Внизу, на берегу моря, ближе к устью Южного Чирипа вошли в сплошные заросли стелющейся по земле шикши.
— Кстати, она обладает исключительным тонизирующим действием,— заметил Кнорозов.— Медведи ее весьма уважают. Едят, естественно, лежа, что, конечно, гораздо удобней,— добавил он.— И коль заговорили о ягодах, то могу сообщить, что здесь неподалеку должны быть береговые заросли, привлекавшие некогда айнов. Там есть рябина, сарана, черемша, шикша, костяника, брусника; а ягоды шиповника они собирали, сушили и ели тертыми с икрой.
У подножия вулкана Богдан Хмельницкий начиналась речка с симпатичным названием Оля. Она недолго бежит среди сопок и скоро впадает в очень удобную бухту. Эта речушка и привлекла внимание экспедиции, но не своим названием, а тем, что на ее правом берегу некогда находилось поселение, остатки которого обследовал В. И. Гуляев.
Довольно странный случай — обычно айнские и доайнские поселения располагались на левом берегу...
Бегло осмотрев левый берег в поисках остатков святилищ, исследователи решили подойти к краю обрыва, где, по словам местной молодежи, находились скопления раковин. Внизу лежал небольшой песчаный пляж, на него набегали волны и опять прятались в бесконечной водной глади, сливавшейся где-то далеко, у самого горизонта, с небом.
У края осыпавшегося обрыва, под дерном, заметили какой-то светлый слой.
«Похоже на кучу костей»,— задумался Кнорозов.
...«Кьёккен-мёддинги» — «кухонные кучи» из раковин, костей рыб и животных — оставляли люди на берегах морей и рек в мезолите и неолите. Такие кучи первыми раскопали в прошлом веке датские археологи, откуда и пошло название, вошедшее как термин во все языки. На Дальнем Востоке «кухонные кучи» были известны на побережье Китая и к северу от него. Около 10 тысяч лет назад кьёккен-мёддинги появились на территории Тихоокеанского побережья Америки и отметили собой расстояние от Аляски до Огненной Земли. На Курилах же такие находки до сих пор не описаны.
Итак, перед участниками экспедиции оказалась первая полностью сохранившаяся «кухонная куча», найденная на территории Курильских островов! Возраст ее, как выяснилось позднее, 3600 лет.
...Под толстым слоем дерна шел неширокий слой угля, в котором попадались кости, черепки, а нередко и почти целые сосуды. Некоторые из них под венчиком украшал ряд крупных сквозных дырок, видимо, предохранявших некогда пищу айнов от перекипания. В открывшемся слое крупных рыбьих костей тоже попадались черепки разных сосудов; на некоторых из них неплохо сохранился изящный лепной узор в виде тонкого жгутика. Были также кости тюленей, дельфинов, птиц — нырков и чаек. Изредка встречались маленькие витые ракушки съедобных улиток.
Не попадалось ни одной обожженной кости. Если бы жители хотели избавиться от мусора, то его очень легко сбросить с обрыва. Очевидно, во время еды кости запрещалось кидать в горящие рядом костры или еще куда, а полагалось складывать в кучу, сохранявшуюся неопределенно долгое время.
По мнению некоторых археологов, таким образом древние пытались сохранить «экологическое равновесие», все в соответствии со своими анимиг стическими представлениями: скелеты съедобной живности не уничтожались, а как бы хоронились — тем самым создавались условия для возрождения погибшего звери или рыбы. Люди ведь будут возрождаться, следовательно, надо думать и о восстановлении запаса пищи для потомков... Во время ледникового периода, когда уровень океана значительно понизился, Азию и Америку соединяла целая страна, названная учеными Берингией. Она простиралась с севера на юг на две тысячи километров. Южный берег шел от мыса Наварин к проливу Унимак на Алеутских островах. С таянием ледников Берингия оказалась под неглубокими водами Берингова и Чукотского морей. Однако до того, как это произошло, из Азии в Америку перебрались грызуны, затем крупные травоядные животные — мастодонты: мамонты, мускусные быки и бизоны, лоси и олени, следом хищники — лисицы, медведи и волки.
Америка заселялась несколькими волнами. Вслед за стадами травоядных проследовали верхнепалеолитические охотники. Позже через Берингию шли в Америку неолитические племена, пока не закончилась последняя стадия оледенения — около шести-семи тысяч лет назад.
В дальнейшем, когда Берингия уже давно была скрыта водами Тихого океана, на Хоккайдо, Курильских островах и Сахалине появились племена протоайнов.
Около ста лет назад Антон Павлович Чехов писал об обитателях острова Сахалин: «Айно смуглы, как цыгане, у них большие окладистые бороды, усы и черные волосы, густые и жесткие; глаза у них темные, выразительные, кроткие. Роста они среднего и сложения крепкого, коренастого, черты лица крупны, грубоваты... Наука до сих пор еще не отыскала для айно настоящего места в расовой системе. Айно относят то к монгольскому, то к кавказскому племени... наиболее вероятными представляются два мнения: одно, что айно принадлежат к особой расе, населявшей некогда все восточноазиатские острова, другое же, принадлежащее нашему Шренку, что это народ палеазиатский, издавна вытесненный монгольскими племенами с материка Азии на его островную окраину, и что путь этого народа из Азии на острова лежал через Корею. Во всяком случае, айно двигались с юга на север, из тепла в холод, меняя постоянно лучшие условия на худшие. Они не воинственны, не терпят насилия; порабощать или вытеснять их было нетрудно».
До сих пор ученым не удалось с уверенностью определить их антропологический тип. Отмечаются черты европеоидные, монголоидные и даже австралоидные. В их искусстве и культуре переплетаются элементы, встречающиеся у народов Сибири, Дальневосточного Севера и Юго-Восточной Азии. Для ученых интересно исследование быстро исчезающей айнской культуры, которая оказала в свое время большое влияние на формирование японской культуры.
...О том, что около озера Танковое, лежащего к югу от Курильска, есть остатки поселений, уже было известно по описаниям сахалинских археологов, которые первыми и обнаружили здесь погребения. Тем не менее этнографы решили непременно съездить к Танковому и еще раз подробно обследовать его окрестности.
Озеро Танковое находится среди песчаных дюн. Остатки селения здесь выглядели необычно. Ровная песчаная поверхность между дюнами была усеяна темными черепками, наконечниками стрел и копий.
— Пожалуй, следует осмотреть все сверху, ведь айны выносили свои культовые места за пределы селений,— предложил Николай Михайлович Гиренко.
Отряд поднялся на дюну и попал на широкий уступ на ее противоположном, скрытом от селения склоне. Здесь виднелись человеческие кости. Со всевозрастающим интересом стали осматривать странный уступ. На нем лежали изящные обсидиановые наконечники, узорные черепки, каменная зернотерка, песты!
Начальник отряда хотел поднять торчащий черепок, но он оказался целым сосудом — пришлось осторожно его выкапывать. А в это время неподалеку нашли череп кита. Заметили на нем след когтей медведя и четыре кружка.
Тем временем Юрий Валентинович вернулся на погребальный уступ.
— Как дела?
— Здесь череп,— коротко ответил Гиренко, показывая на круг из толстого слоя красной охры, где «вниз лицом» лежал череп, который подпирали куски пемзы. Позже антропологи определили, что принадлежал он восьмилетнему подростку. Однако скелета рядом не оказалось. Николай Михайлович тщательно перебрал весь песок, но, кроме шейных позвонков, больше ничего не обнаружил. Еще одна загадка острова!
Что бы это могло значить? Погребение только черепов — отнюдь не редкость со времен мезолита. Но вот вниз лицом — это здесь все же необычно, хотя некоторые племена именно так и хоронили умерших.
Здесь был целый погребальный уступ! Не менее двадцати захоронений! И как жаль, что приходилось почти на год прерывать работу... Но всем было ясно, что это лишь начало более широких научных исследований — этнографическая разведка.
Экспедиция покидала остров Итуруп в середине айнского «ихаре чуф» — месяца «опадающих листьев». Приближались осенние шторма...
Галина Ершова
По следам айнов
Обычная экспедиция позапрошлого лета на Курилы, организованная Институтом этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. Ее возглавил доктор исторических наук Юрий Валентинович Кнорозов. Двадцать лет назад журнал «Вокруг света» представлял Ю. В. Кнорозова, разрабатывавшего собственную систему дешифровки древних письменностей, в частности, письменности центральноамериканских майя. За эти двадцать лет его метод стал общепризнанным, за что в 1977 году был удостоен Государственной премии СССР. Сегодня Ю. В. Кнорозов руководитель группы этнической семиотики в Ленинградской части Института этнографии, которая разрабатывает по его методике дешифровку забытых письменностей: острова Пасхи — «ронго-ронго», киданей — средневековых кочевников Центральной Азии и протоиндское письмо древнейшей цивилизации Южной Азии — Мохенджо-Даро, или Хараппы.
