одни ребята, шантажируют, говорят, у них якобы есть видео, где я принимаю и распространяю наркотики. Грозятся отдать это видео прессе, всюду следят за мной. Они говорили, что журналисты, но я не знаю точно. Если это правда — я попал. Понимаешь?
Она кивнула: — Я-то понимаю, но что могу сделать?
Света очень удивилась, что он обратился к ней, а не к своему папочке.
— У меня есть план, ты мне поможешь. Я хочу сняться в антинаркотической рекламе, а потом мне нужно ещё одно интервью, где я бы рассказал, что есть много нехороших парней, подставляющих меня и всё такое.
— В общем, ты хочешь раздуть это до того, как они покажут плёнку на телевидении? А не дешевле за неё заплатить?
— Не дешевле, они хотят за неё кучу бабла, у меня столько нет.
— А ты не боишься, что они всё равно её покажут?
— Пусть показывают, я заявлю, что это липа.
Света ничего не понимала в такой логике, ведь всё равно будет скандал, и потому спросила наугад: — Ты хочешь пиара? Просто если ты обратился ко мне, я хочу знать всё.
Стас лениво улыбнулся, наклонился, обхватил ладонью её затылок и, притянув к себе, властно поцеловал.
— Ты очень умная девочка, так я и думал. Так что — поможешь мне? У тебя есть контакты в журналах и на телевидении. Я хочу всё сделать сам, понимаешь, без отца и его связей. Хочу удивить предка и доказать, что я не маленький мальчик.
— Ладно, — кивнула Света. — Я попробую, хоть ты и преувеличиваешь насчёт моих контактов. А что будет за это мне?
Этому стоило только начаться, и остановиться было невозможно.
Галя часто пропадала у Филиппа, когда он приходил с работы уже после заката, Лена — у Дениса, когда все засыпали. Быть может, тому виной было лето, кто-то сказал бы — обычная человеческая увлечённость физиологической стороной противоположного пола, но чем дольше это длилось, тем сложнее было разобраться в его истинной природе.
Галя убеждала себя, что ей просто необходим был любовник. Если бы не одно обстоятельство — она перестала мечтать об идеальном фантоме. Она стала жить в реальном мире.
Об отношениях Дениса и Лены она догадалась, когда увидела однажды их за домом, в тени старых деревьев. Сын молодой женщины возился в куче песка, которую привезли для стройки гаража, а Денис сидел на ящиках и, играя на гитаре, пел. Голос у него был очень звучный и красивый, и Галя тоже остановилась, чтобы послушать.
Лена сидела рядом с ним, положив сумочку на колени, и чуть-чуть улыбалась. Он пел, повернув голову к молодой женщине и глядя на неё. Он пел для неё.
При виде такого у Гали мурашки поползли по спине. Она слишком хорошо знала несерьёзного Дениса, чтобы предположить, что он неравнодушен к Лене.
Дослушав до конца песню, девушка подошла ближе.
— Привет, — кивнула она, — очень хорошо у тебя получается.
— Привет, — отозвался Денис с улыбкой. — Талант не пропьёшь.
Лена немного смутилась, увидев Галю, но приветливо кивнула. Девушка заметила, что Лена сменила причёску, распустив густые волосы по плечам, и выглядела теперь намного привлекательнее.
— Ты ещё ищешь работу? — спросила Галя у Дениса, когда тот поставил гитару на землю и закурил.
— Ага, заметно, да?
Он был в явно хорошем расположении духа.
— Филиппу на работу нужен помощник, автослесарь или кто-то, я точно не знаю. Можешь поинтересоваться. Зарплата в конце каждой недели, говорит, нормальная.
— Спасибо, я его найду, — кивнул Денис, не выпуская сигарету изо рта, прищурившись от дыма.
— А я ездила на собеседование, — сообщила Лена. — Меня берут, буду работать сутки через двое.
— Это тяжело, — заметила Галя.
— Знаю, постараюсь, — пожала плечами молодая женщина.
Она встала, отряхнув юбку, и с робкой улыбкой произнесла: — Я пойду, уложу спать Алёшу отдохнуть, он устал. Пока.
— Пока, — махнули Галя с Денисом.
Когда Лена скрылась за углом дома, держа за ручку кричащего мальчика, потому что он не хотел уходить, девушка повернулась к Денису и спросила: — Ты с ней встречаешься?
Денис небрежно пожал одним плечом: — Да нет, с чего ты взяла?
— А хочешь?
— Какая тебе разница? — усмехнулся он, легонько ущипнув девушку за подбородок.
— Я тебе уже говорила, она хорошая, не обижай её.
— Вот как раз я её не обижаю, — покачал головой он и запел развесёлую двусмысленную песенку о бедной девушке, полюбившей юношу рано и неосторожно. Ведь ему была нужна только её доступность.
Галя дослушала её до конца и недобро посмотрела на Дениса.
— Ты хочешь играть роль сволочи?
Он разом посерьёзнел и с ледяным выражением произнёс: — Я и есть сволочь, деточка.
— Бред, — фыркнула девушка. — Никогда ты не был тварью.
Его тёмные глаза не отражали свет и мудрым, страшным взглядом смотрели сейчас на неё.
— Ты мало знаешь жизни, веришь в Бога и мечтаешь о добре? — спокойно спросил он и, не дождавшись её ответа, кивнул. — Тогда тебе будет тяжело. Забудь всё это — вот это точно — бред.
Он больше не улыбался, а снова взял новый аккорд на гитаре и запел мрачную, пессимистичную песню о солдате и девушке, которую тот предал, чтобы спасти свою шкуру.
Галя нахмурилась, наблюдая за Денисом и пытаясь определить, почему он перед ней разыгрывает такой спектакль, ведь когда она только пришла, он чувственно пел о любви.
— Ладно, я пошла, раз ты в таком настроении, — заключила она. — Только если я узнаю, что ты будешь смеяться над Леной и влюблять в себя, я подожгу твою комнату, понял?
Денис коварно усмехнулся, откинул голову и захохотал. Сейчас он больше всего походил на красивого демона, но не человека.
— Ты такая страшная, когда злишься, — сказал молодой мужчина. — Передавай привет Филу и ещё.
Денис направил на девушку указательный палец, прищурившись: — Предохраняйся, деточка, жизнь коротка и детям в ней не место.
— Дурак, — бросила она, покраснев, и ушла.
Он горестно покивал и снова стал петь, но вскоре зажал струны пальцами на самой высокой ноте и замолк, задумчиво глядя на холм, на вершине которого была железнодорожная насыпь. Сейчас он стоял яркий и зелёный, солнце ещё не успело выжечь его склоны.
Денис валял дурака, потому что не мог разобраться в себе. Его душу переворачивали какие-то эмоции, они менялись каждый день, и от этого было тошно. Он то смеялся и радовался, то хотел послать всех к чертям.
Но странно и невероятно было одно. Когда на пороге появляласьона, эта мать-одиночка с неприметным лицом и поразительными глазами, маленькой грудью
