возгласы с невнятными звукосочетаниями и интонацией. Макс закончил, и она задумалась. Думала она недолго, словно ей уже было известно то, что он рассказал, и все комментарии были готовы. Со свойственной ей живостью, в полной уверенности она начала высказываться по каждому пункту «доклада» Макса:
– Убийство совершил дилетант. Разве опытный преступник оставил бы машину в месте, где ее легко могли рассмотреть посторонние свидетели? Он бы нашел место поукромнее, вдали от магазинов, салонов и тому подобного. Это ж каким «умом» надо обладать, чтобы садиться в машину напротив парикмахерского салона, в окно которого неотрывно глядят любопытные дамочки… Бомж, даже если он и обнаружится, скорее всего ничего не добавит к виденному хозяином ресторанчика. Ты же знаешь, Максик, что они вечно пьяны, а их собаки – эти их постоянные спутники – видят больше, чем они сами. Правда, они сказать ничего не могут… Хозяйка парикмахерского салона, пожалуй, могла видеть больше всех. Но заставить ее разговориться… Это вряд ли… Ради собственного спокойствия она готова язык проглотить.
Жена убитого банкира… Она, несомненно, все рассказала, ничего не утаив. Ничего она не знает о его делишках… Он давно избавил ее от всякой лишней информации. Измученная женщина, доведенная им до отчаяния… Заказать мужа? А почему бы и нет? Будь я в ее положении, тоже рассчиталась бы с этим негодяем… Небось ежемесячно ждала от него подачку, а теперь в ее распоряжении целый банк…
Макс даже поперхнулся. Он с нескрываемым ужасом посмотрел на Мартину.
– Никогда бы не подумал, что ты такая кровожадная… Хорошо, что у нас с тобой не срослось, – полушутя-полусерьезно заметил он.
После этого Мартина, никак не отреагировав на его замечание, продолжила:
– Таинственная незнакомка, о которой рассказала Бригитта Гаммерсбах и чье существование подтвердила Кристина Маттерн… Исключить полностью это нельзя, но уж больно много здесь какой-то мистики… Уж не плод ли это больного воображения двух измученных ревностью женщин? Хотя групповое сумасшествие, пожалуй, случается нечасто… Возможно, к этой теме еще придется вернуться. Новые фигуранты, названные Кристиной Маттерн… Кто-то же давал деньги этому любовнику-бизнесмену. Вполне возможно, что среди этих троих есть хотя бы один, кто в самом деле прокредитовал банкира. Но, Максик, совсем не факт, что этот кто-то вообще согласится с тобой разговаривать… Особенно если это тот человек, у которого на руках бриллиант бедной Кристины. Лишние деньги еще никому не помешали… Но устанавливать этих людей все равно придется…
– Замечательно, Мартина. Не исключено, что я когда-нибудь включу тебя в штат моего агентства, если ты, конечно, согласишься. Я не со всем согласен однозначно, но, безусловно, учту твое мнение. И дай бог, чтобы хотя бы одна из твоих версий сбылась и заняла достойное место в твоей детективной истории, – полушутливо закончил Макс.
Максу было жаль, что Мартина так быстро со всем разобралась. Ему больше понравилось бы, если бы она подробно остановилась на каждом пункте, рассуждая обо всех «за» и «против». Но она оставалась такой, какой была. Другой Мартины у него не было, и он начал думать над тем, как продлить сегодняшнее общение с этой. Максу вдруг стало страшно снова остаться наедине со своими мыслями. В этот вечер ему было почему-то немного грустно.
– Может быть, поужинаем? – неуверенно спросил он.
Недолго думая, она ответила:
– Я не против, но сегодня место выбираю я. Я на машине.
– Подчиняюсь…
9
В среду утром фрау Гертнер все же удалось заманить Макса на кухню, где она пила кофе. Сыщик поддался на ее уговоры, так как никуда не торопился. Он решил, что поедет в офис попозже.
– Присаживайтесь, господин сыщик, – сказала пожилая женщина и поставила перед ним чашку ароматного кофе. Затем, указав жестом на конфитюр, булочки и масло, спросила: – Вы сегодня не торопитесь в свое бюро?
Разрезав пополам булочку, намазав ее маслом и положив сверху хороший слой конфитюра, Макс ответил:
– Поеду попозже, фрау Гертнер. Надо кое-что осмыслить в домашней обстановке.
Она включила маленький телевизор, имевшийся в кухне, и выбрала программу местных новостей. Когда очередь дошла до криминальной хроники, фрау Гертнер поспешила схватить пульт, чтобы сделать погромче. Об убийстве банкира диктор заговорил в самом конце, после рассказа о пропавшем ребенке и пожаре, причиной которого, по версии полиции, явился поджог.
– Из информации, полученной в полицай-президиуме Франкфурта, стало известно, что в деле об убийстве банкира Рольфа Гаммерсбаха, случившемся около недели назад, по-прежнему нет фактов, позволяющих сделать хотя бы какие-нибудь выводы о личности преступника. Преступник на свободе. Рассматриваются различные версии, в том числе связанная с коммерческой деятельностью банкира. Полиция просит граждан, владеющих какой-либо информацией, позвонить по телефонам…
На экране появился список из четырех номеров, который исчез, продержавшись несколько секунд. Затем на экране появился фоторобот, составленный, видимо (подумал Макс), по описанию хозяина азиатского ресторанчика. Кроме черных очков, там нельзя было выделить ни одной характерной черты лица. При этом диктор добавил: «Убийца был невысокого роста, светловолос, одет в светлый пиджак и джинсы…»
Фрау Гертнер уменьшила звук и спросила:
– Вы, господин сыщик…
Он перебил ее:
– Фрау Гертнер, называйте меня просто Макс…
– Хорошо, хорошо… Вы, Макс, ничего не слышали по поводу убийства этого банкира? Наверное, огромными деньжищами ворочал…
Он внутренне улыбнулся и подумал, что если бы она знала все, что известно ему, то была бы очень удивлена. Не собираясь выкладывать никаких подробностей, он решил поддержать ее предположение простым «Да, да… фрау Гертнер». Воодушевленная его одобрением, она сразу же продолжила:
– Да, Макс, все в этой жизни вертится вокруг денег…
– Или любви, – решил он вдруг вставить, не зная почему.
Она с интересом взглянула на него.
– Когда я была молодая, очень часто убивали из ревности. Но сейчас… думаю, нет… Люди сошли с ума из-за денег, ведь за деньги сегодня покупается и любовь…
– А разве раньше было не так?
Она смутилась от своей безапелляционности и сказала уступчиво:
– Ну, знаете, все же не так…
Он развеселился неожиданно от идеи убийства из-за любви, но подумал, что это скорее возможно, если убитый и убийца имеют разный пол… Затем вспомнил, что нынче не редкость и однополая любовь, и сразу же изменил свое мнение. Потом упрекнул себя за то, что каждый раз забывает о версии заказного убийства, и принял вариант убийства на любовной почве как возможный.
Они дослушали новости, допили кофе. Макс извинился и сказал, что пойдет к себе наверх. Фрау Гертнер понятливо закивала и несколько грустно сказала:
– Спасибо, Макс, что скрасили несколько минут одиночества… Буду рада, если мы и впредь иногда сможем вместе выпить по чашечке кофе…
– Непременно, фрау Гертнер, я постараюсь.
Телефон зазвонил сразу, как только он поднялся наверх и вошел в комнату.
– Слушаю, Вундерлих.
– Здравствуйте, господин сыщик… Это Сомчай Хонгсаван, – на ломаном немецком языке сказала трубка.
– Кто-кто? – ничего не понимая, переспросил Макс.
– Хозяин ресторана, с
