На террасу вышел Генри; его лицо было озабоченным. С тех пор как они поселились в Италии, болезнь Стеллы отступила, а в эту ночь у нее был острый приступ. Астма — очень страшная болезнь; ее обострение может быть вызвано эмоциональным напряжением или душевным волнением. Генри осуждающе посмотрел на Франческу.
Девушка почувствовала себя виноватой. Стоило ей сказать лишь слово, и озабоченное выражение исчезло бы с лица отца, мать поправилась, а Стейси была просто счастлива. Положение сестры заботило ее больше всего. Франческа могла бы так много для нее сделать, а сейчас, когда Десмонд уехал, для этого уже не было никакого препятствия.
Лицо Генри просветлело, когда Стейси сказала ему о том, что молодой человек уехал, и отец вопросительно взглянул на старшую дочь.
Он вспомнил, что забыл кое-что в Империи, — весьма туманно объяснила Франческа.
Он вернется?
Не думаю, сюда так трудно добираться. — Чтобы не вселять в отца напрасные надежды, она добавила: — Мы скоро встретимся в Лондоне.
Генри нахмурился, а Стейси заявила:
Мне он не понравился.
Ты его совсем не знаешь, — упрекнула ее Франческа. — К тому же он мой друг, а не твой.
Теперь он им не был. Настоящие друзья не бросают в беде. Почему Десмонд ничего не объяснил? Сможет ли он вообще дать какое-нибудь объяснение, кроме этой загадочной записки?
Размышления Франчески прервал приезд слуги из замка, привезшего записку от маркиза, в которой тот приглашал семью Темпл на ленч.
И меня тоже? — спросила Стейси, когда Генри прочитал приглашение, адресованное ему и его жене. Оно было написано на дорогой бумаге, а на конверте стояла сургучная печать. Поскольку телефон в имении был снят за неуплату, у маркиза не было другого выхода, как написать.
Да, малышка, и тебя тоже. — Генри с сомнением посмотрел на Франческу. — Ты ведь не откажешься пойти с нами?
Я с удовольствием пойду, — ответила она. Девушка знала, что ее отказ выглядел бы бестактно.
Услышав о приглашении, Стелла сразу же почувствовала себя лучше и тут же написала ответ ожидавшему слуге. Потом она со вздохом принялась перебирать свой небогатый гардероб.
По крайней мере, там не будет маркизы, которая могла бы раскритиковать мое платье, — удовлетворенно сказала она. — Маркиз овдовел много лет назад.
Мне говорили об этом, — довольно резко ответила Франческа. — Удивительно, что он не предложил мне в мужья себя, раз уж наша земля ему так необходима.
Стелла удивленно посмотрела на дочь. Стоящая на солнце стройная девушка в джинсах и топике, с рассыпавшимися по плечам волосами, была сияющим воплощением молодости и красоты.
Может быть, он так и поступит, — пробормотала Стелла, — если Анжело откажется.
Франческа удивилась.
Я думала, что все уже давно решено, и дело только за моим согласием.
С неожиданным раздражением Стелла произнесла:
Когда имеешь дело с неуравновешенной молодежью, ничего нельзя сказать наверняка.
Это замечание Франческа восприняла как вызов. То, что Анжело мог так же, как она, противиться желанию своего отца, до сих пор не приходило ей в голову. Ее женская гордость была задета, и она решила непременно произвести на него впечатление. Она надела шелковое платье, одно из тех, что подарила ей бабушка, бледно-зеленое, с юбкоймиди и длинными рукавами из шифона. К платью она выбрала нарядную шляпку с полями и белые перчатки, зная, что по торжественным случаям итальянцы одеваются очень официально.
Стейси совершенно не понравился ее наряд.
Ты выглядишь такой старомодной, — разочарованно произнесла девочка. — Я думала, ты оденешься более современно.
Мне кажется, маркизу в его возрасте должен понравиться некоторый оттенок старины, — сдержанно заметила Франческа. — Я не думаю, что он способен оценить что-то вроде мини или джинсов. Ну вот, овечка готова к закланию.
Эти слова были непонятны Стейси, и она переключила внимание на свой собственный наряд.
— Как я выгляжу? Это платье такое старое. Платье было белым, и поэтому не было видно, что оно выцвело, как все прочие наряды девочки, а его подол уже неоднократно выпускали, но лицо Стейси сияло предвкушением праздника, а ее волосы, тщательно причесанные, окружали его золотым ореолом.
Оно чистое и нарядное, и ты выглядишь в нем очаровательно, — сказала ей Франческа. Если бы она вышла замуж за Анжело, у девочки появился бы целый гардероб новых платьев.
Когда «фиат» подъехал к массивным стенам замка на склоне горы, Франческа впервые так явственно ощутила суровую атмосферу старины. Широкие ворота вели в квадратный внутренний двор, заставленный зелеными растениями в каменных вазонах. Со стен замка должно было быть хорошо видно море. В старые времена отсюда защитники замка наблюдали за приближением пиратов. На склоне холма, обращенном к «Беллависте», был устроен парк с зелеными лужайками, расположенными террасами, декоративными деревьями и множеством статуй. Основные комнаты выходили именно на эту сторону; узкие старые окна были заменены современными; под ними была устроена широкая мощеная терраса. Отсюда открывался чудесный вид на долину.
Когда гости вышли из машины, маркиз спустился, чтобы поприветствовать их. Он повел их в просторный холл с мраморным полом, а оттуда — на террасу. Ее оживлял яркий тент, цветные плетеные кресла и диванчик-качалка, на который тут же уселась Стейси.
Мой сын скоро будет здесь. — Антонио Витторини говорил по-английски с чуть заметным акцентом. Его проницательные глаза пристально смотрели на Франческу, хотя в разговоре он обращался к ее матери. В такой великолепной обстановке гости ощутили некоторую неловкость; даже Стейси притихла. Она шепнула севшей с ней рядом сестре:
Я обычно хожу на кухню — там гораздо приятнее.
Несомненно, подумала Франческа, там обстановка гораздо проще. Маркиз, казалось, живет в прошлом веке. Его замок производил на девушку впечатление чего-то холодного и недружелюбного. Она не могла себе представить, как она стала бы жить здесь, окруженная множеством слуг. Вся атмосфера этого места казалась ей нереальной: Здесь прекрасно могли себя чувствовать лишь герцоги Миланские, а не простая девушка, живущая в двадцатом веке.
Синьор Витторини нетерпеливо поглядывал на дверь.
— Не понимаю, почему Анжело задерживается, — недовольно пробормотал он. — Обед будет испорчен.
Позвонив в колокольчик, он вызвал своего дворецкого и спросил его о сыне. Внушительного вида мужчина только пожал плечами и поднял к небу глаза. Поступки синьора Анжело непредсказуемы. Хозяин стал извиняться перед гостями. Какое-то непредвиденное обстоятельство задержало его сына, вежливо объяснил он, но при этом его глаза сердито сверкали. Маркиз решил не ждать его. Он предложил руку Стелле, и вслед за ними все направились в столовую. У Франчески сложилось впечатление, что Анжело так же не спешил познакомиться с ней, как и она с ним. Однако, ей было любопытно взглянуть на этого человека, и его отсутствие вызывало в ней раздражение.
