Не привыкший к светским тонкостям морской волк выразительно парировал, так-перетак, что малый имеет право говорить, как ему угодно.
— Хочу, чтобы вы провали с нами в одну каюту, — заявил он.
— Не понимаю — в чем дело?
— Узнаете.
Они пошли обратно в каюту, Бриджес с капитаном впереди, Глостер с мальчиком за ними. У Дэвида, как часто с ним бывало, теперь, когда потрясение осталось позади, сдали нервы. Не в силах унять дрожь, он вцепился в руку Тома.
Дверь захлопнулась, и все оказались в душной тесной каюте. Казалось, нечем было дышать. На столике оставалась нетронутая рыба, политая уже остывшим затвердевшим соусом.
Первым делом Том посмотрел на лицо полковника, удивившись, что цвет его ничуть не изменился. Возможно, он приобрел такой прекрасный загар, постоянно проживая под южным солнцем, но для пожилого седовласого человека лицо выглядело чересчур энергичным. Точнее, неестественно энергичным. Да и глаза молодые, безбоязненно и властно разглядывали лица окруживших его людей. Полковник молчал. Если поначалу он был готов разбушеваться, то теперь, как бы поняв, что дело серьезное, затих.
— Я хочу, чтобы вы присели и съели эту рыбу, — сказал капитан.
— Что вам в ней не нравится? — поморщил нос Бриджес.
— Если что и не нравится, то вам об этом известно.
— Не подумаю и притронуться! — решительно отказался полковник. — Вы ведете себя как сумасшедший, капитан!
— Говорите, я похож на сумасшедшего? — воскликнул тот. — Черт побери, я действительно схожу с ума! Такое я читал только в самых нелепых историях. Никогда не думал, что встречусь с подобной дикостью в жизни! Почему вы не желаете притронуться к рыбе?
— После того как я отменно поужинал, — намеренно спокойно с вызовом начал полковник, — вы самым непонятным образом появляетесь передо мной и требуете пройти в эту каюту. Здесь я нахожу стоящие на столе две порции остывшей рыбы, и вы требуете, чтобы я сел и съел ее. Станет ли нормальный человек в здравом уме подчиняться такому приказанию?
— Полковник, вы понимаете, что вы в море? — холодно спросил шкипер.
— Понимаю. И что из этого следует? Что здесь командуете вы?
— Да, я. И я приказываю вам сесть и съесть порцию рыбы.
— Скорее вас повесят, нежели я выполню ваш каприз, — процедил полковник. — Вы ведете себя как идиот, приятель. Нынче двадцатый век, не забывайте.
— Значит, я веду себя как идиот? Лучше быть идиотом, чем убийцей, полковник Бриджес!
Капитан несколько поторопился с обвинением. Том Глостер не следил за ссорой, не взглянул на столик, который чуть не принес смерть ему с Дэвидом. Он не отрывал глаз от лица Бриджеса, будто изучал и был не в силах понять что-то очень для него важное, но написанное на чужом языке. Ему показалось, что при последних словах шкипера в глазах полковника мелькнуло беспокойство. Некоторое время тот молчал.
— Отлично, — наконец неторопливо произнес Бриджес. — У вас наверняка найдутся для меня кандалы, а в Вальпараисо есть суд. Или вы намерены вздернуть меня на рее? Хотя реи у вас нет, верно? Может, сгодится стрела лебедки?
Сыпля насмешками, он держался совершенно спокойно, однако Тому Глостеру все еще виделся какой-то очень странный блеск в его глазах. Он был не в состоянии в точности сказать, что это могло означать, тем не менее глаза Бриджеса его пугали. В них было что-то очень неестественное, безжалостное, нечеловеческое.
— Полковник, — указывая пальцем, продолжал шкипер, — когда мальчик заговорил с вами, вы схватили его за горло… инстинктивно, пока не увидели остальных.
— И это доказывает?..
— Что вы с радостью швырнули бы его за борт.
— Неужели это так много говорит?
— На мой взгляд.
— Я бы с удовольствием высек всех маленьких наглецов на свете, — ответил полковник. — И с радостью начал бы с этого юного мерзавца. А пока не изволите ли объяснить, что я замышлял?
— Она заплатит тебе кучу денег! — не удержался Дэвид.
— Она? А кто она, мое умное дитя? — полюбопытствовал Бриджес, затем внезапно снова обратился к шкиперу: — Что за чушь у вас на уме, капитан? В конце концов, какие бы глупости вас ни донимали, они, как понимаете, должны иметь под собой основания.
Капитан торжественно объявил:
— Я обвиняю вас в том, что сегодня вечером вы отравили эту рыбу с целью умерщвления этих двух пассажиров.
Полковник впервые посмотрел на Тома Глостера. Когда они встретились глазами, Том потрясенно воскликнул:
— Я вас видел раньше!
— Вполне возможно, — согласился полковник, — поскольку, как я полагаю, мы в море уже несколько дней. — И снова повернулся к шкиперу. — В Чили есть судьи и присяжные, — продолжал он. — Мне неизвестно, какими доказательствами и уликами вы, по вашему мнению, располагаете, но я с радостью готов подвергнуться аресту, если действительно совершено какое-то подлое дело. Только, ради Бога, прошу не успокаиваться на моем аресте. Ищите дальше! Приложите все силы. Возбудив, к своему удовольствию, дело против меня, не дайте возможности улизнуть подлинному мерзавцу! — Все это полковник произнес с жаром, закончив: — Отравление? Какая гадость!
Последние слова были сказаны вполголоса, но с таким глубоким отвращением, что помимо воли произвели впечатление на Тома, да и на капитана.
Последний неожиданно заявил:
— Дело будет возбуждено, когда придем в порт. А пока что оставляю вам возможность свободно передвигаться по кораблю. Не вижу необходимости в ненужной строгости.
— Благодарю вас, сэр. — На губах полковника Бриджеса мелькнула, моментально исчезнув, издевательская улыбка. Тут же более жестко и решительно он добавил: — Учтите, капитан, я пользуюсь известным влиянием у владельцев вашей компании и, честное слово, позабочусь о том, чтобы вы заплатили за ваши сегодняшние глупости!
— Извольте покинуть каюту! — рявкнул шкипер.
Бриджес повернулся и, злобно глянув на присутствующих, освещаемый призрачным мерцанием моря, прошествовал за порог.
— Вот так! — уныло произнес капитан. — Полез на рожон, и без толку. Могу поклясться, он ни при чем. Но когда вцепился тебе в горло, парень, я бы мог поклясться в обратном!
— Если бы вы испытали эту хватку, — возразил Дэвид, — то были бы до сих пор уверены, что это он!
— Как только придем в порт, предъявлю против него обвинение, — сообщил капитан, — но боюсь, из этого ничего не выйдет. Против него у нас фактически ничего нет, кроме факта, что он находился на палубе в то время, когда стюард нес в вашу каюту поднос с отравленной рыбой.
— Но это должен быть он! — воскликнул Дэвид. — Вы разобрались с коком, с буфетчиком и со стюардом — остается только он!
