». За ним следовали четыре машины, доставившие пятерку снайперов и пятнадцать агентов.
Собрав своих людей во дворе приюта, Фрелих отправила снайперов на складские крыши. Им предстояло провести там целых три часа, однако это было обычной практикой.
Стайвесант отвел Ричера в сторону и попросил пройти туда вместе с ними.
– Потом найдете меня, – сказал он. – Мне нужно из первых рук узнать, насколько плохо дело.
Ричер пересек улицу с агентом по фамилии Кросетти, и они нырнули в сырой, заваленный мусором проход. В центре склада вверх уходила винтовая лестница. Лестница привела их в будку на крыше. Крыша была плоской, залитой асфальтом и огражденной низкой стеной с парапетным камнем поверху. Кросетти прошелся до ее левого края, потом до правого. Установил визуальный контакт с коллегами, разместившимися по сторонам от него. Потом подошел, чтобы осмотреться, к переднему краю крыши. Ричер уже стоял здесь.
Внизу под ними лежал двор приюта. Прямо впереди виднелась каменная стена, у которой предстояло занять место Армстронгу.
– Какое тут расстояние? – спросил Ричер.
Кросетти вытащил дальномер.
– До стены двадцать восемь метров. До его головы двадцать семь семьдесят.
– Все равно что в упор стрелять, – сказал Ричер.
– Не беспокойтесь, – сказал Кросетти. – Пока я здесь, никого тут больше не будет. Такая у меня нынче работа.
– Где вы встанете? – спросил Ричер.
Кросетти огляделся, ткнул пальцем.
– Вон там, я думаю, – сказал он. – В дальнем углу.
– Разумно, – согласился Ричер.
Он спустился вниз и глянул наверх. Кросетти стоял на углу крыши. Ричер отправился на поиски Стайвесанта.
– Все в порядке, – сказал ему Ричер. – Места для стрелков хватает, но, пока там ваши ребята, мы в безопасности.
Стайвесант кивнул и обвел взглядом крыши. Со двора были видны все пять. И на всех пяти расположились снайперы.
– Ричер, – послышался голос Фрелих.
Он обернулся и увидел ее с толстым блокнотом в руках. Выглядела она замечательно. Черная одежда подчеркивала гибкость ее тела, глаза просто светились синевой.
– Тут вроде все пока хорошо, – сказала она, – так что иди прогуляйся. Просто осмотрись. Нигли уже там.
– Ты лучше всех, – сказал он. – Армстронг везучий человек.
– Надеюсь, – ответила Фрелих.
Она улыбнулась смущенной улыбкой и ушла. Ричер вернулся на улицу. Нигли он встретил в квартале от приюта.
– Отличный денек, верно? – сказала она. – Как бы ты это сделал?
– Никак, – ответил Ричер. – Только не в Вашингтоне.
– Да, но в Бисмарке они провалились, – сказала Нигли. – Через десять дней Уолл-стрит, она неудобна. А там уже и декабрь, и праздничные дни, за ними инаугурация. Так что выбор у них невелик.
В приют они вернулись к полудню. Во дворе все уже было готово. Стояли в ряд сервировочные столы. Фрелих собрала своих агентов.
– Так, слушайте меня, – сказала она. – Помните, приобрести сходство с бездомным проще простого, но очень трудно выглядеть в точности как бездомный. Вопросы есть?
Все промолчали.
– При любом сомнении действовать быстро, думать будете потом, – продолжала Фрелих. – Я буду раздавать еду, стоя рядом с Армстронгом. Мы зависим от вас, не подпускайте к нам никого, кто вам не понравится.
Ричер протиснулся сквозь группу агентов, отошел к левому краю сервировочных столов и встал у окна. Поднял взгляд кверху. Кросетти помахал ему рукой. Он помахал в ответ.
По другую сторону стола стояла Фрелих.
– Нам надо надеть жилеты, – сказала она. – И Армстронгам тоже. – Она посмотрела на часы. – Пойдем.
Они вышли со двора и пересекли улицу, направляясь к ее «шевроле». Фрелих нагнулась, подхватила пуленепробиваемый жилет, потом потянулась и чмокнула его в щеку.
Ждать оставалось тридцать минут. Фрелих надела под куртку жилет, провела радиоперекличку. Сказала полицейскому начальнику, что можно выстраивать бездомных у заднего входа. Пригласила журналистов во двор и распорядилась:
– Выносите еду.
Кухонная обслуга высыпала наружу, и повар принялся передавать им в окно кастрюли. Ричер прислонился к стене в конце череды столов, ближе к публике. Нигли стояла посреди двора, в двух метрах от него.
По улице проплыла патрульная полицейская машина, за ней последовал «кадиллак», остановившийся прямо против входа во двор. Армстронг вылез из него, развернулся, подал руку жене. Операторы с камерами подались вперед.
На Армстронге были джинсы. Фрелих провела чету Армстронг на площадку за сервировочными столами. Вице-президент взял со стола черпак в одну руку, ложку в другую. Убедившись, что камеры нацелены на него, поднял эту утварь вверх.
– Всем счастливого Дня Благодарения, – крикнул он.
Через калитку во двор начала медленно втекать толпа бездомных. Первый из них миновал последнего в ряду агента, снял с крайнего стола пластмассовую тарелку и оказался перед Армстронгом, сиявшим лучшей из своих улыбок. Армстронг ложкой выложил на тарелку ножку индейки. Фрелих добавила овощей. После чего человек с тарелкой проследовал внутрь приюта, к столам.
Так все и шло. Едва очередная кастрюля пустела, ее заменяли новой, переданной из окна кухни. Армстронг улыбался с самым довольным видом. Ричер бросил взгляд на Нигли. Та вопросительно подняла брови. Глянул на Фрелих, деловито орудующую ложкой. Посмотрел на телевизионщиков.
Все произошло, когда в очереди оставалось еще человек тридцать.
Ричер услышал совсем рядом с собой глухой удар по известке и тут же что-то обожгло ему правую щеку. Он увидел облачко пыли и маленькую округлую выбоину в стене. Никакого звука. Долю секунды спустя мозг сообщил ему: «Пуля. Глушитель». Он оглядел очередь. Никто не сдвинулся с места. Он дернул головой влево и вверх. «Крыша. Кросетти в шести метрах от своей позиции. Стреляет. Это не Кросетти».
Затем он попытался одолеть время и начать поворачиваться быстрее, чем позволяло ужасное, замедленное движение паники. Наполнил легкие воздухом, повернулся к Фрелих. Рот его открылся, отчаянные слова начали складываться в горле. Но Фрелих уже кричала: «Стрело-ок!»
