— И, я так понимаю, Глеб Евгеньевич, скорее утопит, чем отпустит, если вдруг с ним какая оказия неприятная случится. «Не доставайся же ты никому»?
Молчит, не глядя в глаза.
Свожу все детали из того, что рассказала Татьяна, накопал я сам и услышал из разговора Насти и Муратова.
— Престарелый полковник Шахрин был падок на юных дев. Да непростых, а тех кто с экрана завоёвывает сердца широкой публики. И тот конкурс красоты, где ты выиграла, он не обошел стороной. А ты ему отказала. И он решил тебя повоспитывать… Жениха посадил? А пока «по этапу» пустили, его — мента — там и зарезали. Давить на юную королеву красоты стало нечем, и он решил не церемонится. Не хочешь быть официальной любовницей, так поимеет… Еще и записать на камеру это придумал, старый мудак? Чтобы потом шантажировать? Чтобы сама к нему бегала ублажать и больше не выёбывалась? А мент свою невесту стрелять из табельного учил… Учил же?
— Учил…
В деле написано, что Караев Шахина из его же собственного табельного застрелил.
— Хватит.
Тушит сигарету дрожащими пальцами.
— … два выстрела… в пах и…
— Неправильно написано. Один был выстрел.
— Два… Отчет эксперта.
— Ну… пусть так. Экспертам виднее, — сглатывает она.
— В смысле — пусть? Сколько выстрелов было?
— Да какая разница, Серёжа?!.. Любишь, говоришь? Оставь всё как есть. Не трогай. Я себя уговорила, что так жить смогу. Не мешай! Вот… кусочек счастья с тобой отхватила, не удержалась. Слабая, глупая… Или — несчастья. Сама так и не пойму до сих пор. Не надо меня за это наказывать, прошу! Продолжишь свои расследования, уронишь Глеба, а упаду я. Не трогай нас. Ты меня не вытащишь. Только закопаешь вместе с ним. Он — как игла с моей смертью. И я его… берегу! — срывается её голос.
Отворачивается.
— Мда… Я тебя услышал.
Протираю лицо ладонями.
— Так один или два?
— Один…
У меня оказывается ещё тьма дел.
Проходя мимо, наклоняюсь, целую в макушку и вдыхаю запах, чтобы наполниться им. Её сладкий теплый запах смешан с тяжелым и мускусным запахом моей спермы. Мм… Еще хочу…
Поправляю чашку бюстгальтера, лаская пальцем гладкую ореолу соска.
Ну… что сказать?… У всех Зольниковых жёны бедовые были. И мне, судя по всему, мимо такой не пройти. Хорошо в семью впишется. Только вытащить бы…
Целую в висок.
— Дверь закрой за мной.
— Куда?… — тревожно заглядывая мне в глаза — внял я или не внял ее уговорам. Не внял.
— Работать.
Глава 21. Личный вопрос
В коридорах полная тишина. Слышен гул ламп дневного света. Жизнь конторы как будто замерла днем и активизировалась по ночам.
Проходя мимо дежурных на проходных и секретарей, бросающих на меня тайком взгляды из открытых кабинетов, я чувствую себя прокажённым.
В расследование затягивается все больше и больше персонажей. Мой список «отстранить до выяснения» вырос до двенадцати человек. И это, считай, половина старшего офицерского состава отдела Муратова. А значит, сюда приедет временная команда Московских спецов на смену под командованием нового полковника. И выплывет в разы больше, чем накопал я один. Титаник тонет под кипой бумаг с моими пометками. Отчет пишется.
Если придираться, то здесь куча вопросов по любому наугад взятом делу. Абсолютно каждому. Это вообще специфика глубинки «на отъебись» собирать документы в дело. То отчёты экспертов датированы задним числом, то отсутствует экспертиза улик, то нет приложений к делу, которые фигурируют в тексте. «Видео утеряно по техническим причинам». Отцифровать, конечно, руки не доходят. А закрытые судебные заседания без видеоотчетов — это вообще в порядке вещей!
Но самое главное, какая-то парадоксальная текучка персонала. Экспертов, что фигурируют в делах, уже не найти днем с огнем. Ни одного. Пожалуй, только патологоанатом работает больше десяти лет. Остальные сменились по два три раза за этот период. Для Москвы нонсенс! У нас из службы безопасности добровольно не увольняются. Либо растут, либо уезжают в ссылки за косяки. Но не увольняется все равно! Здесь же — сплошь и рядом. Спросить не с кого!..
Документы исправно уничтожаются — потоп, пожар…
Мутите Вы, гражданин Муратов!
Это большой риск. А большой риск должен быть оправдан. Муратов не дурак.
Значит, должны быть большие бабки.
Дом у него хороший, но не роскошный. Тачка — то же самое. Ну, квартира еще числится за ним в Москве. Скромная однушка. Так не бывает…
Как и куда поступает бабло?
— Татьяна!..
— Да, товарищ майор, — заглядывает в кабинет.
— Собери мне коммуникационную сеть по Муратову. Официальную и теневую. Распечатки переписок и звонков с черных симок.
— Мм… Извините, теневую? Не поняла.
— Академия тебе точно не помешает. Оператор по твоему запросу выдает тебе все контакты, общение с которыми осуществлялось более трёх раз. Потом контакты всех этих контактов. Получается официальная коммуникационная сеть. Вырезать из нее службы, случайные звонки и можно обрабатывать в программах статистики. Потом делаешь обратную операцию с поиском одинаковых телефонов, на которые выходят объекты сети и так, довольно легко, можно обнаружить скрытые номера и симки изучаемого объекта. Там уже запрашиваешь с них распечатки звонков и переписок с теми, кого он желает скрыть.
— Программы статистики?
— Я отправлю спецам в Москву, они прогонят. Разделят все контакты на типы.
— Хорошо. Официальная будет завтра. Но… я должна буду сообщить… — продолжает она беззвучно.
Киваю.
Набираю начальника местного ОБЭПа.
— Полковник Лайко.
— Добрый вечер. Майор Зольников беспокоит, служба безопасности, девятый отдел, Москва.
— Слушаю…
— Я Вам сейчас запрос отправлю. Мне нужно отследить денежные потоки по региону. Кто и куда систематически выводит суммы выше миллиона в месяц.
— На сколько систематически?
— Ну… пусть от пятнадцати миллионов в год.
— Я отправлю вам список. Мне нужны совпадения в нём с объектами из моего запроса.
— Сделаем.
— Быстро?
— Большой список?
— Полторы тысячи.
— Сутки.
— Спасибо, жду.
Эти люди, что отмывают его бабло должны быть среди тех контактов, что совпадут. Там же сидят и те, кто ему эти деньги платит. Дальше привязать их ко всем сомнительным делам и операциям, понять мотив и Титаник на дне. Одного Гузова мне уже топить неинтересно! Хочу потопить Титаник. Я твой айсберг Муратов!
Единственный момент, как снять вовремя с этого корабля Настю.
Погружаюсь в отчет по убийству полковника Шахина… и жду в гости Муратова. Открыто дав задание Татьяне я, можно сказать, пригласил его в гости.
Через некоторое время дверь моего кабинета открывается.
— Добрый вечер, Сергей Алексеевич.
— Добрый вечер, Глеб Евгеньевич.
Под глазами синяки, глаза покрасневшие… Не спишь? Правильно. Нехрен тебе пока дома делать. Здесь живи!
— Ну что ж Вы так со свадьбы меня сорвали Вашим отчётом? — улыбается по-свойски, но в глазах агрессия.
— Ну что Вы! Это секретарь нашего генерала даты перепутал. Я здесь не при чем. Отчет я дописываю. Завтра к обеду, думаю, Вас генерал на ковёр пригласит, не раньше. Пока что дистанционно. В первой итерации.
Давай-ка еще одну ночь тут протусуйся. А я… я к Насте поеду.
— Я правильно понимаю, что Ваше расследование приняло немного иной ракурс? И касается не только капитана Гузова и инцидента с Мамедовой?
— Я ищу концы, они ведут в другие дела, — с улыбкой развожу руками. — Процедура такова какова она есть. Я — исполнитель. Вы же и сами все понимаете. Если не отработаю я, приедет другой спец. Разницы никакой. Запрос уже в базе, значит, будет результат по этому запросу.
— Мм… то есть, суд беспристрастный? И Вы намеренно меня не закапываете?
— Я не судья, я инспектор. Моё дело отыскать нарушение устава, процедур, положений, протоколов, закона.
— Но вы же понимаете, что в полевой работе это неизбежно. И зачастую оправдано. Иначе свою миссию нам не выполнить. Кавказ — сложный регион.
