– Вы чувствуете за собой вину? – переспросила она, чтобы нарушить томительное молчание.
Ветер неожиданно стих, паруса повисли, словно огромные увядшие лопухи, и яхта обессиленно закачалась на крупной волне. Дрейманис подтянул шкоты, и к яхте вернулся слабый ход.
– Парень действительно умер? – спросил он. "Интересно, – подумала Фелита, – противник предлагает играть в открытую".
– Да, умер, и вам это известно.
– Ну и чем это для меня пахнет?
– На мой взгляд, то, что произошло в поезде, вам не могут вменять в вину, – осторожно выбирая слова, ответила она,
– Вы так считаете?
– Безусловно!
– А другой работник прокуратуры будет иного мнения. Третий отыщет в Уголовном кодексе еще какую-нибудь статью. Пройдут месяцы, а может, и годы, пока мне удастся доказать, что я не верблюд.
– Категорически повторяю, в данном случае ваши действия были законными! Дрейманис вскинул брови.
– Что значит – в данном? А в каком случае незаконные?
– Может, вы еще кого-нибудь встряхнули?
– Встряхнул. Тряс и трясти буду, если понадобится…
Глаза Дрейманиса сузились и стали колючими.
– Вы спортсмен? – решила Фелита изменить тему разговора.
– Был когда-то… теперь я тренер по вольной борьбе. Владею также приемами самбо и каратэ.
– И против женщин тоже?
– Женщины самые опасные противники, – криво усмехнулся Дрейманис, – в особенности привлекательные.
"Странно, – рассуждала про себя Фелита. – Я сделала опасный шаг, дала ему возможность перехватить инициативу разговора и выудить у меня все, что мне известно о расследовании происшествия в Юмужциемсе. Но он не воспользовался этой возможностью. Почему? Ведь он не дурак".
– Ошибаетесь. Женщина умеет достойно оценить силу и благородство мужчины. И если противник этими качествами обладает, то не считает для себя зазорным признаться в поражении.
– Вряд ли! Впрочем, в иных случаях поражение женщины является ее победой.
На солнце наползла большая иссиня-серая туча. Подул ветер. Неподалеку повисла косая завеса мелкого дождя. Туча, а с нею и дождь медленно, но верно приближались к яхте.
– Не пора ли нам закончить эту интересную дискуссию и возвратиться в цивилизованный мир, – шутливо сказала Фелита, – а то доктор начнет за меня волноваться и подымет на ноги спасательную службу.
– Какой еще доктор? – подозрительно покосился Дрейманис.
– Наш судебно-медицинский эксперт. Мы тут вместе отдыхаем.
Дрейманис отреагировал не сразу.
– Вы очень приятная женщина, мне искренне жаль с вами расстаться…
Фелита вновь ощутила холодок под ложечкой, но Дрейманис как ни в чем не бывало взял румпель на себя. Яхта описала плавную дугу, паруса забрали ветер, судно развернулось носом к берегу и стало набирать ход.
Фелита постепенно успокоилась. Где-то поблизости протарахтел мотор. Из пелены дождя вынырнул задранный кверху нос моторки.
XXII
Фирменный экспресс "Видземе" – огромный элегантный автобус "Икарус-люкс", – мягко покачиваясь, мчался по широкому шоссе к Риге. В предрассветной дымке высотные здания города походили на нарядные новогодние елки.
Улдис Стабинь и Лайма в удобных креслах самолетного типа чувствовали себя как в воздушном лайнере. Правда, с той разницей, что никто не предлагал им кислые конфеты и не требовал пристегнуть ремни.
Улдис отвлек свою спутницу от окна неожиданным предложением:
– Лайма, выбери себе нос по вкусу! Улдис показал ей похожий на карточку спортлото листок с рисунками разнообразных человеческих носов.
Лайма с любопытством оглядела носы, затем недоуменно подняла глаза на Стабиня.
– Меня вполне устраивает мой собственный!
– Ладно, тогда скажи, какой нос был у человека, ехавшего в то утро из Юмужциемса в Ригу. Лайма напрягла память.
– В лицо я бы его узнала, но в отдельности…
– Ты не смущайся, – подбадривал ее Стабинь. – Может, вот этот? – указал он на длинный острый нос.
– Нет, скорей вот этот.
Нос, которому Лайма отдала предпочтение, был коротким и округлым.
– Вот видишь. – Улдис был явно удовлетворен. – Теперь попытаемся подобрать другие детали лица, – извлек он из портфеля еще несколько карточек.
Лайме понравилась эта игра. Она довольно быстро подобрала рот, глаза, лоб и подбородок. Несколькими карандашными штрихами Улдис выполнил набросок всего лица.
– Послушай, – восхитилась Лайма, – да у тебя талант! Ты же художник!
– Стенгазетный, – рассмеялся Улдис. Раскрыв блокнот, он показал Лайме еще один рисунок.
– Сходство есть! – воскликнула она. – А кто сложил это лицо?
– Фельдшер Ошинь. Он встретил этого мужчину ночью на автобусной остановке в Юмужциемсе.
Улдис спрятал рисунки в портфель. Лайма снова отвернулась к окну. Высокие дома постепенно все плотней обступали автобус, и вскоре город окончательно вовлек экспресс в бурлящую сутолоку автомобильного потока.
– Надо было Петера попросить нарисовать, – повернулась Лайма к Улдису. – Он хорошо рисует.
– Найдем дело и для Петера. Наверно, он уже здесь и ждет нас. – Улдис встал и подал Лайме пальто. – Прошу, миледи.
Автобус остановился. Улдис вышел и подал руку Лайме. С другой стороны к ней подошел Петер, и Лайма, повиснув на локтях обоих молодых мужчин, принялась подпрыгивать, словно расшалившаяся девчонка.
– Будущей даме не положено вести себя столь легкомысленно, – с напускной строгостью сказал Улдис.
Лайма покраснела.
– Петер, приветик! – воскликнула она чрезмерно экзальтированно, дабы скрыть свое смущение. – Ты давно ждешь?
– Нет, – неуверенно протянул Петер. Он глядел на Улдиса Стабиня и явно недоумевал. В модном светлом костюме Стабинь сейчас больше походил на эстрадного певца, чем на сотрудника милиции.
– Зови меня Улдисом, и, хотя мы не пили на брудершафт, будем говорить друг другу "ты". Так надо для дела, – сказал Улдис. Он посмотрел на часы. – Семнадцать минут девятого. Вскоре служивый народ повалит в конторы и учреждения. Гляди в оба!
– Видишь ли, Улдис, – Петер снял очки в черной пластмассовой оправе, протер их и снова надел, – интересующий тебя человек вышел из автобуса здесь, на остановке, и перешел улицу.
– Насколько мне известно, большинство учреждений находится на этой стороне, – усмехнулся Улдис. – Открою вам секрет. Видите машины, стоящие на обочинах? Некоторые из них будут снимать на кинопленку всю улицу в те часы, когда люди идут на работу и с работы…
– Здорово! Тогда улов обеспечен. – Петеру нравился размах мероприятия.
– Цыплят по осени считают, – усмехнулся Улдис. – Вечером посмотрим. Если он окажется в кадре, попытаемся взять под наблюдение, проследим, куда он направился.
Лайма с большим интересом наблюдала за улицей. Нескончаемая вереница автомашин, автобусов, троллейбусов. По широким тротуарам, словно муравьи, взад и вперед сновали пешеходы с портфелями и сумками. Перегоняя друг друга, некоторые из них ныряли в двери магазинов и учреждений. По широкому подземному переходу пестрый поток людей двигался на рынок.
– А что же мы будем делать? – разочарованно вздохнула Лайма, словно ребенок, у которого отняли игрушку. Ей хотелось сразу же приступить к поискам и, конечно, найти убийцу.
Да и Петер тоже уныло глядел на Улдиса. Завтра экзамен, а он тут бездельничает.
– Носов не вешать! – подбадривал своих помощников Улдис. – Сейчас и для вас работенка найдется. Лайма прогуляется по магазинам, заглянет в кафе, потом навестит столовую, мастерскую по ремонту обуви. А ты, Петер, походи по рынку, загляни в пивной бар. Если наткнетесь на след, немедленно звоните по этому номеру! Встречаемся здесь ровно в тринадцать ноль-ноль.
Лайма и Петер отправились выполнять свои задания, а Улдис, подойдя к стоянке такси, открыл дверцу свободной машины.
Водитель машинально включил счетчик.
– Куда? – коротко спросил он.
– Никуда, – столь же кратко ответил Улдис и предъявил служебное удостоверение. – Надо бы кое о чем потолковать.
– Пожалуйста, – пожал плечами таксист, выключив зажигание.
– Вы часто бываете на этой стоянке?.
– Случается.
– И по утрам?
– Бываю и по утрам.
– А инвалиды садятся без очереди? Скажем, безногие, – продолжал выспрашивать Стабинь.
– Само собой.
– В четверг утром вы здесь не были?
– Нет, я работал в другой смене, – посмотрел шофер на календарь с пришпиленным к нему графиком.
– А в смене всегда работают одни и те же?
– Нет, у нас скользящий график.
– Посоветуйте, как мне разыскать шоферов, которые в четверг около половины девятого утра были на этой стоянке.
– Надо поехать в парк и объявить по внутренней радиотрансляции. А лучше всего поговорите с бригадирами..
Улдис еще раз поглядел на часы.
– Отвезите меня, пожалуйста, в таксопарк.
Шофер так лихо развернул машину, что шины заверещали. У витрины гастронома маячила понурая фигурка Лаймы.
