Автомобиль загудел и помчался по улице.
— Нам бы только застать Бориса Романовича! — беспокоился Егор Егорович.
Наконец автомобиль остановился. Они взбежали по лестнице и позвонили.
— Борис Романович дома? — спросил Семечкин горничную.
— Пожалуйте.
— Кто там? — закричал Патмосов.
— Мы, мы, Борис Романович! — ответил Семечкин из прихожей. — Как пишется в пьесах: "Те же и они".
С этими словами он вошел в крошечный кабинет, где с дивана поспешно поднялся Патмосов.
— Новости какие-нибудь? — спросил он, здороваясь.
— Новости, и большие! — уточнил Прохоров.
— Можно сказать, что мы этого самого убийцу за шиворот держим, — сказал Семечкин.
— Да ну? — и Патмосов засмеялся.
— Вот он вам все по порядку расскажет, — продолжал Егор Егорович, указывая на своего спутника. — Говорите, Сергей Филиппович!
Прохоров стал рассказывать Патмосову о том, как он посетил Дьякову и увидел у нее в виде броши ту самую браслетку, которую описал Егор Егорович.
— Я эту браслетку на ней внимательно рассмотрел, подарил ее Дьяковой ее новый знакомый, Григорий Владимирович Чемизов.
Произнеся это имя, Прохоров невольно вспыхнул. Патмосов пытливо посмотрел на него, а затем поинтересовался:
— Госпожа Дьякова — молодая особа?
— Да, ей лет двадцать семь; молодая вдова.
— Богатая?
— Очень, — ответил Прохоров.
— Вы говорите, что эту брошь ей подарил Григорий Владимирович Чемизов?
— Да.
Патмосов записал имена.
— А как зовут Дьякову?
— Елена Семеновна.
— Адрес?
— Надеждинская, тридцать два.
— Так! Что же, может, и напали на след, — повеселел Патмосов. — Вот мы упустили браслет, а он снова у нас. Этот Чемизов бритый? И глаза его черные?
— Да.
— Значит, он и у Брыкалова был. Теперь начнем расследование. Одну секундочку! — Патмосов подошел к телефону: — Барышня, двадцать пять — тридцать шесть! Благодарю… Кто у телефона? Попросите ко мне Якова Антоновича Хмелева. Он здесь? Нет? Досадно!.. А Чухарев? — он подождал, потом взял снова трубку: — Ты? Ну, вот тебе дело. Позвони сейчас в адресный стол и спроси адрес Че-ми-зо-ва Григория Владимировича. Ну а как выяснишь, сейчас иди по его адресу и узнай: чин, звание, когда приехал, откуда — словом, все, да осторожненько. Понял? — Борис Романович повесил трубку, дал отбой и позвонил снова: — Барышня… двести восемьдесят шесть — девяносто два! Благодарю… Сеня, ты? Здравствуй! Иди сейчас на Надеждинскую улицу, дом тридцать два; там живет госпожа Дьякова, а у нее, надо быть, есть горничная девушка. Сейчас познакомься с ней, скажи — влюблен, что ли, и разузнай, часто ли ходит к госпоже Дьяковой Чемизов и что он за фигура для нее.
— Не надо! — сказал Прохоров, перебивая его.
— Вы уж мне не мешайте, — рассердился Патмосов. — Я знаю, что делаю! — И он продолжал отдавать приказания Пафнутьеву по телефону, потом повесил трубку и спросил: — А вы что знаете про Дьякову?
— Все! Эта Дьякова — богатая молодая вдова; Чемизов познакомился с нею недавно у нашего общего знакомого, присяжного поверенного Горянина, успел ее увлечь и теперь бывает у нее каждый день; кажется, назвался ее женихом и сделал ей подарок.
— Так! — Патмосов кивнул. — Ну, а мой Семен Сергеевич узнает еще что-нибудь. Отлично! За все эти сведения большое вам спасибо. Как только я что-нибудь узнаю, сейчас же извещу вас. К вам, Сергей Филиппович, можно позвонить по телефону? Может быть, вы и напали на след. Во всяком случае, найденный браслет — козырь. Мы его тоже нашли, да выпустили.
— Я так думаю, что названный господин купил эту вещь у настоящего убийцы.
— А может, сам достал, — усмехнулся Патмосов.
— Нет, — возразил Семечкин. — Он — брюнет, а тот рыжий.
— Во всяком случае, спасибо вам. Мне даже совестно: за розыски взялся я, а ищете вы.
— Вы нам его за шиворот схватите, в кандалы закуйте, вот что важно! — воскликнул Егор Егорович и, крепко пожав руку Патмосова, вместе с Прохоровым вышел.
Борис Романович проводил их и вернулся в кабинет.
Через несколько минут раздался телефонный звонок. Патмосов услышал голос Чухарева:
— Живет в гостинице «Бристоль» на Мойке. Сейчас иду туда.
— Иди, брат! — ответил Патмосов. — Там управляющий Степан Васильевич, мой большой приятель. Прямо к нему и иди. Расспроси подробно.
Он повесил трубку и улегся на диване.
К вечернему чаю пришли Чухарев и Пафнутьев.
— Ну, садитесь, — пригласил их Патмосов. — Катя, наливай чай. Что узнали?
Пафнутьев откашлялся, принял от Кати стакан чая и стал рассказывать.
— И говорить-то, собственно, нечего, — начал он. — Поехал я на Надеждинскую, как ты указал. Дворник у ворот дома, швейцар у подъезда. Ну, я к дворнику. Целковый в зубы: так и так, мол, рассказывай. Есть у Дьяковой горничная? Отвечает: "Как же-с, есть". — "А как зовут?" — «Агаша». Говорил он про нее, улыбался во всю рожу, — значит, хорошенькая. А только дело-то выходит такое, что как есть за час до моего прихода в этот дом эта Дьякова уехала. Я вызвал Агашу, наплел ей всякой всячины, пошел с ней в трактир, и она рассказала, что ее барыня уехала с Чемизовым, а куда — не знает. Вот и все!
— Так, — сказал Патмосов. — Значит, уехала? С Чемизовым?
— С ним.
— Совершенно верно, — подтвердил Чухарев.
— Ну, а ты что узнал?
— Чемизов, Григорий Владимирович, дворянин, приехал в гостиницу «Бристоль», как видно по книге, седьмого декабря, а сегодня выбыл, отметившись за город.
— Куда — не показал?
— Нет. Чемоданы все уложил; два чемодана у него, очень хорошие. Говорят, барин был хороший, жил не скупясь, часто приезжал на автомобиле, по ночам возвращался поздно, просыпался также поздно, ездил в клуб и играл в карты.
— Так, — Патмосов пошел в свой кабинет, откуда снова вернулся с записной книжкой. — А вот тебе отметка, — сказал он, обращаясь к Чухареву. — Кругляков приехал в Петербург десятого октября, остановился по Литейному, пятьдесят один, выбыл тридцатого октября, первого ноября остановился в Толмазовом, дом три, выехал двадцать третьего ноября, двадцать пятого остановился на Невском, пятьдесят четыре, выехал пятого декабря, отметился за город. А господин Чемизов приехал в «Бристоль» седьмого декабря.
Чухарев ударил рукой по столу.
— Вот тут и надо мозгами раскинуть! — сказал Патмосов. — Кажется, у нас в руках ниточка. Сейчас я позвоню господину Прохорову. Видимо, он в эту барыню Дьякову влюблен и этого самого Чемизова ревнует, из-за того так и хлопочет. — Патмосов подошел к телефону. — Барышня… четыреста двадцать восемь — сорок семь.
Прохоров сидел в кабинете, занимаясь просмотром кляузного дела, когда на столе зазвонил телефон.
Сергей Филиппович поспешно взял трубку и услышал голос Патмосова.
— Вот что, уважаемый Сергей Филиппович. Господин Чемизов вместе с госпожой Дьяковой сегодня уехали, а куда — неведомо. Теперь, изволите видеть, какого рода штука. У меня есть много подозрений, что господин Чемизов и господин Кругликов — одно и то же лицо.
У Прохорова екнуло в груди. Он сказал:
— Семечкин говорил, что тот рыжий.
— И рыжим, и брюнетом, и блондином сделаться плевое дело. А если вспомните, Семечкин указывал, что у господина Кругликова были черные глаза, несмотря на рыжие волосы, а господин Чемизов — сильный брюнет.
— Да, да! — спохватился Прохоров. — Так вы думаете, что он — убийца?
— Можно только предполагать, а так как, по вашим словам, госпожа Дьякова — богатая женщина, то надо думать, что этот господин Чемизов — специалист по богатым вдовам. Та несчастная Коровина тоже была состоятельной вдовой.
Прохоров побледнел.
— Да, да, верно! Так Елене Семеновне грозит, быть может, смертельная опасность? Вы так думаете?
— Можно так думать, — послышался ответ Патмосова. — Вы должны, уважаемый Сергей Филиппович, если вас интересует госпожа Дьякова…
— Очень, очень, — воскликнул Прохоров. — Ради нее я только и хлопочу.
— Так вот, Сергей Филиппович, если вы интересуетесь ею, то непременно должны узнать, куда они уехали. Я на вашем месте поехал бы за ними.
— Мне за ними?!
— Ведь вы же знаете ее! Ну, вот. И если бы вы их нашли да осторожненько последили за ними, а потом в случае какой-нибудь опасности или чего-нибудь подозрительного телеграфировали мне, то — как знать? — может быть, мы с вами сделали бы хорошее дело.
— Хорошо, я употреблю все усилия, чтобы узнать, куда они поехали. Наверное, она сказала своей хорошей знакомой, Горяниной. Я завтра узнаю от них.
— Отлично! А когда узнаете, то немедля поезжайте туда сами.
— Благодарю вас. Завтра утром я вас извещу. До свидания!
Прохоров повесил трубку, откинулся на спинке кресла и закрыл лицо руками. Страх наполнил его душу. Если действительно этот Чемизов — разбойник, проходимец, ловящий богатых вдов, то Дьякова находится в смертельной опасности. Негодяй завезет ее куда-нибудь, убьет, ограбит и скроется.
