— Лошадей почистить. Обед на одиннадцать человек. Все самое лучшее, мясо, зелень, рыбу, сметану и кашу. Пива не надо, тащи квас.
— Все понял. Не извольте беспокоиться.
Хозяин трактира, полноватый пожилой мужик, кивнул и умчался в сторону кухни. Ну, а я вздохнул и подумал о том, что сейчас поем, прилягу в тихом местечке, достану записки Всеслава-чародея и почитаю. Однако одновременно с этой мыслью пришло ощущение чужого взгляда, не злого и не враждебного, но все равно неприятного.
Я скосил глаза в сторону любопытствующего недоброжелателя и увидел, что на пороге трактира стоит человек в рясе священнослужителя. Чернявый и бородатый, смотрит на меня осуждающе, словно я ему денег должен и не отдаю, а глядит он на мою обнаженную грудь, которая лишена креста. И ладно бы так, но он не один. За его плечами еще два мужика, по виду охранники, оба с мечами и в легких кожаных доспехах. Интересные персонажи, которые непонятно, что здесь делают.
Вновь появился трактирщик, который принес запотевший кувшин с квасом, и я, проследив за тем, как человек в рясе и его сопровождающие садятся на коней и выезжают на дорогу, спросил его:
— Кто были твои гости?
— Дык, — хозяин заведения помялся и покосился на мой тугой кошелек, — не знаю, мне без разницы. Они заехали, пообедали, кони отдохнули и в путь.
«Хитрец, — я усмехнулся, — хочет за информацию что-то получить. Ну, это его право».
Моя ладонь нырнула в кошель для дорожных расходов, и я вытянул резан, кусочек серебра весом в четыре грамма.
— Лови.
Я подкинул резан в воздух и трактирщик его поймал. После чего он склонился ко мне и быстро зашептал:
— Это грек, посланник из Киева, который едет в Полоцк к епископу Козьме.
— А зачем?
— Вроде бы письмо какое-то везет. Чуть ли не от самого патриарха.
— Откуда знаешь?
— Слышал, как охранники священника разговаривали. Они втихаря немного бражки выпили, вот и сболтнули, а я рядом оказался.
— Охранники славяне?
— Да. Киевляне.
— Понятно. Накрывай на стол.
Мое лицо изобразило равнодушие, а когда трактирщик отошел, я подозвал Хорояра.
— Что такое, Вадим? — варяг присел напротив.
— Людей, которые со двора выехали, видел? — я повернулся к воротам.
— Конечно.
— Тогда сейчас пообедаем, возьмешь четырех воинов и поедешь за ними следом. Догонишь и в укромном месте прихлопнешь. Живых не оставляй и главное, найди письмо, которое у священника. Ясно?
— Да.
— Вот и ладно. Я с остальными дружинниками поеду дальше. Торопиться не будем, так что догонишь нас быстро.
Хорояр согласно моргнул и ничего не сказал. Он воин опытный, а значит, с заданием справится.
Обед прошел тихо и спокойно. Люди поели, а кони обсохли. В трактире закупили кое-что из еды, свежие пироги, да копченое мясо. Потом вновь оказались на дороге, и отряд разделился. Хорояр рванул в погоню за греком, а я продолжил движение к Днепру.
Своим чередом наступил вечер и снова остановка. Расположились у дороги и занялись делом. Кто костер разводит и кашеварит, кто лошадьми занимается, а пара дружинников отправилась на обход территории. Обычный вечер. Еще одна стоянка и позади еще один день жизни. Однако Хорояр все не объявлялся, хотя уже должен был нас догнать, и меня стало одолевать беспокойство.
Минул час, а за ним другой и третий, и я, решив, что с утра придется повернуть назад, попробовал заснуть. Однако мне не спалось, я все больше накручивал сам себя, и неизвестно до чего бы додумался, если бы после полуночи не появились мои дружинники.
— Почему так долго? — обратился я к Хорояру Вепрю, лишь только он спрыгнул с лошади.
— Так получилось, — варяг пожал плечами.
— Рассказывай, как все прошло.
Начальник охраны вынул из-за пазухи плотный кожаный тубус и протянул мне. Я его взял, и он заговорил:
— Помчались за священником и догнали его быстро. Могли бы сразу всех троих завалить, но они, словно почуяли что-то, к обозу пристроились и ехали не спеша. Пришлось приотстать и ждать удобного момента. Дождались. Обогнали обоз. Настигли священника и охрану, а потом в глухом месте их порубили. Лошадей привязали в лесу, веревки хлипкие, оторвутся и к людям прибьются. Тела бросили на поживу зверью. Все чисто сделали, и если кто-то трупы найдет, то подумает, что на них грабители напали.
— Понятно. Отдыхайте.
Тубус жег руки, и хотелось побыстрее узнать, что же вез полоцкому епископу посланец патриарха. Поэтому я не медлил. Подсел к огню, осторожно вскрыл хранилище для писем, вдруг, там ловушка, и обнаружил внутри два послания. Достал одно и это, в самом деле, было письмо главы всех восточных ортодоксов Николая Музалона своему давнему приятелю Козьме. В глазах привычно зарябило, разум настроился на перевод греческого текста, и вскоре я узнал то, что предназначалось только для полоцкого епископа. После этого занялся следующим посланием, и оно оказалось от Нифонта Новгородского с приписками от некоего пресвитера Исаака.
Чтение времени заняло немного и, скатав письма, которые мне еще пригодятся, когда я буду разговаривать с киевским митрополитом и великим князем Изяславом, я задумался.
Итак, что же мы имеем? В Константинополе озаботились проблемами Руси, которая пытается выйти из сферы ромейского влияния, и для этого в Киев была послана серьезная делегация. Посланники императора Мануила Комнина и патриарха Николая быстро вызволили из заточения епископа Нифонта и начинается подрывная работа против Изяслава и его сторонников. Агентов у ромеев очень много, тут и священнослужители, и князья, и купцы, чья торговля завязана на Константинополь, и осевшие на Руси имперцы, в первую очередь жены Рюриковичей, и простые люди, коим заграница дороже родины. Это понятно и в мои руки попали письма, в которых Николай Музалон называл великого князя бешеным псом и безродной собакой, а Нифонт Новгородский высказывался еще жестче и для него Изяслав Мстиславич был месокомъ (выродком) дурной католической плехи (проститутки). Не думаю, что сыну Мстислава Великого и шведской принцессы Христины понравится, как его величают патриарх и епископ, а значит, зло великий князь на них затаит и при случае мерзкие слова припомнит. Так что из-за одного этого уже стоило прибить греческого священника и его охранников.
Однако помимо этого меня заинтересовала небольшая приписка, сделанная церковным главой ромейского посольства пресвитером Исааком. Он писал, что вместе с ним в Киев прибыли воины святого Бернарда из Клерво, а возглавляет их паладин Седрик фон Зальх. Это было неожиданностью, поскольку Зальх личность мне знакомая, и я считал, что в последней битве с крестоносцами срубил этого мерзавца. Но нет. Верный раб темного гада Бернарда выжил и теперь, видимо, мне снова придется с ним встретиться и на этот раз все-таки уничтожить этого везучего католика.
Словно подтверждая мои мысли, большая коряга в костре прогорела и переломилась пополам. После чего большой сноп искр взлетел в темное небо и в этом огненном сполохе мне почудилось чье-то бородатое лицо, которое улыбалось.
Длилось это видение всего мгновение, но я вздрогнул. После чего подумал, что нервы шалят, и все потому, что по тропе погулял. Вот и мерещится всякая чепуха. Ну, а лучший способ избавиться от пустых волнений, как известно, сон. Так что нечего себе голову забивать. Мой противник определен давным-давно, и я его не страшусь. Острый меч на боку, дружина рядом, а самое главное, есть понимание того, что мне необходимо сделать, и этого достаточно.
Глава 8
Киев. Лето 6656 С.М.З.Х
В мать городов русских, то есть Киев, мои драккары прибыли очень вовремя. Великий князь Изяслав Мстиславич готовился к очередному походу на Гюрги Долгорукого и Святослава Ольговича, который, между прочим, в этом году отдыхал в деревушке Москва, захудалом поселении на окраине Суздальского княжества. Следовательно, со дня на день Изяслав должен был покинуть столицу. Ну, а поскольку отправляться вслед за ним на войну я не собирался, то мне пришлось бы до осени караулить его в Киеве. Такой вариант, конечно, предусматривался, но лучше было увидеть великого князя сразу, ибо только личная встреча с этим человеком могла дать мне представление, стоит ли делать на него ставку.
Итак, я оказался в самом крупном и многолюдном городе Руси. Здесь меня ожидали союзники и торговые партнеры, ладожские Соколы, точнее сказать, их приказчики, а так же враги, ромеи и католические паладины. Значит, следовало остерегаться и постоянно быть начеку. Это само собой. И на подходе к Киеву я высадил на берег последних варогов, которым предстояло обжиться среди восточных славян, и полтора десятка дружинников Поято Ратмировича, коим следовало держаться в отдалении от основных сил отряда и наблюдать за теми, кто станет наблюдать за нами. Прием этот старый, но весьма действенный, так что если рыцари-крестоносцы задумают сделать нам бяку, то опытные бойцы их засекут, и мы будем предупреждены. По крайней мере, я в это верил, а как дело пойдет, посмотрим.
