– Веди себя хорошо, – усмехнулся Макс и уверенно пошёл в дом, пикнув сингалкой. О нас с Мичем он, кажется, забыл. Мы переглянулись и пошли следом.
В самом доме на удивление было намного тише. Справа располагалась гостиная, слева кухня, а напротив – винтовая лестница. Всё сверкало белизной в позолоте и дороговизной. На каждом предмете интерьера я видела невидимый ценник с пятью, а то и больше, нулями.
– Макс! – воскликнула блондинка, спускаясь с лестницы. Девушка выглядела милой: она раскинула руки, прижалась к брату и чмокнула его в щёку. – Мич, – улыбнулась другу и тоже чмокнула его. Только сейчас заметила в руках Мича подарочной пакет.
– С Днюшкой! – по-свойски и просто произнес парень и вручил девушке подарок.
– Это от нас с Камилой, – Макс протянул девушке плоский прямоугольник, завёрнутый в глянцевую красную бумагу. Оливия вздёрнула тонкие бровки.
– Книга? – скривилась девушка. – Шутишь? – язвительно усмехнулась и содрала бумагу. На сине-белой обложке большими буквами написано: Виктор Гюго. «Человек, который смеётся». Лицо именинницы огорчённо вытянулось. Шедевр классики она держала так, словно ей кусок говна подсунули.
– Дарёному коню в зубы не смотрят, – хмыкнул Макс, совсем не расстроенный. Его взгляд уже блуждал по дому.
– Что? – не поняла девушка.
Я устала стоять и смотреть на это унылое лицо. Открыла клатч и достала приготовленную подвеску в синем футляре, как знала, что на брата нельзя положиться: не серебро и не золото, но бижутерия очень качественная, и я потратила половину своих сбережений. Красивый шарик пурпурного цвета, заключённый в сердце из золотых веточек оливы.
– Это значит, что любой подарок принимают с благодарностью и улыбкой на лице, ведь главное – внимание, – протянула футляр и забрала книгу. – С Днём рождения!
Мич хохотнул и приобнял меня. Макс вопросительно вздёрнул бровь, потом улыбнулся Оливии.
– Ну, именинница, с чего начнем? Торт будет?
– Торт в столовой. У нас самообслуживание. Всё веселье наверху. Спасибо за подарок, – она широко улыбнулась и ещё раз чмокнула брата в щеку, но на этот раз он быстро отстранился.
– Её благодари, – сухо бросил он и пошёл на кухню.
Странно, куда подевалось его озорное ребячество. Мне словно другого человека подсунули.
– Не за что, – я усмехнулась и пошла за братом.
- Развлекайтесь, - произнесла именинница и скрылась на лестнице.
М-да, вот так День рождения...
– Я выпью, пожалуй. Для разогрева, – усмехнулся Мич и полез в холодильник.
Почувствовала себя обузой.
– Макс, ты можешь идти отрываться, я справлюсь, – бодро произнесла и села на высокий стул.
– Что ты подразумеваешь под «отрываться»? – скептически спросил он и достал тарелки. На столе красовался трёхъярусный белый красавец, украшенный малиной и клубникой.
– Ну, алкоголь, девочки, наркотики? – неуверенно произнесла, прозвучало как вопрос. Хорошо, в столовой кроме нас никого. Я тут себя чувствую уткой в чужом пруду и жду, когда меня заклюют лебеди.
– Ты меня плохо знаешь, – брат невесело усмехнулся и отрезал мне кусок торта. – Я вынужден ходить на подобные тусовки, улыбаться, быть милым зайчиком и периодически стоять на задних лапках. Оливия – моя партнёрша, мы вместе играем. Стоит мне раз ей отказать без существенной причины или как-то не угодить, она начнёт гадить в мой огород. Что она это может, я имел честь убедиться. Мне нравится то, чем я занимаюсь, и я совсем не жалуюсь. Просто мирюсь со всеми этими «нюансами». Сильно, конечно, не прогибаюсь, но если с меня не убудет, то к чему гордость и понты, если все в итоге в выигрыше. Но везде должен быть баланс, – умозаключил братец и облизал ложку. – И это совсем не значит, что я развлекаюсь только девочками и алкоголем. Мне нравится тортик. Что-нибудь из этого поняла?
– Да, – уверенно кивнула с деловым видом. Хотя поняла только то, что Максим действительно много работает, обожает своё дело и он чертовски умный парень. А ещё: лучше такому дорогу не переходить. – Я действительно тебя плохо знаю. И ты не любишь пьяных девчонок и наркоту не жалуешь. Чаю? – расплылась в улыбке, как чеширский кот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Макс хохотнул и потянулся к моим волосам, но я ловко увернулась.
– Ну, уж нет!
– Оливия? – раздался с лестницы чей-то бархатистый голос. – Оливия, ты Джесс не… – футболист потерял дар речи, разинув рот, – не видели Джесс? – Дастин переводил взгляд с меня на Макса, с Макса на Митча: в глазах застыло непонимание и неузнавание.
Я вспыхнула и быстро отвернулась. Чёрт! Чёрт! Р-р-р-р, ты-то откуда? А-ар-р-р…
– Джесс тут нет, – усмехнулся Мич и подрезал мой кусок торта. Грозно посмотрела искоса, но к футболисту не повернулась. Макс подозрительно смотрел на меня.
– Ты знаешь его? – не обращая ни на кого внимая, обратился он.
– Не-а, - быстро ответила и попыталась спрятаться за Мичем.
– Глухая? – изумлённо воскликнул футболист. Мои плечи поникли. Ну, идиот! Ну, какой же ты идиот!
– Что это за мудила? – Макс развернул меня за руку и тыкнул в футболиста. В глазах полыхала ярость. Господи! Шарахнулась назад.
– Ты кого мудилой назвал? – взревел Дастин и угрожающе двинулся к нам. Макс поднялся.
– Ты кого глухой назвал?
– Так! – крикнула я так, что даже окна задрожали. – Мудила здесь только я, потому что поддалась на твои уговоры и пришла сюда! – тыкнула пальцем Максу в грудь. – А вы оба не посмеете устроить драку на Дне рождения у девочки. Иначе вам крупно не поздоровится: пущу на ленточки и сделаю оригами! А ты подбирай слова, когда обращаешься к девушке.
– Да какая ты девушка? – искренне изумился футболист, пытаясь меня узнать. – Ты же зараза зубастая.
Макс подавил смешок.
– Слушай, она, конечно, зараза, бесспорно. Но только я её могу так называть. Ты уж не обижайся, но это право за мной, – Макс примирительно улыбнулся и протянул руку. – Я Макс, парень этой заразы.
Я поперхнулась. Что? Кто мой? Хотя ладно, так даже лучше… наверное. Футболист покосился на меня, я ответила очаровательной улыбкой, а затем мило улыбнулась Максу.
– Ну, ладно, вы тут… развлекайтесь в общем, – Мич хихикнул и пошел наверх.
– Дастин, – футболист протянул руку. – Я знаю тебя. Ты солист «Райских», не знал, что у таких есть девчонки.
– Я старался держать это в тайне, – доверительно сообщил братик. – Мы оба из России. У нас любовь с детства, да, милая?
Чуть не взорвалась от приступа смеха, но смогла улыбнуться.
– Ага. До гроба, – подтвердила и потащила Макса наверх. – Пока, Дастин, – помахала и сильно сжала руку брата.
10.
Глава десятая
Камила
– Полегче, милая, – усмехается эта сволочь. А взгляд такой… невинный. Ангел во плоти!
Наверху очень много народа. Мы буквально влипаем в толпу подвыпившей молодёжи. Все что-то кричат, дёргаются, как паралитики на приёме у невролога, у каждого в руке по стаканчику… мне реально делается дурно. Я ведь говорила, что интроверт?
– Эй, ты чего? – Макс разворачивает меня к себе и заглядывает в глаза: ему хватает пары секунд, чтобы понять.
– Не бойся, – насмешливо шепчет он и внезапно прижимает к себе. – Все эти люди не представляют для тебя опасности, а вот ты вполне можешь. За тобой глаз да глаз нужен. Не успел торт поесть, как уже мачо нарисовался.
Выскользнула из объятий брата и поправила платье. Нас заметили: каждый здоровался с Максом, лез обниматься, задавал дебильные вопросы, и много кто из парней бросал на меня хищные взгляды, но каждому Макс говорил «а-та-та, это моё» и грозил пальчиком.
– Кто твой поклонник? – спросил братик, когда нас перестали расспрашивать, и мы немного оттеснились в угол крыши. Отсюда открывался красивый вид на Манхэттен. Я залюбовалась и на мгновение забыла, где нахожусь. Макс стоял позади, совсем близко, чтобы я могла чувствовать тепло его тела.
Дастин стоял в другом конце крыши в компании длинноногой брюнетки, и оба смотрели в нашу сторону.
