— Какие же надо иметь усы, чтобы пользоваться этим приспособлением! — заметила аспирант Института этнографии Галина Сергеевна Авакьянц.
...В течение многих десятков лет загадка этого народа не переставала интересовать ученых; сведения поступали самые скудные. И вдруг новость, преподнесенная несколько лет назад геологом-дальневосточником Г. М. Власовым: на острове Итуруп найдены айнские петроглифы!
«В первые же дни работы в кальдере нас поразила «исчерканность» большинства крупных гладких камней. Сначала этому явлению не придавалось значения и царапины на камнях объяснялись деятельностью ледников или трением камней друг о друга в водных потоках, которые могли разливаться во время снеготаяния и после обильных дождей. Вскоре, однако, пришлось убедиться, что, во всяком случае, часть царапин на камнях сделана рукой человека и представляет примитивные письмена»,— сообщал геолог.
Из описания следовало, что речь шла об изображении реальных объектов. Графическая традиция в виде сюжетной пиктографии восходит к началу верхнего палеолита, то есть к самому началу возникновения человеческих языков.
Необходимость подробно исследовать южные Курилы становилась все более безотлагательной — слишком много тайн скрывали в себе далекие острова в Тихом океане. И не только айнских тайн! Как ученый-американист доктор исторических наук Ю. В. Кнорозов уже давно интересовался вопросами заселения Америки. Он полагал, что исследования Курильских островов непременно прольют свет на особо темные места — на проблему первых контактов древних народов Азии и Америки...
От Сахалина до Итурупа добрались морем. Теплоход «Ольга Андровская» подошел к острову еще до рассвета. Из-за темноты не смогли разглядеть даже примерные очертания берега. Лишь огоньки порта Китовое и соседних поселков весело приветствовали исследователей. Оставались считанные минуты до встречи с островом Итуруп.
— Каким он окажется утром, когда рассветет? — настроился на лирический лад кандидат исторических наук Ленинградского отделения Института этнографии Николай Михайлович Гиренко.— Русские путешественники писали, что остров «велик и многолюден», и называли его Зеленый.
— Айны называли его «земляничным»,— улыбнулся Кнорозов.— Ведь итурап по-айнски — название ягоды, очень похожей на землянику. Соседний остров Уруп айны назвали Семговым (урапп, урупп по-айнски — красная семга), а русские путешественники — Цитронный...
По прибытии на Итуруп, не теряя времени, приступили к обследованию окрестностей, начав с осмотра берегов реки с бесхитростным названием Курилка.
— Меня увлекают перспективы высокого левого берега речки, где был слой с остатками древнего селения. В слое черепков от сосудов, безусловно, следует покопаться,— поделился мыслями археолог, доктор исторических наук Валерий Иванович Гуляев.
На правом берегу высилась скала, силуэт которой напоминал голову человека. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это работа ветров, дождей. Тут Гиренко вдруг позвал к себе Юрия Валентиновича — ему удалось обнаружить небольшую плиту из песчаника, лежавшую в песке на берегу реки. Первая удача! На камне — пиктографические надписи. На одной стороне ясно виднелась лапа медведя — хозяина суши и леса, как считали айны; а на другой — знак хозяйки моря — косатки. — А вот еще такой же знак, только на валуне,— обрадовалась Галина Сергеевна.— Но почему именно косатки?
— Косатку айны называют чогуеку — «друг, снабжающий пищей». Ей удавалось даже заставить выбрасываться из моря на побережье китов,— пояснил Кнорозов.— Эти хищные «друзья» айнов имеют нахальную привычку съедать только язык и губы кита. Китов, пригнанных к берегу косатками, айны считали даром духов, а косатку почитали как главного морского хозяина.— Он потрогал рукой валун.— Не исключено, что именно здесь когда-то справлялся праздник начала рыбной ловли.
Через несколько дней нас порадовала еще одна находка. Валерий Иванович Гуляев, раскапывавший остатки найденного геологами селения на высоком берегу Лебединого озера в окрестностях Курильска, нашел камень с пиктографической надписью несколько иного вида — она содержала знак змеи, «хозяйки солнца». Камень лежал в живописном месте возле ручейка, неподалеку от крутого берега озера.
Такие же плиты со знаком змеи, располагавшиеся около питьевых ручьев, были обнаружены три года назад экспедицией доктора исторических наук Чунера Михайловича Таксами. В образе змеи воплощалась верховная хозяйка солнца, называлась она по-айнски «чуф-камуй», что означает «владетель светила» или, «владетель светил».
Обследования окрестностей Курильска заняли довольно много времени, но результаты превзошли все ожидания — на острове, казалось, повсюду незримо присутствовали некогда жившие здесь айны: стоило чуть внимательнее приглядеться, и появлялись следы погибших айнских селений, культовые места, надписи — многочисленные свидетельства погибшей культуры.
Но еще предстояло подняться в кальдеру вулкана Богдан Хмельницкий.
Рыбацкий сейнер доставил маленький отряд этнографов к самому устью Южного Чирипа. Отряд повел моряк, знаток местности Сергей Прохорович Чашков.
Погода в начале экспедиции была словно на заказ, ясная, спокойная, но маршрут от этого не становился легче. Порой приходилось пробираться медвежьими тропами, и следы хозяина этих мест всякий раз оказывались совсем свежими. И всех беспокоило: если встретится владелец тропы, кто уступит дорогу? Ведь ни влево, ни вправо не свернуть... Но медведи оказались доброжелательными хозяевами — они прятались где-то поодаль, в лесу, и не пугали понапрасну своим появлением.
Довольно часто тропа проходила прямо по речке — приходилось прыгать с камня на камень. Южный Чирип течет в узком ущелье, стены которого в эту пору года постоянно меняют очертания и цвет — от самых мрачно-зловещих до радостно-веселых тонов. Кое-где на берегу попадались крупные комки самородной серы, склоны ущелья заросли курильским бамбуком, кедровым стлаником и каменной березой, а на сравнительно ровных местах высился и настоящий лес.
— Смотрите,— подозвал всех проводник.— Мы поднимаемся с медведями след в след! Вон один из камней столько времени служит медвежьей ступенькой, что на нем вечный след лапы отпечатался.
Первый большой водопад обошли по склону берега, цепляясь за крепкие побеги бамбука. Дальше встречались целые каскады маленьких водопадов. Рыжий цвет волн в Южном Чирипе стал меняться — в речку впадали многочисленные ручьи с превосходной питьевой водой. Начало смеркаться, пошел дождь, пора бы подумать и о ночлеге; однако до цели оставалось совсем немного, и решили добираться до вершины. Проходя хаотическое нагромождение скал, Кнорозов заметил в полумраке отчетливо выбитый одиночный знак в виде трезубца, так называемую «воронью лапку», но остановить продрогших коллег не смог, тем более что отряд входил в маленькую котловину, забитую .снегом.
— В сентябре снег растает, она превратится в озеро,— успел пояснить проводник.
Уже в густой темноте, скользя по камням, спустились в кальдеру и разбили палаточный лагерь...
С утра погода установилась. И когда выбрались из палатки, то застыли в изумлении — перед ними предстала кальдера вулкана Богдан Хмельницкий. Вот как описывал ее геолог Г. М. Власов: «Громадные обрывы кальдеры состоят из скал с причудливыми очертаниями. Сложены они ярко окрашенными породами, измененными вулканическими газами и растворами. Спокойные озера с синевато-голубой, кислой и насыщенной минеральными солями водой обрамляются буро-красными берегами, сложенными лимонитом. В неподвижной глубине озер вырисовываются голубоватые шарообразной и кувшинообразной формы очертания крупных колоний бактерий и водорослей. Прекрасные альпийские луга, водопады, фумарольные поля с горячими бассейнами и ярко-желтыми серными отложениями усиливают живописность кальдеры, которая могла быть убежищем, крепостью и храмом для привилегированной части айнского населения (например, для служителей религиозного культа) и, возможно, очагом айнской культуры».
Тут же участники экспедиции на большой скале, стоящей в воде у берега озерка, обнаружили ряд ясно видных петроглифов.
Спускаться решили вновь по Южному Чирипу, но по другому руслу, впрочем, такому же каменистому.
— Северный ничем не отличается от Южного,— пояснил проводник,— разве что пришлось бы преодолеть около десяти крупных и мелких водопадов да несколько ущелий...
Внизу, на берегу моря, ближе к устью Южного Чирипа вошли в сплошные заросли стелющейся по земле шикши.
— Кстати, она обладает исключительным тонизирующим действием,— заметил Кнорозов.— Медведи ее весьма уважают. Едят, естественно, лежа, что, конечно, гораздо удобней,— добавил он.— И коль заговорили о ягодах, то могу сообщить, что здесь неподалеку должны быть береговые заросли, привлекавшие некогда айнов. Там есть рябина, сарана, черемша, шикша, костяника, брусника; а ягоды шиповника они собирали, сушили и ели тертыми с икрой.
