Розниек встал, подошел к окну, раздвинул шторы и открыл форточку. Ветер на дворе усилился. Крупные капли дождя ударяли о мокрую поверхность асфальта и лопались пузырями.
– Когда это произошло? – поинтересовался он, воротясь к столу.
– Да лет пятнадцать назад.
– К сожалению, вы тогда попали в руки волокитчиков. Но в тот раз вы были отнюдь не свидетелем, а обвиняемым. – Дрейманис бросил на Розниека недоуменный взгляд. – Да, да, вы его так, грубо говоря, двинули, что он влетел вместе с осколками стекла в витрину и получил тяжкие телесные повреждения.
– Да, но и тот негодяй ни с того ни с сего пристал к женщине, – пояснил Дрейманис. – Когда же я попытался его осадить, так сказать, по-хорошему, он полез в драку. Что оставалось делать? Только тогда у меня не было свидетелей. Женщина сбежала, а этот тип клялся, что я напал на него первым. К тому же в тот вечер я был навеселе после банкета…
Розниек сочувственно покачал головой,
– В жизни всякое случается. Женщина в тот раз поступила точно так же, как в нашем случае поступили вы. Уклонилась от следствия, это пошло вам во вред.
– Показания женщины могли мне помочь?
– Безусловно. Закон освобождает от ответственности того, кто причинил увечье преступнику при самозащите, или защищая других лиц, или принимая меры по охране общественного порядка. Однако мера самозащиты должна соответствовать опасности от реального нападения. Подчеркиваю, реального.
– С тех пор я и не бью, – улыбнулся Дрейманис. – Хватаю за руки и не даю им воли.
– Так-то, пожалуй, оно вернее, – согласился Розниек. Он встал и подал ему руку. Дрейманис тоже встал и в нерешительности помялся.
– Мне бы хотелось извиниться перед Судрабите, – сказал он. – Наверно, я изрядно напугал ее.
– Ваше желание можно только приветствовать. Ее кабинет рядом…
XXIV
По кислым физиономиям Лаймы и Петера Улдис понял, что их поиски успехом не увенчались.
– Носы не вешать! – бодро воскликнул он. – Мы еще увидим небо в алмазах, а преступника – на скамье подсудимых.
Рассказав о своей поездке в таксопарк, Улдис изложил план дальнейших действий:
– Сегодня мы в роли пожарных инспекторов пройдемся по некоторым учреждениям и предприятиям и заодно поищем нашего инвалида. Но первым делом разрешите пригласить вас, дамы и господа, отобедать в первоклассном молочном ресторане.
– С удовольствием! – воскликнула сразу повеселевшая Лайма.
Все трое зашагали по направлению к Стрелковому парку.
Ресторан был и в самом деле великолепен. Он походил на большой белый пароход, пришвартованный к берегу канала и слегка покачивающийся на зеленых волнах газонов. Посетителей было немного.
– Дамы и господа! – Широким жестом Улдис пригласил своих помощников занять свободный столик в углу террасы. – Здесь нам будет удобно. Что будем есть? – подал он меню Лайме.
– Устрицы и черную икру! – весело отозвалась она.
– И, разумеется, шотландское виски! – добавил Улдис. – Икра в меню числится, виски – тоже. Только не приложу ума, как быть с устрицами? А пока вы тут изучаете ассортимент деликатесов и соответствие их цен нашим финансам, я позвоню в управление.
Набрав номер в телефоне-автомате, Стабинь услышал знакомый голос капитана Соколовского.
– Стабинь говорит.
– Ах это ты, сынок. И где тебя черти носят! Придешь, всыплю по первое число.
– Не томи – выкладывай, что нового?
– Звонил Левинский. Нашли, говорит, таксиста, который вез вроде бы того ночного гостя из Юмужциемса. Приметы, во всяком случае, совпадают.
– Молодец! – крикнул в трубку Стабинь.
– Не подлизывайся.
– Да не ты молодец, а Левинский. Где шофер?
– А ты где?
– В молочном ресторане.
– Так я и думал. Жди, такси минут через двадцать подъедет.
Улдис повесил трубку и в радужном настроении направился на террасу.
– Дорогие товарищи, кажется, фортуна сменила гнев на милость, – радостно сообщил он. – Сейчас подъедет таксист, который вез нашего приятеля от Видземского рынка. Он покажет куда!
– А чего же мы по рынку мотались, если он поехал дальше? – наморщила лоб Лайма.
– Во-первых, нам не было известно, что он оттуда уехал. Во-вторых, нам и теперь еще неизвестно, тот ли это тип, который нам нужен.
– А в-третьих?
– Нам не придется вкушать ни первого, ни второго, ни последующих блюд…
Такси уже пофыркивало у выхода. За рулем сидела худенькая белокурая девушка.
Улдис сел впереди, а Лайма и Петер – на заднее сиденье.
– Да, я везла в четверг плечистого светлоголового инвалида в темном костюме, – не дожидаясь вопросов, сказала девушка. – Сел он у Видземского рынка без очереди. Очень торопился, на часы все поглядывал. Наверное, волновался.
– Говорил?
– Нет, большую часть пути молчал.
– Почему же вы думаете, что он волновался?
– Женская интуиция.
– Что ж, двинем в путь-дорожку, – улыбнулся Улдис, – покажите, куда вы доставили вашего пассажира.
Машина тронулась с места. Короткими отрывистыми движениями водитель переключала передачи и поворачивала руль.
– Прибыли! – Девушка затормозила у кирпичного дома в Старом городе. Дверь украшало несколько вывесок различных учреждений.
– Зря так близко подъехали, – заметил Стабинь. – Обогните квартал еще раз и остановитесь вон у того дома. Я сейчас вернусь.
Улдис выскочил из машины и нырнул в парадное.
На втором этаже он прошелся по коридору, читая таблички на дверях и внимательно рассмотрев фотографии на доске Почета. Мимо сновали работники. У окна что-то горячо обсуждала группа мужчин.
– Скажите, пожалуйста, где комната номер… – Стабинь искусно симулировал смущение.
– Какая? – Молодой человек с продолговатым лицом был явно недоволен тем, что его перебили на самом интересном месте.
– Да вот, записку где-то посеял. – Стабинь засмущался еще больше, продолжая рыться в карманах. – Черт возьми, – нервничал он, – и куда она делась?..
– Кого вы ищете?
– В том-то и дело, что его фамилия была записана на той бумажке.
– Скажите хотя бы, как он выглядит. Или вы и этого не знаете?
На лице Стабиня затеплилась надежда.
– Говорят, инвалид, широкоплечий…
– Хромает на правую ногу?
– Вроде бы да.
– Это Леясстраут – заместитель начальника треста. Пятый этаж, сто тридцать четвертая комната. Только сейчас он, кажется, в министерстве…
Вызвав лифт, Улдис поднялся на пятый этаж, поглядел, где находится кабинет Леясстраута, а затем, уже по лестнице, спустился вниз.
– Вот ведь какая симфония, – проговорил он, усаживаясь в машине. Вынул из портфеля миниатюрную кинокамеру и предостерегающе поднял палец вверх, – теперь глядите в оба. Одну минуточку, – Улдис снова выскочил из машины и, вскоре возвратись с большим букетом, вручил его опешившей Лайме.
– Возьми, пожалуйста, и держи на виду. Мы должны походить на веселую компанию, которая едет в гости и ждет еще одну запаздывающую даму. Лайма, придвинься поближе к Петеру, чтобы высвободить еще одно место.
Не успел Улдис снова сесть в машину, как Петер взволнованно прошептал:
– Гляди, гляди!
У здания остановилась черная "Волга". Из нее вышел, прихрамывая на правую ногу, мужчина и быстрым шагом направился к двери здания.
– Это он, он, – вцепилась Лайма в плечо Улдиса.
– Он самый! – сказала девушка. – Арестуйте его! Однако Улдис не последовал совету. Вскинув кинокамеру, он лихорадочно снимал.
XXV
Леясстраут стремительно вошел в кабинет. Часы на отполированном до зеркального блеска письменном столе показывали без четверти девять.
Окинув критическим взглядом кабинет, он остался доволен царившими тут чистотой и порядком. Подошел к большому окну, отдернул тяжелые шторы. Перед хитроумно замаскированным зеркалом он пригладил торчащую русую с проседью прядь, подтянул узел галстука и сел за круглый столик, на котором уже ароматно дымилась чашка крепкого кофе. Леясстраут, просматривая свежие газеты, с наслаждением отпил несколько глотков. Вдруг на большом столе щелкнуло переговорное устройство; и раздался громкий женский голос:
– Ян Карлович, к вам на прием гражданин из сельского района. Говорит, из прокуратуры.
Леясстраут нахмурил густые светлые брови.
– Из прокуратуры сельского района? – Подойдя к письменному столу, он наклонился к микрофону. – Пусть войдет!
Дверь отворилась. Высокий, сутуловатый человек помялся у порога. Леясстраут пошел ему навстречу.
– Садитесь, пожалуйста! Чем могу быть полезен? – показал он на кожаный стул у письменного стола.
– Моя фамилия Розниек. Я следователь прокуратуры. – Розниек достал из кармана ярко-красную книжечку.
– Верю, верю, – замахал руками Леясстраут. – Лучше скажите, что вас ко мне привело?
Розниек подобрал ноги под стул, пристроил руки на подлокотниках, смерил Леясстраута взглядом.
