— Если ты ещё хоть раз попытаешься дёрнуться, то я вколю тебе снотворное, — тихо прошептал Андрей мне на ухо.
Я в ужасе замерла, стараясь не шевелиться. Несколько минут мы просто так молча стояли в моей полутемной комнате, которую освещали только круглые часы на стене. Они тихо-тихо тикали, а я напряженно осматривала свою каморку, где, кажется, уже была разбита большая часть того, что вообще могло здесь разбиться.
Я стояла спиной к Спольникову и не видела его лица. Андрей прижал меня к своей груди, я чувствовала, как быстро бьётся его сердце, слышала, как тяжело он дышит, ощущала так хорошо знакомый мне запах его одеколона.
Из глаз снова полились слёзы. Господи, ведь это же Андрей! Андрей, которого я знала так много лет и который мне был самым близким человеком здесь, в этом идиотском бункере.
Как он мог так поступить со мной?…
Мне до сих пор в это не верилось. Может быть, Андрей не причастен? Внезапно мне вспомнился тот случай, когда ему пришли результаты моих анализов, судя по которым у меня уже якобы давно не было аллергии, и давно выработался иммунитет к аллергену. Это было пять лет назад, прямо перед распределением. Я озадаченно нахмурилась. Спольников тогда был удивлен не меньше моего. Так может быть Андрей и правда не при чем?
— Маша, — видимо, заметив, что я плачу, Андрей резко развернул меня к себе лицом. Я уже не сопротивлялась — в конце концов, сейчас это в любом случае бесполезно. — А теперь объясни мне, что случилось.
Спольников был так близко от меня, что я мгновенно почувствовала, как начинаю краснеть. Я видела блеск его очков в синей полутьме и обеспокоенный взгляд. Я не знала, что говорить и что делать. Меня одолело жуткое смущение, но оно практически сразу погрязло в ужасе, который я испытывала из-за всего происходившего.
— Всё объяснение содержится в письме, которое лежит на полу в этой комнате, — тихо сказала я, краснея и отворачиваясь. С каждой секундой я чувствовала себя всё более и более неуютно. — Отпустите меня, пожалуйста.
— Так я тебе и поверил, — усмехнулся Спольников. — Ты действительно думаешь, что я сейчас тебя отпущу и пойду копаться в осколках на полу, чтобы найти несуществующее письмо?
Я резко повернулась к Спольникову.
— А Вы думаете, что я шучу? — с раздражением спросила я. — Эта сволочина Сухонин вылечив меня от аллергии, решил проводить на мне тесты каких-то своих сывороток, сговорившись со здешними врачами и каким-то ублюдком по фамилии Райс, а Вы думаете, что я…
— Что?! — тихо спросил Андрей, перебив меня. Он спросил это таким шокированным тоном, что я сразу замолчала. Я вдруг почувствовала, что его хватка ослабела. Он отпустил меня и отступил на полшага назад, напряженно вглядываясь в моё лицо. Мы уже оба так привыкли к этой полутьме, что достаточно хорошо видели друг друга. — Откуда…откуда ты знаешь Райса?
— Я не знаю этого гада, — зло сказала я, нервно складывая руки на груди. — Но именно он написал письмо Сухонину, судя по подписи, поставленной после подробных указаний по поводу того, как следует меня мучить дальше.
— Джон Райс — террорист, — как-то очень скупо и резко ответил Андрей. Видно, что его обеспокоило это имя, которое появилось в бреде, котором я ему несла последние несколько минут. — Глава государства-анклава Риидор, против которого мы воевали еще в те времена, когда я жил в Куполе. Покажи мне это проклятое письмо, будь оно не ладно…
Я всхлипнула, убирая короткие пряди волос со лба. Наконец-то я почувствовала подобие спокойствия. Наверное, всё-таки потому что я сейчас уже была почти полностью уверена, что Андрей не при чем в этой истории. Возможно, я просто и не могла поверить в его участие в подобных ужасах.
— Одну секунду, — сказала я. — Оно на полу…
Я хотела опуститься на корточки, чтобы найти письмо, но Спольников сделал шаг ко мне и подхватил за локоть.
— Стой, ты поранишься, — сказал он. — Тут чертова куча осколков. Я включу свет…
— Нет, — схватив его за руку, как последний параноик, сказала я. — Не стоит! Они скоро увидят, что письмо пропало, и придут сюда… Так они сразу поймут, что я здесь, и тогда всё будет кончено.
Спольников посмотрел на меня как на параноидальную шизофреничку. И правда, сказано было так, будто бы я немного не в себе. Я нахмурилась от осознания этой мысли и начала подумывать над оправданием своих сумасшедших слов, но не успела ничего ответить.
— Хорошо. — Андрей пожал плечами. — Включим лампу, если ты переживаешь.
Как только он включил лампу, я сразу прищурила глаза и опустила лицо. Привыкнув к свету, я огляделась. В комнате творился жуткий бардак: комод был сдвинут, ваза и кружка разбиты, книги, что до этого стопкой стояли на полу, были теперь раскиданы. Ощущая едкие переживания, я посмотрела на Андрея. Его волосы растрепались, он пристально смотрел на меня, и в его глазах читалось напряжение и беспокойство. Он поправил очки и опустил взгляд, осматривая пол.
Там, среди осколков, он сразу увидел мятый листок бумаги. Он наклонился и поднял его. По мере того, как Андрей прочитывал всё больше строк, я замечала, как всё сильнее он бледнеет. Несколько минут тишины показались мне вечностью.
— Что за бред, — прошептал Спольников, пробегая глазами по строчкам раз за разом. — Что это, черт возьми, вообще такое? Откуда у тебя это?
Спольников явно был в шоке.
— Сегодня мне пришлось относить справочники в кабинет управителя, — сказала я хриплым голосом. — Его там не было, и охранник меня пропустил. Я случайно увидела это письмо на его столе.
Некоторое время Андрей просто стоял на месте, не двигаясь и тупо глядя в смятый листок бумаги, что держал в руках. Он ещё раз перечитал написаное.
— Господи, — прошептал он в ужасе, кладя руку на лоб. — Ничего не понимаю…
Мне вдруг стало очень стыдно. Сейчас было очевидно, что Андрей ничего не знал. Я опустила глаза, ощущая подавленность. Я понимала, что зашла в какой-то тупик и не знала, что мне теперь делать, не знала, смогу ли я выбраться. А теперь я ещё и Андрея втянула. Я сжала руки в кулаки, глядя куда-то в одну точку, и молила Господа скорее разрешить всё это.
Опустив взгляд, я взглянула на осколки моей вазы, сверкающие на полу. Я подумала, что так и не смогла сохранить её. Я не успела поразмышлять об этом, так как в следующую секунду произошло то, чего я совсем не ожидала. Андрей приблизился ко мне и, когда я подняла на него взгляд, крепко обнял меня.
— Прости меня, Машенька, — прошептал он, прижавшись щекой к моей макушке. — Прости меня за всё это. Поверь мне, я правда ничего не знал о кошмаре, что здесь творится. Если бы я не был таким доверчивым дураком, то сам бы полностью вёл твоё лечение. Я бы не дал им всё это сделать, слышишь? Ты можешь не верить мне. У тебя есть полное право на это. Просто прости меня.
— Вы не виноваты, — сказала я, неловко замерев от смущения и криво улыбаясь. — Всё нормально. Я верю Вам, Андрей.
Спольников отстранился и очень внимательно посмотрел на меня. В его глазах читалась такая мучительная печаль, что я снова чуть не расплакалась.
— Подумать только, — сказал Андрей тихо и ласково. Я заметила, как на его губах промелькнула легкая полуулыбка. Спольников тыльной стороной руки коснулся моего лица. — Каким же дураком я был…
Я вдруг осознала, что не понимаю, что он имеет в виду, говоря эти слова. Этот странный взгляд и эти ещё более странные слова Спольникова оставили след где-то на заднем дворе моего сознания. Я запомнила их в это мгновение, чтобы вспомнить много-много позже.
Но сейчас я не знала, что ему ответить. Несколько совершенно безмолвных и долгих секунд мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я чувствовала, что всё это как-то очень глупо и неправильно — вот так стоять с Андреем.
Я мысленно треснула себя по лбу. Хватит думать о какой-то чепухе. Меня с минуты на минуту пристрелят, а я думаю о каком-то бреде. Потрясающе. Апофеоз моей тупости.
Я вдруг с новой силой осознала, в какой ужасной ситуации мы сейчас находимся напару со Спольниковым. Сию же минуту сюда могли ворваться офицеры управителя и расстрелять нас.
— В любом случае, я боюсь, что уже поздно, — сказала я, освобождаясь от объятий Андрея и отступая назад. Я почувствовала себя куда лучше после этого. — Они меня травили какой-то гадостью слишком много времени. Возможно, я уже умираю.
Спольников нахмурился, мгновенно став серьёзным.
— Нам нужно в лабораторию, — сказал он, глядя на меня.
— Зачем это? — тут же, едва скрывая подозрение, спросила я.
— Нужно найти настоящую историю твоей болезни. И их опыта тоже, пропади он пропадом с Сухониным, Райсом и всем Риидором. — Андрей покачал головой и повернулся ко мне. — Идём, Маша. Нам надо спешить.
Я кивнула, Андрей взял меня за руку, и мы вышли из комнаты.
