к себе.
– И что это значит? – спросил вкрадчиво.
– Что это?
– Ты поняла, что. Злишься? – Он изогнул губы. – Или ревнуешь?
Я фыркнула. Отдёрнула руку.
– Просто надоело торчать под дверью. Я устала и замёрзла. На этом дурацком стадионе дико неудобные сиденья и…
Осеклась. Кирилл откровенно усмехался. Да пошёл он!
Развернувшись на каблуках, я быстро зашагала в сторону выхода. Позади послышались шаги. Да где же эта дурацкая дверь?! Я будто попала в какой-то муравейник!
Локоть оказался в тисках пальцев. Рывок – и я вжалась спиной в крепкую грудь. Уха коснулся шёпот:
– Не сюда.
– Да отстань! – разозлилась я, уже не зная на что.
Развернулась к Кириллу лицом, упёрлась ему в грудь ладонью. Хотела оттолкнуть, но не оттолкнула. Наткнулась на его взгляд. Он обнял меня за талию, придержал. Больше на губах его не было усмешки, а во взгляде – издёвки.
– Я замёрзла, – сказала неожиданно жалобно. – А ещё я есть хочу. А ты со своей этой…
– Я тоже хочу есть. – Кончиками пальцев он провёл по моему лбу и отпустил. – Так что не будем больше откладывать. Только…
Он потянул меня и показал в другую сторону. И вот опять эта проклятая полуулыбка!
– Выход там, Кари.
Я задержала дыхание. То ли от звука его голоса, то ли оттого, как он при этом смотрел. Выход? Да, выход…
– Тогда… – Я сглотнула и усилием воли отвела взгляд. – Тогда пойдём. Надеюсь, больше нам не встретятся твои поклонницы? Хотелось бы поужинать без них.
– Я тоже надеюсь. Но… всё может быть.
Зло посмотрев на него, пошла вперёд. Кир приобнял меня и опять развернул.
– Туда, Кари. Ты совершенно не приспособлена к жизни.
Глава 8
Карина
Обстановка в местечке, куда привёл меня Кирилл, царила камерная. Меню не отличалось разнообразием, зато маленький зал с его уютными диванчиками компенсировал это с лихвой.
– Как насчёт горячего яблочного пирога с корицей?
– Вообще-то, я рассчитывала на ужин, а не только на десерт. – Я закрыла меню. – Ладно, давай свой пирог.
Выглянула в окно и от неожиданности забыла, что хотела сказать. Через дорогу прямо напротив нас была вывеска другого кафе. Куда менее красивая, чем вывеска того, где мы сидели, но до боли знакомая.
– Это же….
– Не думал, что ты вспомнишь.
Я снова повернулась к кафе. Да, я помнила и вывеску, и нашу поездку в Питер вместе с классом лет восемь назад. Давным-давно, в прошлой и как будто совсем не моей жизни. Два дня, проведённые в пробуждающемся от зимней спячки каменном городе. Апрель, покрытый лужами асфальт, щебет птиц и Сафронов, то и дело оказывающийся поблизости. Тогда это было забавно. Белые ночи ещё не наступили, но погода была тёплая, и наша классная руководительница дала добро на ночную автобусную экскурсию. После неё это кафе и открыло перед нами двери…
– Мы могли бы посидеть там, – сказала и поняла, что зря.
Кирилл помешал сахар в уже стоящем перед ним чае, лениво откинулся на спинку дивана.
– В прошлый раз тебе не понравилась ни еда, ни кофе. Хотя ты его так и не попробовала.
Я сжала кулаки. Под столом, так, чтобы Кир этого не увидел. В ту ночь после экскурсии нас завезли на ранний завтрак. Пока ребята выбирали между блинами и сырниками, Кирилл подошёл к нашему с Дашкой столику с кофе. Мне хотелось есть, и кофе тоже хотелось, тем более что пах он потрясающе. Но… Отец снял для меня двухместный номер в хорошей гостинице, тогда как все остальные ребята ночевали в хостеле неподалёку. Так зачем мне нужен был Кир с его дурацким кофе и забегаловка с сырниками? Я могла заказать в номер горячий шоколад и кекс от шеф-повара. А Кирилл…
– Я была девчонкой, – призналась нехотя. – Может, не стоит это вспоминать?
– Может, и не стоит. – Он показал на чай. – Пей. Или скажешь, что чай тоже поганый?
– Я была девчонкой, Кирилл, – повторила ещё раз. – У меня были планы. Я в Гарвард собиралась поступать. А всё это…
– И где теперь твой Гарвард?
Я промолчала. Опустила голову, посмотрела на руки и опять на Кира.
– Зачем я тебе? – спросила тихо. – Чтобы тыкать носом в то, что было? Или в то, чего так и не случилось? Зачем, Сафронов? Отомстил – хорошо. Мы квиты. Давай разойдёмся на этом и дело с концом.
– Разойдёмся? – Он смотрел с пренебрежением. Развалившись на диване, пил чай. Махнул рукой официантке и опять посмотрел на меня. – Не поздно расходиться? У нас с тобой, как-никак, отягчающие обстоятельства.
– Ребёнка я на тебя не повешу, не переживай.
– А ты считаешь, я переживаю?
Ответить я не смогла – к нам подошла официантка. Кирилл сделал заказ. Два куска горячего яблочного пирога с пряностями, горячее и бутылка красного австралийского вина. Меню он больше не открывал и не спрашивал про цены. А я сидела, не делая никаких замечаний, и ждала, пока официантка уйдёт.
Но когда мы остались одни, Кирилл словно забыл про разговор «до».
– Так зачем тебе я, Кир? – спросила, поняв, что иначе к разговору мы не вернёмся. – Почему нам просто не разойтись? Тем более если ребёнок для тебя значения не имеет.
– Потому что у меня свои резоны.
– Так всё-таки тебе нужно, чтобы я сыграла роль невесты?
– По-моему, мы это уже выяснили.
И опять неприятно кольнуло изнутри. Я погладила пальцами край салфетки, поглубже вдохнула, заставляя себя успокоиться.
– Хорошо, – сказала решительно.
Кирилл оторвался от телефона.
– Я буду тебе самой лучшей невестой, но ты простишь моему отцу долг.
Поднялась и, обойдя стол, присела на подлокотник дивана напротив. Склонилась к Кириллу, дотронулась до его живота. Он сжал мою кисть. Я улыбнулась и, соскользнув с подлокотника, села рядом так, что наши бёдра соприкоснулись.
– Хитрая какая.
– Считай это платой.
Кирилл некоторое время молчал. Моя кисть всё ещё была в его руке, я чувствовала его близость и пыталась не дать волнению овладеть собой. Зеленовато-серая радужка его глаз обрамляла чёрные зрачки, волосы небрежно падали на лоб и виски. Он стал взрослее и мужественнее. Хотя и раньше отказать в этом ему было нельзя. Дура! Господи, почему же я была такой дурой?!
– А у тебя хорошая хватка. Не будь ты такой ленивой, вполне могла бы рассчитывать на Гарвард.
– Кирилл…
– Хорошо. Я прощу твоему отцу долг, но только после того, как получу своё.
– А что ты хочешь получить?
– Узнаешь, когда получу.
– Это нечестно.
Он выпустил мою руку и опустил ладонь на колено. Погладил
