Они уже выходили из магазина, когда взгляд Финч упал на выставку книг, по мотивам которых были сняты фильмы. Она взяла в руки тоненький томик, озаглавленный «Незнакомец в Раю», и наклейка на обложке сказала ей о том, что автор был местным жителем. Перед тем как Финч это узнала, она просматривала алфавитный указатель. Если о Лорейн Уэллс где-то и упоминалось, то это должно быть именно здесь.
Энди заглянула ей через плечо.
— Я так и знала.
Финч смущенно обернулась.
— Что?
— Ты заинтересовалась. Признай это.
— Хорошо, я это признаю, — с Энди иногда проще было просто сдаться. — Но это не означает, что я думаю, будто ты права.
Саймон взял еще один экземпляр той же книги и начал ее пролистывать.
— Я нашел Орсона Уэллс, но не Лорейн.
— И это все? Мы так легко сдадимся? — спросила Энди.
Саймон пожал плечами, возвращая книгу на стеллаж.
— В любом случае это спорный вопрос. Наши шансы найти ее невелики. Она либо мертва, либо слишком стара, чтобы что-либо помнить.
Энди уставилась на него.
— Ты не можешь знать об этом наверняка.
— Почему тебя так это волнует? — спросила Финч у подруги.
— Я верю в судьбу в отличие от вас. — Энди вырвала книгу у Финч из рук и зашагала к кассе. — Взять хотя бы историю, которая произошла с моими бабушкой и дедушкой.
— А что с ними произошло? — спросила Финч.
— Когда они встретились и бабушка узнала, что фамилия дедушки Фиджеральд, как и у нее, она тут же поняла, что они созданы друг для друга.
— Фамилия Фиджеральд такая же распространенная среди ирландцев, как Смит у англичан, — сказал со смущенным видом Саймон. Он привык к богатому воображению Энди и вспомнил, как она потащила его к гадалке, которая сказала ему, что в будущем у него будет много детей (после этого Саймон понял, что гадалка мошенница, потому что, выполняя роль отца для своих младших пяти братьев и сестер, он поклялся, что никогда не заведет своих детей). Когда Энди окинула его недовольным взглядом, он быстро добавил:
— Хотя я тоже верю в судьбу.
— Послушайте, я знаю, что это иголка в стоге сена, но почему бы нам все-таки не поискать ее? — сказала Энди, доставая кошелек и расплачиваясь за книгу.
— Кого, твою бабушку? — поддразнил ее Саймон.
— Нет, глупый. Лорейн. — На этот раз Энди захихикала.
Финч вздохнула.
— Хорошо. Но сразу скажу, что я не жду, что из этого что-то выйдет.
Она давно уяснила: чем меньше ты ждешь, тем менее разочарованной ты будешь.
Финч не отважилась открыть правду даже своей лучшей подруге: она безумно хотела разгадать тайну своего рождения. Всю свою жизнь она думала о своих родителях: были ли они женаты, не было ли у нее братьев или сестер? Мысль о том, что она может пройти мимо них на улице и не узнать их, не давала Финч покоя.
Связывало ли ее с Лорейн Уэллс какое-то давно потерянное родство? Шансы были миллион к одному. Но это не мешало ей интересоваться… и мечтать.
Саймон вызвался самостоятельно выяснить что-нибудь для начала.
— Я поговорю с этим парнем, посмотрим, сможет ли он дать нам какие-нибудь зацепки, — сказал он, вцепившись в книгу.
— Я давно тебе говорила, что я тебя люблю? — Энди одарила его своей ослепительной улыбкой. Бедный Саймон. Разве он мог устоять?
Когда они возвращались к своим машинам, Энди рассказала о предстоящей поездке ее матери и отчима в Европу и о том, что ей доверили следить за младшим братом, пока они будут в отъезде. Так как о том, чтобы пожить у отца Энди после ее печально известного визита в начале года, не могло быть и речи, Герри решила, что ее дочь достаточно взрослая, чтобы на нее можно было возложить такую ответственность. Финч не хотела разочаровывать подругу, поэтому не сказала, что быть предоставленной самой себе не так уж чудесно, как кажется.
«Спроси об этом у новичка, которого перевели из какой-то частной школы на востоке». Финч никогда его не встречала, но, по рассказам Энди, это был как раз ее тип — задумчивый и загадочный. Как будто Энди могла знать, какие парни нравятся Финч. Не говоря уже о слухах, ходивших по школе, о том, будто Финч фригидна или, может, даже лесбиянка. Пусть люди считают так, как им нравится. Будет ли лучше, если они узнают правду — что Финч переспала с большим количеством мужчин, чем Мадонна?
— Я, пожалуй, возьмусь за дело. Мне нужно подготовиться к контрольной, — сказала Финч, быстро шагая к пикапу Гектора, припаркованному на муниципальной стоянке. — Можно подумать, есть какая-то причина, по которой нам могут пригодиться знания о Пелопоннесских войнах, — она закатила глаза.
— Расспроси Энди — она, вероятно, побывала там в прошлой жизни, — усмехнулся Саймон.
— Один ноль в твою пользу, — вкрадчиво сказала Энди.
— Почему людям так нравится думать, что в прошлых жизнях они были кем-то известным, например Клеопатрой или Наполеоном? — Финч на минуту замолчала, доставая ключи из кармана. — А что, обычные люди не перевоплощаются?
— Мы узнаем об этом в ближайшие дни, — подмигнув, сказал Саймон.
Финч засмеялась, помахав им на прощание, но в глубине души ей было интересно, не приоткроется ли завеса над ее прошлым.
— Эй, гомик!
— Парень, ты что, глухой?
— Все, кто ходит в частные школы, — гомики или только ты?
Обидчиков было двое — пара неуклюжих неандертальцев. Пока что новенький — по крайней мере, Финч надеялась, что он был новеньким — напустил на себя безразличный вид и, ссутулившись, стоял на автобусной остановке, глядя вдаль; у него были темные волосы до плеч, заправленные за уши. Под мышкой он держал изорванную книгу «Над пропастью во ржи» в бумажной обложке. Финч наблюдала, как два неандертальца — она не знала их имен, но встречала их в школе — начали подступать к своей жертве. Более крупный из них был коренастым и походил на мясника. У него была очень короткая стрижка и маленькие блестящие глазки, как у Блуто из «Папая». У его круглоголового друга все лицо покрывали ужасные прыщи, из-за чего оно напоминало пиццу. Когда они уже практически нависли над новичком, он наконец-то повернулся и взглянул на них с легким интересом.
— Простите, — вежливо спросил он, — мы знакомы?
Финч увидела неуверенность в глазах Круглоголового, когда он повернулся к своему другу. Но Блуто лишь наклонился поближе к новичку, выпятив челюсть.
— Я не вожусь с гомиками. — Его взгляд скользнул вниз по темно-синему блейзеру, который новичок носил поверх футболки. Финч заметила, что на нем был герб школы.
— Правда? — новичок скривил уголок рта. — А то мне показалось, что тебе они очень интересны.
— Пацан, ты назвал моего друга гомиком?
Круглая Голова, возбужденный из-за большого количества адреналина и, возможно, чего-то еще, подскочил к новичку еще на дюйм и выпятил свою прыщавую челюсть, невольно и довольно комично имитируя своего друга.
Новичок пожал плечами.
— А что в этом такого? Каждый имеет право быть собой.
Самодовольная улыбка исчезла с лица Блуто, и его неандертальская шея покраснела.
— Еще одно слово от тебя, козел, — рявкнул он, — и я разукрашу твою чертову рожу.
Школьники, стоявшие в ожидании автобуса, зевая, наблюдали за этим зрелищем, за исключением Кортни Руссо, которая была слишком занята болтовней по мобильнику, чтобы заметить, что происходит. Но Финч видела достаточно. Она гордой поступью подошла к ним.
— Что с вами случилось? Вы снизошли до этого дерьма? — Финч поднялась на носки так, что оказалась лицом к лицу с Блуто. Ее пятки оторвались от слежавшейся грязи, изобилующей окурками и обертками от жевательных резинок. — В тех местах, откуда я родом, парней вроде вас едят на завтрак.
— Да? И где же это будет, в канаве? — Блуто ухмыльнулся ей. — Я слышал о тебе. Я слышал, что у тебя были проблемы с копами до того, как ты перевелась сюда.
Круглая Голова издал пронзительный визг, похожий на смех гиены. Он напомнил Финч маленькую марионетку, которая у нее когда-то была, — клоун, руки и ноги которого двигались вверх и вниз, когда кто-то тянул за веревочку.
— Держу пари, что это было за обслуживание клиентов, — бессвязно пролепетал Круглоголовый.
— И сколько ты хочешь за блестящую работу? — у самодовольной улыбки Блуто появился угрожающий оттенок.
Финч задрожала от ярости. Всю свою жизнь она имела дело с козлами вроде этих — парнями, мозги которых были размером с их член, и девушками, которые могли бы заставить леди Макбет покраснеть.
— Сначала, — сказала Финч, стараясь говорить достаточно громко, чтобы ее услышали все, — мне придется ее найти.
— Да пошла ты, сука!
Блуто толкнул ее в плечо достаточно сильно, чтобы лишить равновесия. Финч споткнулась и зацепилась ногой за корень дерева, пошатнулась назад и приземлилась на мягкое место. Сильная боль обожгла позвоночник, и мир слегка затуманился. Когда новичок стал между Финч и Блуто, ей казалось, что все происходит в замедленном действии.
