В общем, пока все было неплохо. Встреча в неофициальной обстановке, с глазу на глаз, так сказать. Посторонних не было, и советники отсутствовали, хотя за дверью находились вооруженные воины. Но они не помеха, а значит, беседе и нашему знакомству никто не помешает. Разумеется, если не случится чего-то необычного.
Тем временем князь пробежался глазами по тексту и посмотрел на меня. Я встретил его взгляд своим и Изяслав, удовлетворенно кивнув, обратился ко мне:
— Так что тебя привело в наше княжество, Вадим Сокол из Рарога?
— Желаю мир посмотреть, наладить торговые связи с Киевом и провести поднаем воинов, — выдал я заранее заготовленный ответ.
— А мне сдается, что ты прибыл шпионить.
По губам Рюриковича пробежала усмешка, и я тоже улыбнулся:
— Это само собой, только не шпионить, а вести разведку и собирать сведения.
— И ты не боишься своих слов?
— Нет. Мой страх остался там, — голова слегка дернулась назад, — в саксонских лесах, в Ла-Манше, в Северном море, в датских проливах и под Волегощем. Опять же зачем отрицать очевидное. Любой иноземный купец и путешественник это не только торгаш и любопытствующий человек, но и разведчик. Разве ромеи, половцы, ляхи или угры, которые сейчас находятся в Киеве, не считают твоих воинов и не пытаются узнать, куда ты нанесешь свой следующий удар по противникам? Конечно же, считают и поставляют своим старшим все доступные им сведения.
— Да, так и есть, — Изяслав кинул взгляд митрополита, который молчал, и добавил: — Однако они не ты.
— А разве я особенный?
— Мои, — это слово великий князь выделил особо, — заморские купцы утверждают, что да, и я им верю. Ведь как человек, коего никто не знал, вдруг, был пригрет арконскими волхвами, получил их поддержку, а затем так быстро взлетел. За несколько лет из нищего бродяги ты вырос в витязя, имя которого известно в любом конце Венедии. Это меня настораживает и заставляет вспомнить, что в свое время ты пленил князя Игоря Ольговича, моего противника, но Рюриковича. И еще я помню, что ты не отдал этого пленника моему брату Святополку, а потом мне докладывают, что уехавшие из Киева воины и мастеровые люди, которые сейчас нужны здесь, служат не кому-то, а именно тебе. Это так?
— Да, — согласился я, — все так. Ольговича пленил и выкуп за него взял, а потом воинов с мастеровыми набирал. Это было.
— Вот-вот, — князь откинулся на спинку кресла, свысока посмотрел на меня и продолжил: — Так что же тебе, на самом деле, нужно в Киеве? Только не говори, что воинов нанять желаешь и торговать. Это могли бы сделать людишки попроще, вроде ладожских приказчиков.
«Хочешь откровенного разговора? — мысленно усмехнулся я. — Что же, дело хорошее. Вот только не пришло еще для него время, великий князь. Сначала я к тебе присмотрюсь. Затем постараюсь найти к тебе и митрополиту подходы. Пристрою к вам своих людей, если получится. И только потом мы поговорим всерьез. Ну, а пока можно ограничиться намеками».
— Присмотреться к тебе хочу, великий князь, — я слегка пожал плечами.
— А для чего?
— Чтобы понять, можно ли иметь с тобой дело или венедам проще будет с Гюрги Долгоруким договориться.
— Вы хотите вмешаться в наши дела?
— Нет. Нам пока не до этого, слишком большие потери мы понесли в битвах с крестоносцами. Но наша дружба все же дорогого стоит, ибо мы единое государство, которое вскоре восстановит свои силы.
— Ты говоришь так, словно имеешь влияние на решение венедских князей.
— Они ко мне прислушиваются. Да и ты сказал, что в Венедии я не последний человек, и это правда.
— Ладно, — снова Изяслав посмотрел на Климента Смолятича и тот еле заметно кивнул, — можешь остаться в Киеве. Однако учти, что здесь тебе не Аркона и не Новгород, а значит, если начнешь наглеть, то ответишь за свои поступки по нашим законам.
— Благодарю, великий князь. Я тебя услышал.
Рюрикович повертел в руках письмо Мальмфриды и спросил:
— Кстати, сестрица пишет, что ты оказал ей услугу. О чем это она?
— Когда венеды дрались с данами Мальмфрида Мстиславна гостила на Руяне и жила в моем доме. Да и позже, после Северной войны, мы встречались.
— Да уж… — протянул мой собеседник, — знатная война была, такую надолго запомнят. Хотел бы я услышать истории очевидца. Но времени нет. Ступай Вадим Сокол и не забывай про мои слова.
— Не забуду.
Я вышел, покинул княжеский терем, пересек двор и оказался на городской улице, после чего рядом встали Поято Ратмирович и Хорояр. Воины были настороже, да и я не расслаблялся, ибо за нами уже велось наблюдение, при чем работало сразу три группы от двух до четырех человек в каждой. Серьезно все. Однако с виду мы были спокойны и беззаботны, шли не спеша, и я обратился к начальнику своих телохранителей:
— Хорояр.
— Да, Вадим?
— Письма церковников должны попасть в руки великого князя уже сегодня.
— Сделаем.
— Как?
— В сумерках метнем во двор детинца пару стрел, к которым будут привязаны письма.
— Добро. Место уже присмотрел?
— Да. Рядом пара теремов стоит. Охраны мало, а с крыши как раз в детинец можно выстрелить.
— Вот и ладно. — Я повернулся к Ратмировичу, на которого временно взвалил разведку и общее командование всем отрядом: — Поято, как наши воины?
— Отдыхают, а киевляне радуются, словно малые дети.
— А что черные клобуки?
— Сегодня в полдень выедут в переяславский Макотин. Лошадей закупили и сейчас подарки для родни выбирают.
— Ну, а Берладник что?
— Вчера ходил хмурый, а как с тобой поговорил, так прямо расцвел, постоянно улыбается и песенки напевает.
— Это все?
— Нет. Еще он своих дружинников построил и выбрал среди них гонцов, которые должны отправиться в Берлады к вольному народу и в Звенигород, где у князя имеются сторонники. Кроме того, он собирается вызвать в Киев свою семью, которая сейчас в Чернигове.
— Отлично. Так и должно быть. Но успокаиваться нельзя. Сегодня же доведи до всех воинов, что на нас могут напасть или как-то подставить.
— Это еще вчера сделано.
— Ничего. Еще раз всем объяснишь, что спокойствие может быть обманчиво, и постоянно рассылай по городу своих разведчиков. Пусть они смотрят в оба глаза и подмечают любую мелочь. От того, насколько хорошо мы будем знать местные расклады, зависит очень многое, а значит, нам жизненно необходимо все понимать. О чем думают священники, как рядовые, так и иерархи? Что любит жена великого князя немка Агнесса? О чем мечтает его старший сын Мстислав? Чем интересуются младшие сыновья, Ярослав и Ярополк, и кто их воспитатели? Как незамеченным пройти в Софийский собор? Как идет война? За кого собираются выдать замуж вторую дочь Изяслава княжну Евдокию? В чем слабости митрополита Климента? Почем товары на торге? О чем думают киевляне и переяславцы? Каковы настроения среди рядовых князей и из-за чего половцы вновь сцепились с ромеями? Рассылай людей, используй ладожских приказчиков, не жалей серебра, нанимай киевских воров, пусть воины заводят друзей среди горожан и будьте настороже.
— Ясно, — Поято оглянулся назад, а затем сказал: — Вадим, а почему разведкой должен заниматься именно я?
— А что, есть кто-то другой?
— Нет.
— Тогда больше этот вопрос не поднимай. Понимаю, что ты воин, а не шпион. Но мы все такие, а положиться не на кого. Поэтому тяни свою ношу, Поято, и готовь смену из варогов и самых лучших своих разведчиков. Я знаю, у тебя есть пара воинов, которые могут это дело на себя взять. Так что присмотрись к ним, а затем того, на кого падет твой выбор, приведешь ко мне.
— Понял. До осени определюсь и человека подберу.
Мы продолжили прогулку. День был в самом разгаре, и я собирался погулять по городу, посетить торг и пройтись мимо Софийского собора, где, как выяснилось, мое появление вызвало большой переполох, настолько серьезный, что в памятную для меня ночь к главному храму христиан на Руси даже стали подтягивать дружинников. Однако план пришлось немного изменить.
Невдалеке от торга в толпе мелькнул яркий синий плащ, и это моментально привлекло мое внимание. После чего я обратил внимание на владельца такой вещи, молодого черноволосого воина с мечом на боку. Он шел по улице и не обращал ни на кого внимания. На секунду я отвлекся от своих дум и попробовал почувствовать его внутреннюю суть, а когда смог это сделать, то поразился. Мимо меня прошел прирожденный боец, и он был практически идеален. Ни сомнений, ни страха, ни гнили и четкое понимание своего места в мире. Чистая душа — это редкость, особенно среди чужеземцев, ведь воин в ярком плаще был не русичем, а ромеем. Это странно, а потому интересно и я послал за ним следом пару варягов, которые должны были узнать, кто он такой.
День, тем временем, шел своим чередом. Я посетил торг, прошелся по главным улицам Киева, навестил пару лавок, а затем направился к реке и по дороге ко мне присоединились варяги, которые ходили за воином в ярком плаще.
