— Интересно, что это за дела такие?… — задумчиво спросила я, пытаясь это как-то связать с его скверной деятельностью.
— Не знаю, — едва заметно пожав плечами, ответил Спольников. — Но это здорово сыграло нам на руку. Маша… — Андрей остановился и посмотрел на меня. Я напряженно уставилась в ответ. — Сейчас тебе нужно идти в свою комнату и быстро собирать вещи. Я зайду за тобой буквально через пятнадцать минут, и мы сразу отправимся к выходу из бункерного комплекса.
— Но мы же не сможем просто так выйти отсюда, — неуверенно возразила я. От одной мысли, что я уже совсем скоро окажусь на свободе, моё сердце трепетало в груди, словно птица. — Наверняка там всё охраняется.
— Аварийный выход уже давно не охраняется, — сказал Спольников. — Он спрятан за семью замками. Но оттуда у нас есть шанс выбраться, так как у меняесть допуск к нему. Когда я пришел в «Адвегу» надолжность младшего медицинского сотрудника, Рожков в обязательном порядке показал мне запасной выход и рассказал об эвакуации жителей в чрезвычайном случае. Соблюдая правила, мне приходилосьвсе эти годы таскать с собой пропускную карту. Видимо, не зря, — усмехнулся Спольников. — Так что мы сможем там пройти, если будем очень осторожны.
— Хорошо, — не скрывая облегчения, ответила я. — Тогда я жду Вас.
— Пятнадцать минут, — сказал Андрей, пронзительно глядя на меня.
Я кивнула. Спольников развернулся и направился в обратную сторону, а я поспешила в свою комнату.
* * *
Я вошла в свою каморку, закрыла дверь и, включив маленькую лампу, несколько секунд тупо глядела в стену. В голове мелькнул образ папы. Нет-нет, мне нельзя медлить. В одну секунду я сорвалась с места. Стараясь действовать как можно тише, дрожащими руками я выдвигала ящики старого комода, вытаскивала из них всё, что могло мне понадобиться, и кидала на кровать. Перепачкав руки в пыли, я достала из-под кровати большой кожаный рюкзак, в который отец когда-то давно сложил мои вещи для переезда в «Адвегу».
Первым в рюкзак отправился мой плеер, который подарил мне Крэйн. Затем я схватила с кровати свои старые джинсы и выцветший зелёный свитер и тоже поспешила закинуть их в рюкзак, туда же полетели и другие вещи, которые казались мне жутко нужными. Помимо одежды я сгребла в сумку ещё кучу вещей, половина из которых, по сути, была самым настоящим хламом. За секретером у меня был тайник. Расцарапав все руки, я неаккуратно открыла его и вытащила оттуда серебряный брелок в виде волка, который мне подарил отец ещё в те времена, когда я жила в Куполе.
Наконец, я поняла, что все, что мне может понадобиться, я уже собрала. Я приподняла рюкзак — мне он показался жутко тяжелым, хотя место там ещё было. В любом случае, сейчас это неважно, тащить я его точно смогу. Я глубоко вздохнула, чтобы хоть немного успокоиться. Немного пораскинув мозгами, я решила написать Насте письмо.
Я должна была рассказать ей правду хотя бы в двух словах. Я открыла секретер, достала мятый тетрадный лис и быстро набросала письмо, в котором кратко рассказала обо всём, что я сегодня узнала. Дописав письмо, я сложила его и убрала его в карман. Я не знала, поверит ли мне Настя, но я надеялась на это всем сердцем.
Тяжело вздохнув, я закрыла секретер и приблизилась к кровати. Я боялась за своих друзей из бункера, и я надеялась, что Настя примет правильное решение в сложившейся ситуации, ведь кто знает, что захочет Сухонин сделать с кем-нибудь из жителей завтра. А предупреждён, значит вооружен.
Я села на кровать и выключила в комнате свет. Андрей знает, что я здесь. Я ему открою, когда он придет, а другим лучше не обнаруживать свое местонахождение.
Я сидела под рассеянным светло-голубым светом от часов, глядя в одну точку на двери. Внутри меня холодными волнами перекатывался страх, нервы были беспредельно напряжены. Я перевела взгляд на круглый циферблат: через пять минут Андрей уже должен быть здесь. Я вдруг поняла, насколько ужасно себя чувствую. Слабость разморила всё тело, руки едва двигались. Я медленно опустилась на кровать и прилегла в обнимку с рюкзаком, закрыв глаза.
Усталость давила на меня тяжелым грузом. Спать было нельзя, я это прекрасно понимала, да и вряд ли бы я смогла заснуть. Просто я должна успокоиться.
Мне снилось что-то серое, волнообразное, расползающееся по полу моей маленькой комнатки. Я сидела на кровати и смотрела на эту гадость. На мне была лишь тоненькая ночнушка, и я дрожала от холода, глядя на то, как это расползающееся вещество блестело под светом маленькой настольной лампы. Неизвестная субстанция переливалась, словно жирное тело какого-то существа и словно бы искала меня. Мне хотелось убежать, но я боялась слезть с кровати, потому что могла наступить на эту гадость. Я подняла взгляд, осознав, что в комнате никого нет.
Понимание этого погрузило меня в ледяной ужас, пробравший меня насквозь.
Как-то неожиданно свет в комнате мигнул. Я опустила глаза и вздрогнула. Блестящее серое вещество, напоминающее ртуть, начало шипеть. Я обхватила колени руками и закрыла глаза, содрогаясь от страха. Когда я их открыла снова, на полу моей комнаты ничего не было. Помедлив две минуты, я спустила ноги на холодный пол, ожидая, что в любую секунду на меня может наброситься эта тварь. К моему счастью, ничего подобного не произошло. Я поспешила выбраться из комнаты в коридор бункера. Тут воздух был таким сухим, что я едва могла дышать. Перед глазами всё расплывалось, и холод был таким невыносимым, что мне хотелось выть. Я двигалась, так медленно, словно бы воздух был слишком густым и задерживал меня.
Босые ступни совсем замёрзли, а я всё шла и шла по длинным коридорам жилых помещений, заглядывая в пустые комнаты огромного, бесконечного бункера. В комнатах никого не было, но все вещи лежали так, словно бы их оставили здесь, не успев забрать с собой. Мне было страшно. Складывалось впечатление, что все очень торопливо ушли, и я осталась здесь совсем одна.
Я шла всё дальше и дальше, оступаясь и чуть не падая, вытирая слёзы и кусая губы. Горло на куски резал острый ком колющихся рыданий. Я слышала, как стучит моё сердце, слышала, как мои шаги отражаются от темных стен, как где-то капает вода и как привычно жужжат лампы над головой. В одно мгновение я замерла на месте, почувствовав чьё-то дыхание прямо позади себя. На меня давила тяжелая пустота и ужас, я всё стояла и смотрела в стену расширившимися от страха глазами. Передо мной всё смешалось, тени расползлись страшными изображениями и пятнами в углах коридоров и на шершавых стенах. Я чувствовала чьё-то дыхание на шее, непривычно тёплое, тяжёлое. Мне было страшно, так страшно, как не было никогда в жизни.
Я не могла больше ждать. Обернувшись, я чуть не закричала, когда увидела Настю. Она была такая же красивая как обычно, но сейчас в её внимательных янтарных глазах читалась какая-то отстранённая тоска и усталость.
Настя улыбнулась мне.
— Ты знаешь, я умерла, — просто сказала она, глядя в сторону, так, словно сообщала мне свою оценку за экзамен.
Я захлопала глазами.
— Что? — выдохнула я, не понимая, что происходит.
Её это, видимо, разозлило. Она чуть нахмурилась и подняла на меня раздраженный взгляд.
— Тебе стоит спешить, — чётко выговорила она и исчезла.
Я открыла рот, судорожно выдохнув, в этот момент над головой лампы часто замигали, затем свет совсем погас, и я снова услышала страшное шипение твари, которую я видела в моей комнате. Я закрыла руками уши и зажмурилась что было сил, а когда очнулась, увидела перед собой пустую серую комнату и большую квадратную бетонную дверь. Она была очень старой и грязной, перепачканной в крови. Вокруг было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть что-либо вокруг, но я отчётливо видела надпись, выведенную чёрной краской на серой бетонной поверхности:
«Ты теперь одна, Маша. Не ходи дальше…»
Я прерывисто вздохнула и приоткрыла глаза, просыпаясь. Кто-то барабанил в дверь и звал меня по имени. Дрожа от озноба и ужаса, я вскочила с кровати. Чёрт! Я всё-таки заснула!
Я быстро посмотрела на часы и почувствовала облегчение — прошло всего двадцать минут, с тех пор, как я вернулась в комнату.
— Андрей… — прошептала я, в ужасе кидаясь к двери.
— Маша! Машенька! Открой мне скорее! — кричал до боли знакомый голос.
Я удивлённо нахмурилась, распахивая дверь.
— Настя? — с совершенным непониманием происходящего, спросила я. — В чём дело?…Почему ты…
— Маша! — выдохнула Настя облегченно, прижимая руки к груди. — Ну, наконец-то! Впусти меня скорее!
Она вбежала в комнату и закрыла дверь. Настя была очень бледной, её глаза лихорадочно горели от страха. Вид у неё был какой-то потрёпанный и запыхавшийся, словно она долго бежала.
Настя хватала ртом воздух, её руки дрожали, воротник рубашки был распахнут. Признаться, я никогда её не видела в таком состоянии. Оправляясь от остатков кошмара, я вдруг чётко осознала, что происходит что-то очень нехорошее. Ведь Андрей так и не пришел.
