Джо залпом осушил две рюмки чистого виски и запил пивом. Затем закурил и стал искать зеркало, чтобы полюбоваться на единственного своего родного человека.
А Хуанита-Босоножка, оказывается, прочно засела в голове и явно не собиралась вылезать.
Она приветственно махала ему рукой, сидя на корточках, — вылитый сатана в своей штаб-квартире.
Джо видел, как двигаются ее губы, слышал голос, но слов не разбирал. Тут он отыскал маленькое зеркальце на автомате с сигаретами и, получив ненужную пачку «Кэмэл», глянул в свои тоскливые глаза. Он по-прежнему думал о Хуаните. Послушался ее и сунулся в этот чертов Нью-Йорк… Эх, кто бы подсказал, что делать дальше…
Кто бы подсказал…
Совет нужен просто позарез. Эта мысль завладела им целиком: ничего он не сможет сделать, пока не найдет умного человека, знающего здесь все ходы и выходы. Он-то и наставит Джо на путь истинный.
Окончательно утвердившись в своей мысли, Джо вернулся на место и заметил, что его в упор разглядывает некто, появившийся в его отсутствие. Тщедушный, низкорослый парень, лет эдак двадцати двух, расположился рядом с Джо. Увидев, что тот поймал его взгляд, незнакомец улыбнулся и слегка помахал рукой.
— Ты прости, что я на тебя так уставился. — Он говорил с нью-йоркским акцентом. — Но уж больно рубашка на тебе хороша!
Незнакомец одобрительно покивал.
— Отличная рубашка, черт возьми! Пари держу, ты за нее немало отвалил! — Он говорил шуршащим шепотом и напоминал заговорщика. Не раздумывая ни секунды, Джо уверовал, что перед ним тот человек, который ему нужен.
— Да, она не из дешевых, — скромно согласился Джо. Он подбоченился, оценивающе окинув себя взглядом. — То есть я хочу сказать, рубашка что надо. Я, знаешь, не люблю таскать дешевку. Верно я говорю?
Да, именно этот парень может дать ему дельный совет.
Джо протянул руку и представился:
— Джо Бак из Хьюстона, штат Техас. Как насчет выпить? Я угощаю.
Они обменялись рукопожатием. Грязноватый карлик с курчавой белобрысой шевелюрой назвался Рико Риццо из Бронкса. Казалось, он знает все на свете, что стоит знать, — такой ум и понимание светились в карих глазах. А еще он умел слушать: большие уши торчали перпендикулярно к голове, словно их оттопыривали невидимые руки. Такие ни звука не пропустят.
Во время беседы Джо неустанно подливал Рико и угощал его сигаретами. Чувствуя себя хозяином, он изо всех сил старался ублажить гостя — не позволял ему платить за пиво и подносил огоньку. Джо сделал приятное открытие относительно действия выпивки на свою особу: она не только придала ему непринужденность в общении, но и обогатила речь: он выложил Риццо самые деликатные подробности своего положения, да так лихо, что тот был восхищен. А когда Риццо заинтересовался финансовым положением Джо на сегодняшний день, отчет был дан с бухгалтерской точностью: остался всего девяносто один доллар. Наличными, в левом заднем кармане брюк.
Риццо предложил пересчитать. На всякий случай.
Тут новый приятель Джо отвлекся. В бар вошли два парня и уселись рядом со стойкой, Риццо явно избегал встречи с ними. Он попросил Джо перейти в место поукромней.
Когда Джо шел за Риццо, в глаза ему бросились две вещи. Во-первых, новообретенный друг был калекой. Левая нога у Риццо была короче правой и ссохшаяся, вероятно, из-за болезни в детстве. Тело его с каждым шагом швыряло из стороны в сторону, словно колесо с «восьмеркой». Во-вторых, со спины казалось, что Риццо лет двенадцать, не больше. Джо так и подмывало ущипнуть его за ухо или дернуть за сальные волосы.
Сесть пришлось рядом с ревущим музыкальным автоматом. Джо видел, как Риццо взялся за левую ногу и обеими руками примостил ее под стол, стиснул при этом зубы и побледнел.
Джо чувствовал себя неудобно: он понял, что его знакомому больно, может быть, больно всегда. Они так чудесно сидят вместе — и вдруг этакая неприятность!
Спиртное обострило чувствительность Джо, он увидел прежде скрытую истину: даже когда тебе очень хорошо, жизнь может повернуться своей неприглядной стороной.
Вот славно сидишь с приятным человеком, но тут заметишь кое-что, и хорошего настроения как ни бывало, и все кругом — грусть и печаль. Эти мысли, а также сознание собственного бессилия помочь другу выправить его изуродованную ногу вызвало у Джо лютый гнев, он еле сдерживался, прямо кипел от ярости и все искал, на кого бы ее выплеснуть. Тут на глаза попался орущий музыкальный автомат. Джо сперва обложил его трехэтажным, а потом вспомнил, как в одном фильме здоровый ковбой крушил направо и налево всю эту светомузыку.
Джо вскочил, решив сделать то же самое, но что-то в лице Риццо остановило его: страх и удивление.
Джо смущенно улыбнулся и отправился в туалет. По пути он понял, что у выпивки есть и неприятные побочные явления: его тошнило, голова кружилась.
Он заторопился, чтобы его не вырвало в коридоре.
Прополоскав горло над раковиной, он решил поговорить по душам с зеркалом и удивился, услышав бас Хуаниты-Босоножки, шедший из его собственного тела: «Ты, ковбой, на это пойло не налегай, тебе еще работать». «Заткнись, старая карга! Сам знаю, что мне делать», — заорал Джо, стараясь перекрыть чужой голос.
Вернувшись за стол, он предупредил Риццо:
— Больше не пью. С меня хватит.
Риццо думал о своем. Прищурившись, он кивнул.
— Я тут все обдумал. — Голос словно прорывался сквозь шуршащий песок. — Тебе, Джо, повезло. Дай сигарету.
Джо быстренько зажег ему «Кэмэл». Предчувствуя, что наступает кульминация разговора, он и сам закурил, глубоко затянулся и наклонился к собеседнику.
Риццо выдохнул облако дыма. Он все поглядывал на Джо, одобрительно покачивая головой и мыча нечто нечленораздельное.
— Тебе нужен, — наконец изрек он, — мистер О’Дэниел.
Тут музыкальный автомат завопил как резаный, и оглушенный Джо не расслышал имени, столь ему необходимого.
Риццо старательно удалял с языка табачную крошку. Потом стал ее разглядывать, зажав в пальцах.
Джо сжал его руку.
— Чего-чего мне нужно? — проорал он.
— Мистер О’Дэниел, — повторил Риццо.
— Кто?
— Мистер О’Дэниел.
— Громче!
— Тебе нужен импресарио! — крикнул Риццо. — Ты знаешь, что это такое?
— Ну, скажи!
— Ладно, слушай. — Риццо наклонился к Джо так, чтобы тот смог разобрать каждое слово. — Эти бабы, ну твои кошечки, они в основном старые, богатые, да и в обществе не последние шишки. Дошло? Поэтому им нельзя, ну не могут они бегать по Таймс Сквер и выбирать товар. Тут нужен посредник, агент, в общем, импресарио. Усекаешь, Джо?
— Да-да. — Джо энергично закивал, а потом снова приблизил ухо вплотную к губам Риццо.
— Ну и хорошо. А мистер О’Дэниел и есть тот самый посредник! — Он раскинул руки в стороны, повернув ладони вверх. — Так-то вот!
На Джо снизошел блаженный покой, он откинулся на спинку стула. Она была жесткой, но Джо в тот момент казалось, будто ее слепили из пуха. Он, улыбаясь, тряхнул головой, выругался от души и радостно рассмеялся.
— Вот, например, — продолжал Риццо, — две недели назад я свел с ним одного парня. Так теперь он как сыр в масле катается. Здорово прибарахлился, машину купил. В банк шляется каждый день — деньги кладет. А ведь далеко не жеребец, прямо скажем, мужичонка так себе.
Джо подался вперед.
— Эх, мне бы, черт побери, пораньше тебя встретить!
— Да, позор-то какой, что парень вроде тебя выкладывает двадцать долларов какой-то толстухе. Надо совсем ума лишиться. Но я тебя за это не виню. Ей-Богу, я сам такой. Пожалуй, еще хуже. Стоит бабе заплакать, я ей все отдам, что ни попросит. Чуть слезу пустит, я готов сердце из груди вырвать.
— Что ж, операция несложная, — вмешался кто-то в разговор. — Я бы сказал, плевое дело.
Подошли двое парней, которых Джо заметил раньше. Говорил тот, что повыше — с загорелым лицом и голубыми глазами. Его можно было принять за фермера, если бы не выщипанные в узкую полоску брови.
— По мне, так у тебя сердечко вырезать, — продолжал высокий, — то же, что нарыв вскрыть.
— Джо, пошли отсюда, — взвизгнул Риццо, но с места не двинулся. Парень преграждал ему дорогу.
— В самом деле, — не унимался высокий, — ты посиди спокойненько, а я тебя ковырну пилочкой для ногтей. И резака не нужно. Ну как, согласен, Крыс?
— Меня зовут Риццо.
— Риццо или Крысцо — какая разница?
Тут встал Джо Бак. В его движениях угроза непостижимо смешивалась со снисходительным добродушием — точь-в-точь, как у героев вестернов.
— Здорово, ребята! — Улыбка, предназначенная долговязому, говорила: «Я редко убиваю, но если уж на то пошло…»
Парни смотрели на Джо с явным уважением. Тогда он медленно обвел их презрительным взглядом, дескать, не на того напали.
