Силой затаскиваю к себе на колени, вжимаю в стену. И дышу ей в шею, пытаясь совладать с собой. Отстраняюсь, не решаюсь целовать её в губы. Поправляю пряди, упавшие на лицо… обрисовываю пальцем её бровь… скулу…веду под пухлой губой…
Отворачивается.
— Ты знаешь, я в тебя с первого взгляда влюбился. Там на перроне. Не знал как подойти… поезд же недолго стоит. Букет… это… купил. А тебя уже нет.
Обвожу её точеное ушко.
— Он правда был для меня?… — растерянно.
— Мхм… В поезде…
Веду пальцем вниз, останавливая его на бьющейся венке, на шее.
— Секс там… всё понятно… дело же не в нём. Просто человек вдруг оказывается родным. Твоим! И будущее, как пазлы вдруг начинает складываться в картину. Из чувств, событий… Она рисуется, ты это проживаешь все и понимаешь, что да. Вот оно. Тебе туда. Наконец-то понятно ради чего всё, и чего ты хочешь. Ты его — это будущее — присваиваешь. Оно разрастается у тебя в груди наполняя смыслом и предвкушением счастья. Приживается там. У нас такое чудесное будущее, Настя…
Закрывая глаза, отрицательно качает головой.
— И сейчас… ты это будущее хочешь у нас отнять. Вырвать из меня с мясом. И из себя… Потому что не доверяешь мне.
— Уходи… Не трогай меня… не хочу никого… — слёзы текут.
— Хорошо. А записи у меня нет. Не переживай. Хоть я и догадываюсь, что там. Но я хочу, чтобы ты рассказала сама.
— Уходи.
Закрывая глаза сжимаю покрепче.
— Пять минут мне дай… и уйду.
Уйдёшь, майор?…
Глажу по шелковым волосам, целую пальцы.
— Я люблю тебя. Что хочешь делай с этим… Я тебя люблю… — наполняясь чувствами, шепчу ей в ушко. — Прогонишь — уйду… насиловать и шантажировать как Муратов не буду.
Губы скользят по ее коже.
— Девочка моя…
— Время, майор, — колотит её в моих руках. — Обещал — уходи.
Киваю. Прижимаюсь губами к переносице. Отпускаю.
Задерживая дыхание, чтобы не порваться сейчас от её решения, выхожу за дверь…
Глава 20. Шаг навстречу и «игла»
Спускаюсь по широкой винтовой лестнице. С каждым шагом мои нервы натягиваются. Как будто я оставил пару самых важных органов там наверху, и если еще сделаю шаг, то они оторвутся к черту. А я загнусь от боли. В груди.
Как уйти-то?…
Но я мысленно толкаю себя в спину, заставляя делать еще шаг и еще.
Дальше ты должна сама сдвинуться. Хоть немного… один шаг! И я подхвачу тебя, родная.
На последней ступеньке застываю.
Давай, Настя… Я знаю, что я тебе нужен не меньше, чем ты мне.
Раз…
Два…
Три…
Четыре…
«Настя… — уговариваю я ее про себя. — Давай, ты же эмоциональная… ты живая… пусть это будет сильнее страха и брони.»
Пять…
Шесть…
— Серёжа!..
Слышу, как бежит сверху. Разворачиваюсь и ловлю её, отрывая от пола.
— Да!.. Молодец… — зацеловываю её лицо. — Умница… Всё правильно!..
Впиваюсь в её солёные от слёз губы. От облегчения в груди взрывается, и я словно сбрасываю с плеч тонну придавившего меня груза.
Скользя ладонями по чулкам, сжимаю её практически обнажённую попку.
Присвоить! Еще раз! Пока она на эмоциях и вся моя. Очухается — опять попробует дать заднюю.
Вдавливаю ее в стену, раздвигая коленом бедра. Не позволяя сказать ни слова, кусаю губы, вворачивая язык ей в рот. От оглушающих долгожданных эмоций крыша моя улетает.
Ее пальцы жадно цепляются за мои плечи, скользят по шее, коготки впиваются в затылок, выбивая из меня фейерверки ощущений.
Мы неистово стискиваем друг друга, наверное, оба осознавая, что у нас мгновение на эту страсть. А потом снова всё до краёв заполнят обстоятельства. И будет опять тяжело. А сейчас всё легко, правильно, на отключке мозгов.
— Серёжа… — срывается ее умоляющий голос на шёпот, звуки теряются…
Мне так горячо и сладко! От того, как она называет меня по имени. Я, блять, кончаю от этого!
Её припухшие губы дрожат на моих.
Дергаю вниз молнию на ширинке, и зажав в руке член, двигаю им по ее губкам, едва прикрытым тонкой кружевной тканью. Поднимаю её бедро выше.
Соприкасаемся языками, её — порхает ласково, как крылышки бабочки, а мой вдавливается в нежный рот. Я хочу её трахать… везде… одновременно… слиться с ней… пометить… присвоить!..
Мокрый перешеек трусиков скользит в сторону.
Кусая в основание шеи, не щадя, врезаюсь в неё снизу, растягивая и втрамбовываясь.
От ее хриплого крика темнеет в глазах и сводит пах от накатывающих предоргазменных ощущений.
Головку сдавливает влажностью. Скользко… туго… горячо…
Я двигаюсь медленно, поднимая её лицо и заглядывая в глаза. Всё плывёт…
На каждый толчок её густые ресницы трепещут, серебристые блестящие глаза чуть закатываются. Я ловлю каждую деталь нашего тягучего, глубокого, тонкого удовольствия.
Залатай все мои пробоины в груди… красивая моя!..
— Ты моя? — шепчу ей в губы. — Скажи мне… любимая…
С болезненным стоном закрывает глаза.
— Любимый… — беззвучно двигаются ее губы.
Мы сползаем по стене на лестницу, усаживаю ее на себя сверху.
Опускаю взгляд, наблюдая за тем, как наши тела соединяются.
— Двигайся… — нетерпеливо требую я. Она прекрасна сверху! И она кайфует, когда так…
Мне кажется, за ту короткую ночь в поезде, я знаю все о её теле, удовольствиях… И даже больше! Я точно знаю все — как ей нужно, что ей нужно и когда. Это все восхитительно моё, и полностью отражает меня и мои желания! Пазлы совпали… моя женщина!
Ее плоть, блестящая от нашего желания, обхватывает мой ствол, я погружаюсь в нее… Стягиваю ткань платья с плеч, вместе с бюстгальтером.
Мои ладони узнают заново её тело. Оно идеально ложится в них своими изгиба и формами.
Глаза закрыты.
— Смотри на меня…
Веду руками по спине вверх, растрёпываю и сжимаю ее волосы, притягиваю, прижимая к себе.
А сейчас ей нужно вот так… и мы улетим — вколачиваюсь снизу, набирая темп, с силой вбиваясь и не сводя глаз с её трепетного лица, потерявшего все маски. Открывая в немом крике рот, закатывает глаза.
А я хочу, чтобы не в немом, хочу, чтобы кричала для меня! И никогда не смела сдерживаться и закрываться. Впиваюсь в ее приоткрытый рот, и позволяю себе расслабить горло. Содрогаясь от моего стона в первой мощной волне оргазма, вскрикивает… Мы сбиваемся с ритма, тела теряют друг друга…
Вхожу снова. И расслабленно двигаюсь еще пару минут, кончая сам. И наслаждаясь тем, как нежно скользят ее губы по моему лицу. Каждый толчок спермы оглушает и ослепляет чуть болезненным освобождающим кайфом.
— Мм… — медленно выдыхаю я. Сердце истошно колотится.
Хочу, чтобы так заканчивался мой день и так начинался! С этого запаха, тела, голоса, взгляда!
Пиздец…
Еще пара мгновений небытия и меня возвращает в реал. Начинаю чувствовать тело. Спину режет ступеньками…
Веду плечами, чуть меняя позу.
— Любимый мой… — шепчет мне на ушко Настя. — А теперь тебе надо уйти… уехать… забыть… умоляю! Потом… когда-нибудь… когда всё изменится… если тебе еще это будет нужно…
Зло хрипло смеюсь, отрицательно качая головой.
— Вся проблема в том, Настя, что ты совсем не знаешь меня. А я тебя знаю. Всю. Итак, гражданка Барковская Анастасия… кого ты убила? За что — мне пока неинтересно. Уверен, что за дело.
Поднимаюсь. Подаю растерянной Насти руку, пересаживаю её на кресло. Достаю сигареты, прикуриваю, бросаю пачку на стол перед ней.
— Полагаю, полковника Шахрина… да?
Закрыв лицо руками не дышит.
— А доблестный рыцарь Муратов, который давно и безрезультатно оббивал твои пороги вдруг оказался единственно защитой. Прикрыл, повесив убийство на уже осуждённого главаря одной из местных группировок Караева. Молодец… спас принцессу от приговора и зоны. Но только вот… видео удалять не стал, чтобы принцесса была послушной девочкой и любила его преданно и без памяти. Так было?
Опускает руки, с усталостью глядя на меня.
