— Ну мало ли, — Алла пожала плечами. — Я лично знала первокурсников, у которых были «Волги», причем тридцать первые.
— Из какого-нибудь МГИМО? — небрежно спросил я.
Она кивнула.
— Как догадался?
— Ну а где ещё может учиться сын отца, способного купить отпрыску на совершеннолетие новый и дефицитный автомобиль? Не у нас же. Заборостроители такими возможностями не обладают, — я развел руками.
Алла засмеялась. На трезвую голову её смех оказался достаточно приятным и совершенно не унизительным. Впрочем, повод для её веселья тоже не был унизительным.
— Смешно, — сказала она. — Но да, именно там учатся такие детки.
— И ты водишь с ними знакомство, — немного бесцеремонно напомнил я.
— Так получилось, — Алла пожала плечами.
— У меня вот не получается, — пожаловался я. — Хотя, думаю, среди мгимошников есть хорошая девушка, которая могла бы составить пару скромному и провинциальному мне.
Честно говоря, я бил наугад — в надежде уличить её в том, что она учится в этом заповеднике мажоров, и, кажется, сильно промахнулся.
— Сомневаюсь, — улыбнулась Алла. — С хорошими девушками там всё очень плохо. Да и с хорошими юношами тоже.
Я решил не давить.
— Как скажешь. Поверю тебе на слово. Но всё же, куда мы идем?
— Увидишь, потерпи. Иначе сюрприза не получится.
— Опять же — как скажешь. Я не тороплюсь, у меня впереди всё время мира.
Алла снова засмеялась.
А я поймал себя на том, что эта девушка нравится мне всё больше и больше. Это чувство было мне знакомо, и я, честно говоря, слегка испугался. Я знал свои слабости и знал, на что способен. Если я вдруг влюблюсь в неё по-настоящему — вряд ли кто остановит меня от того, чтобы искать с ней встречи. А это потеря времени, которого у меня на самом деле почти не было, и возможности заниматься тем, чем собирался. То есть страна так и останется не спасенной — и всё из-за того, что старик, которому удалось вернуться в прошлое, внезапно втюрился в девчонку, которая втрое его моложе.
Утешало только то, что весь мой опыт был за то, что Алла влюбиться в меня никак не могла. Хотя настораживали вот этот повторный визит, приглашение на самое натуральное свидание и некий обещанный мне сюрприз. Вряд ли за свои вчерашние подвиги я мог рассчитывать на что-то столь весомое. Впрочем, я пока выкинул все эти мысли из головы и решил посмотреть, как события будут развиваться дальше. Возможно, всё это действительно ничего не значит, а я действительно просто подвернулся Алле под руку.
До метро мы добрались достаточно быстро, а там я едва не спалился, потому что всё выглядело очень непривычно. Невольно помогла Алла — она бросила в прорезь турникета большой медный пятачок, я повторил за ней — нужная монетка нашлась в кармане куртки. Я даже сумел пройти без потерь, хотя с секунду колебался, так и не дождавшись привычной зеленой стрелки. Я заметил, что некоторые люди свободно проходили в открытый турникет рядом с контроллером, показывая женщине в форме некие небольшие прямоугольнички. Нечто подобное имелось и в моем кармане — я украдкой достал его, пока мы ждали поезд, и обнаружил там надписи «студенческий проездной», «апрель 1984 года» и «единый». И вспомнил, что такая роскошь стоила целых три рубля — вдвое меньше нормального, — и позволяла сколько угодно кататься на всех видах московского транспорта. Распространял их наш институтский профком, и это была единственная польза, которую я видел от этой организации.
У меня с метро были нормальные отношения. Несмотря на то, что последние лет тридцать своей первой жизни я провел за рулем, я часто пользовался и общественным транспортом, и все происходившие с ним пертурбации познавал на собственной шкуре. Собственно, именно это и сбивало меня сейчас с толку — нужно было вспомнить, что происходило под землей четыре десятилетия назад, а показывать свою неуверенность перед Аллой мне не хотелось. И так с проездным пролетел.
Ехали мы довольно долго. В центре пересели на другую ветку — этот переход я помнил хорошо, хотя мои былые навыки сейчас остались неиспользованными. Народу было немного, и мы с Аллой просто следовали в жидком потоке, причем в какой-то момент она решительно подхватила меня под руку, и со стороны мы, наверное, выглядели настоящей парой — хотя наша скорость, на мой вкус, была несколько выше, чем у других влюбленных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Всё ещё не хочешь сказать, куда ты меня тащишь? — на длинном эскалаторе перехода я развернулся к ней и наши головы оказались почти на одном уровне. Всё же Алла была здорово ниже меня.
— Нет! — отрезала она. — Сам увидишь.
— А если я боюсь? Вдруг ты меня сейчас заведешь на заброшенный завод и прикончишь там большим мясницким ножом? Ведь у тебя есть большой и острый мясницкий нож? Учти, если он окажется тупым, я буду кричать, — я ухмыльнулся.
— Дурак! Где я тебе в Москве заброшенный завод найду? — хихикнула она.
— Ну мало ли, распотрошишь какой-нибудь ЗИЛ…
Мы продолжали перебрасываться ничего не значащими репликами, а я подумал, что Алла права — в этом времени заброшенных заводов в Москве не было. Где-нибудь в провинции, наверное, что-то такое могло найтись, да и то вряд ли — несмотря на свою зацикленность на коммунистической идее, советские начальники старались не разбрасываться ценным имуществом, в которое вложены народные средства. Они могли использовать их не самым лучшим образом, что частенько и делали, а вот просто бросить какой-то неудачный проект разрушаться от природных факторов — нет, на это они были неспособны.
Заброшка, впрочем, имелась — и в самой Москве, и в её окрестностях. Всякие церкви и соборы, дворянские усадьбы, для которых не нашлось подходящих учреждений, и прочие памятники старины. Подобные здания поддерживали в хоть каком-то приличном состоянии только если они были освящены самим Лениным. Правда, вождь мирового пролетариата посетил далеко не всё, что мог, так что при желании Алла всё же могла найти местечко поукромнее, чтобы спрятать мой хладный труп. Если она, конечно, задумывала недоброе.
Но, кажется, ничего плохого она не замышляла. Мы оказались на поверхности в окрестностях парка Коломенское, но с другой стороны шоссе. В парке, кстати, имелись живописные руины — Лужков начнет их восстанавливать лет через двадцать, а закончит незадолго до утраты доверия. Я осмотрелся, и хотя почти не узнавал эту местность, но предположить, куда Алла меня ведет, уже мог.
— Мы в общаги МИФИ идем? — спросил я.
— Всё тебе не терпится, — Алла надула губы, но не выдержала и кивнула. — Туда, да. Ты уже там был?
— Ни разу, — честно признался я.
Мне показалось, что она облегченно выдохнула. Неужели для неё так важно, чтобы был именно сюрприз?
— Слушай… — я обратился в слух. — Надо бы в продуктовый заглянуть.
— А это зачем?
— Ну… выпивки купить немного, — Алла слегка порозовела, но собралась и пояснила: — Без неё там будет грустновато. Впрочем, если хочешь, можем и не заходить. Как ты там сказал — на вкус и цвет?
— Ага, все фломастеры разные, — кивнул я. — То есть выпивка желательна, но не обязательна?
— Примерно так. Но я бы предпочла быть с ней. И закуску какую-нибудь надо будет придумать, кормить там точно не будут.
— Любопытное мероприятие, — прокомментировал я. — Но давай возьмем чего-нибудь, не думаю, что это сложно.
В принципе, ничего необычного в таком подходе к организации увеселений я не увидел. В студенческие годы мы частенько пьянствовали в компаниях, в которые спиртное надо было приносить с собой. Ну и закуску тоже, хотя от этого многие отлынивали.
— Всё ещё не хочешь сказать, зачем мы тащимся в такую даль? Ведь не затем, чтобы напиться? — сделал я последний подход.
— Нет, конечно, уж точно не сейчас, когда мы почти у цели. Не сомневайся, студент, всё будет тип-топ.
— Да я и не сомневаюсь, — машинально ответил я, оглядываясь по сторонам.
Вообще-то мне было немного не по себе. Меня ждала незнакомая общага, незнакомые люди и, возможно, тесно споенный коллектив с давно сложившимися и неизвестными мне правилами поведения — если предположить, что речь идет о какой-то вечеринке знакомых Аллы из той самой общаги МИФИ. Время сейчас было простое — незнание неписанных правил не освобождало от ответственности, а влезать в разборки мне очень не хотелось. С другой стороны, разрешать конфликты я умел, и опыт был на моей стороне. А с третьей — я опасался, что мне, возможно, снова придется иметь дело с пьяной Аллой, и что она выкинет на этот раз, я не мог даже предположить.
