войти и поддерживая Викторию под руку. – Ты как, Виктория?
– Получше…
Виктория знала всех детей Нюхи, и сейчас они ей обрадовались.
– Проходите, садитесь за стол. – Нюха принялась наливать чай в вымытые дочерью чашки.
– Додона мне ничего не передавала? – через силу спросила Виктория.
– Мы не простились, она во сне умерла. А Тая-то как горюет…
– А где она?
Нюха указала ей за спину.
– Да вот же.
Виктория обернулась. Забившись в тёмный угол, на скамье у двери сидела бледненькая, с растрёпанными светлыми кудряшками, совершенно потерянная Тая. На ней был её лучший наряд, подаренный Викторией: платьице из красного бархата, белые колготки и чёрные лакированные туфельки. Из-под скамьи торчал наполовину медный таз Додоны.
– Три дня тут сидит, сухарь погрызёт, и всё, за стол не затащишь. Гулять не ходит, и волосы расчесать не даёт, лохматуля. – Нюха понизила голос. – Заговаривается, маму ждёт. Мама придёт, мама заберёт…
– Мама моя, что ли, пришла? – напряжённым голосом сказала в пространство Тая, прижимая к груди любимую старую куклу.
– Вот опять. Бедный ребёнок…
– Пришла, – ответила Виктория, садясь на скамью рядом. – Пришла за тобой…
Она посадила девочку к себе на колени, они обнялись и принялись плакать, а Летка стояла рядом и плакала горше всех.
– Это я виновата, мада… Отговаривала: терпите, терпите… А если б раньше, то, может, успели бы! И что я за бестолочь такая? А ведь казалось, что всё получится, правая рука чесалась…
– Кто виноват, так я сама, Летка… Перетерпела… Нюша, почему ж мне не сообщили про Додону?
– Откуда мы знали, что тебя это волнует? Два месяца не приходила, думали, ты завязала с визитами. Так ты что, забираешь Таю? – Нюха была поражена.
– Забирает она меня, забирает! – с непонятной обидой закричала Тая. – Я буду в Спящей крепости жить, с муррами, а не с вашей облезлой кошкой!
– Ну, и хорошо, Таечка, я за тебя рада, – ласково сказала Нюха. Тут она заметила, что мальчик с книжкой внимательно их слушает, и замахнулась на него кухонным полотенцем: – А ты читай! Горе моё! Вспоминай буквы!
– Тётенька, не бейте, – зажмурившись, жалобно сказал мальчик.
– Да разве ж я тебя бью? Тётенька… Вот! Вот что ещё у нас случилось-то… – пожаловалась гостям Нюха. – То ли головой ударился, то ли чо, память отшибло, даже буквы забыл, а ведь в классе лучше всех по чтению… Мамка я тебе, дурачок ты мой… – Нюха обняла испуганного мальчика и с чувством поцеловала в стриженую лопоухую голову. – Да вы пейте чай, пейте!
– Иргиль, и меня не помнишь? – спросила Виктория, трясущимися руками поднося к губам чашку.
Он помотал головой. А ведь частенько забегал к Додоне, когда приходила Виктория, – ему тогда перепадали сладости.
Тая не отходила от Виктории ни на шаг, Летка сидела, опустив глаза.
– Теперь, наверное, дом Додоны продашь? – спросила Нюха у Виктории.
– Это Таино наследство, пусть пока стоит. Присмотришь?
– Конечно. Вот и нет больше нашей Додоны… Все считали её злой, но я-то знаю, что это не так. Просто она была одинокой и несчастной. И очень скрытной, а ведь знала столько тайн… Народу у неё достаточно перебывало. Но такой дар – не милость, а несчастье. Не дай бог, он к Тае перешёл.
– Не перешёл, – сердито прошептала Тая.
– Клиентов у неё было море, а жила в такой глухой бедности… хуже нас. Даже странно. Но… не моё дело чужие деньги считать.
– Совсем забыла… – спохватилась Виктория. Она полезла в сумку, достала деньги, завязанные в носовой платок и положила на стол. – Вот, возьми, Нюша, спасибо за хлопоты.
– Ой, тут, похоже, много… Столько не возьму! – Нюха отодвинула узелок.
– Много не мало, – твёрдо сказала Виктория, узелок переместился на прежнее место, а Летка не удержалась от укоризненного замечания:
– Ну, что же вы? Берите, пока дают.
Смущаясь, Нюха взяла узелок и засунула под халат, в глубокую ложбинку на груди.
– Я гостинцы везла Додоне… Сейчас… – Виктория оглянулась, ища глазами поклажу. – Летка, помоги, родная… Тащи сюда нашу тяжесть…
– Не дам! – заплакала Тая, вцепившись в короб. – Уйдите! – кричала она на обступивших её младших детей, которые принялись толкаться и незаметно щипать её. – Это было бабино, а теперь наше! Мамочка, не отдавай им ничего!
– Ну-ка, иди сюда, доча, – позвала Виктория и стала что-то шептать ей на ухо, а когда закончила, Тая настороженным взглядом обвела детей и взрослых.
Она откинула крышку короба, вытащила лежавший сверху тёплый халат и постояла, прижав халат к груди, а потом протянула его Нюхе:
– Это вам, тётя.
Нюха прослезилась от избытка чувств.
Тая выложила на стол расписную жестяную коробку, полную домашнего печенья, конфеты, засахаренные фрукты, орехи в шоколаде, несколько комплектов красивейшего постельного белья, покрывало, полотенца, скатерть – всё самого высокого качества, а также извлекла из бездонного короба Виктории чайный сервиз, шерстяной плед и шаль из козьего пуха.
Виктория кивала с одобрением:
– Берите и вспоминайте нас добрым словом.
Последние подарки – тапочки и жилет из овчины – перекочевали в медный таз, который раскрасневшаяся Тая вытащила из-под лавки.
– Это тоже вам, тётя Нюша, пусть он у вас остаётся, мне его не надо. Вы можете варенье в нём варить.
– Варенье нам не помешает, – со счастливой улыбкой пробормотала Нюха.
– Ой, не так, простите. – Тая выудила из груды подарков комплект постельного белья и вручила его Летке. – Этой тёте тоже надо, она мамочке помогает. Тётя Нюша, эту сумку на колёсиках тоже себе оставьте!
– Разошлась, – смущённо сказала Нюха, быстро рассовывая конфеты в протянутые детские руки. – Жалко, Додона не успела порадоваться подаркам…
– А уж нам-то как жалко, – сказала Летка.
– Мы с тобой потом, Нюша, съездим на могилку. Сегодня я, боюсь, не в состоянии, – сказала Виктория.
– Обязательно съездим! Спасибо тебе.
…Дожидаясь их, Кристофер сходил на улицу Окормления и набрал всяких печёных вкусностей, так что чёрный костюм на груди и переднее сиденье были засыпаны крошками.
– Плохие новости? – спросил он, увидев расстроенных Викторию с Леткой.
– Додона померла, – ответила Летка.
Кристофер присвистнул.
– Всё зря?
Виктория усадила Таю в автомобиль.
– Мада, мне так жаль… – хлюпая носом, сказала Летка.
– Спасибо, родная.
– Хорошо, что обратно не надо идти пешком, правда?
– Очень хорошо…
– Привет! – с заднего сиденья сказала Тая Кристоферу и похлопала его ладошкой по макушке. – Я Тая.
– Здорово. Крис.
– Крыс?!
– Это ж второй Гонзарик, – недовольно сказал Кристофер.
– Да нет же, моя хорошая, запомни: Крис, – сказала Виктория. – Дядя Кристофер.
– Какие волшебные слова вы сказали Тае у Нюши, мада? – спросила Летка, усаживаясь на переднее сиденье.
– Пусть сама расскажет.
– Мама сказала, – немного смущённо начала
