— Господин магистр, я вам безмерно благодарна за помощь. Понимаю, что это заклятье требует огромных энергетических затрат и вы, наверняка, очень устали. Да и мне надо отдохнуть. Я чувствую себя разбитой.
— Конечно. В выходные у первокурсников нет занятий, поэтому вы можете спокойно прийти в себя. Если заметите что-то странное — свяжитесь со мной. И немедленно. Вот, возьмите, — он протянул мне скромный браслет из серебра с одним небольшим гранатовым камушком по центру.
— Что это? — и как мне реагировать на подобный жест?
— Это браслет вызова. Если почувствуете себя плохо, понадобится помощь или… просто компания, позовите меня, шепнув камню мое имя, — не дожидаясь согласия, мужчина застегнул браслет на моем запястье и открыл рядом с кушеткой портал, окруженный черным туманом. Видимо это короткий путь до моей комнаты. Выглядит жутковато — черная дыра в пространстве, словно ведущая не то в Нижний мир, не то просто в подвал, в окружении извивающихся черных щупалец.
— Как мне отблагодарить вас? — с опаской глядя на черную дыру, поинтересовалась я.
— Вы отплатите, в свое время, — загадочно улыбнулся мужчина, помогая мне встать с кушетки. — И вынужден предупредить вас, Элизабет. Только отнеситесь к этому очень серьезно. Если Кристиан что-то оставил вам — избавьтесь от этого и немедленно. Либо передайте мне.
Это было явно не пожелание, а скорей приказ, поэтому я поспешила заверить магистра, что мне никто ничего и не оставлял. Впрочем, мне не поверили, но было все равно.
— И постарайтесь держаться от него подальше. Для вашего же блага.
— Забавно. За сегодняшний день уже второй раз это слышу. С вашего позволения, я пойду.
В лицо ударил весенний ветер. Подарив мне сладковатый аромат нарциссов, он пронесся мимо и улетел в портал.
— Добрых вам снов, Элизабет, — Дамиан улыбнулся, явно тоже это заметив, и указал на портал, в который я не без страха шагнула.
Это был мой первый опыт пространственных перемещений. Меня словно разорвало на миллионы маленьких частиц, закружило, а затем почти мгновенно собрало воедино, но уже в собственной комнате. И я увидела ее — кровать. В мягком свете луны, который едва рассеивает темноту комнаты, она выглядела как королевское ложе, в которое хотелось броситься и забыться. Наложение заклятия заняло немало времени, поскольку в мое окно таинственно искрясь, подглядывали звезды. Ни физических, ни моральных сил не осталось, но я умею делать выводы из прошлых ошибок. Помня о плачевных последствиях падения в кровать прямо в одежде, я кое-как стянула новенькую блузку и, под громкое ухание филина, сняла юбку.
— Отстань, Филя. Если у тебя вдруг язык отсох, то лучше помолчи. Я слишком устала, чтобы играть во все эти игры. А если не нравится картинка — отвернись. До ванны не дойду, чтобы переодеться, — сбросила туфли и стянула чулки.
Одежда комком полетела в кресло и, прежде чем я успела нырнуть под одеяло, раздалось очень тихое, но пробирающее до самых костей, замечание:
— Так значит, Элизабет… — моя форма угодила прямо в лицо мужчины, восседавшего в кресле, а чулки застряли на его голове.
— Господин Рейнгард! — возмутилась и одновременно смутилась я, прыгая под одеяло, чтобы хоть как-то прикрыть свою почти полную наготу. Все-таки я успела снять достаточно, чтобы было чем полюбоваться. Хорошо хоть не решила спать обнаженной, оставив бюстгальтер! Теперь понятно, чего так Филя разухался. Надо будет нам придумать какую-нибудь систему условных сигналов. К примеру, ухнул три раза — значит, кто-то в комнате есть. Хотя, с какой стати в моей комнате без моего ведома кто-то есть?
Аккуратно расправив мою форму и свернув чулки, господин Рейнгард раскрыл шкаф, чтобы убрать одежду. Там он заметил свой камзол. По голосу стало ясно, что мужчина самодовольно улыбается. Чего-чего, а уверенности в себе ему не занимать.
— Вы сохранили его, — одежда аккуратно свернутой стопкой легла на пустую полочку в шкафу.
— Я сама в состоянии убрать свои вещи, прекратите немедленно!
И он прекратил. Потому что закончил и закрыл шкаф, в который, кстати, и туфли мои убрал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И да. Я, разумеется, его сохранила. Это же ваша вещь, вы можете его забрать прямо сейчас.
Возмущаться, сидя полуобнаженной в кровати и натягивая одеяло до самого подбородка было не совсем удобно. К тому же, мужчина чувствовал себя разве что не хозяином в моей комнате и важно расхаживал туда-сюда, а потом подошел к филину и уставился прямо в глаза птице.
— Уф, Уф… — неуверенно протянул Филя.
— Интересно… как же я раньше этого не заметил. Откуда он у вас?
— Господин Рейнгард, может быть, вы объясните цель вашего столь позднего визита. И, заметьте, опять без стука и без приглашения! — моему возмущению не было предела. — Не помню правил университета, дозволяющих преподавателям вламываться в комнаты адепток в ночное время.
— Я не преподаватель, — мягко напомнил он.
— Тем более! — возмущенно, и даже кулаки сжала.
— Мы все это уже проходили, госпожа Торнтон, — он повернулся ко мне и с мягкой улыбкой произнес, — и ваши возмущения, и ваши… раздевания… — взгляд такой, словно он умеет видеть сквозь вещи, и я лежала перед ним совершенно раскрытая.
— Ну, знаете! — я гневно зашипела, но была абсолютно бессильна. В конце концов, не выскочу же я из-под одеяла, чтобы влепить ему пощечину и предоставить возможность полюбоваться моим телом. Хотя, перспектива настолько заманчивая, что правая ладонь нестерпимо зачесалась.
— Так объясните же мне, почему он может обращаться к вам по имени, а я — нет? — ледяные незабудки глаз изучали меня и настоятельно требовали ответа. Но…
— Какое вам до этого дело? — выругалась я, искренне не понимая, на каком основании он вмешивается в мои отношения с другими людьми. — У вас нет права вмешиваться в мою личную жизнь.
— Личную жизнь? — он вскинул бровь и скрестил руки на своей широкой мускулистой груди. Только сейчас я заметила, что он сменил рубашку. Крови на ней уже не было, а белый шелковый воротничок, с расстегнутой верхней пуговицей демонстрировал, что все прекрасно зажило. Жаль. Я бы повторила, учитывая, как нагло и бесцеремонно он себя ведет.
— Именно! Личное — это то, что принадлежит только мне. Вы можете заставить меня учиться здесь, можете отправить на фронт, броситься в самоубийственном акте на вооруженного орка, но вы не можете мне приказывать, с кем и каким образом я должна общаться!
— Мой брат не так прост, как вам кажется. Он может быть милым и заботливым, но пусть это не вводит вас в заблуждение. Будьте с ним осторожны, — предупредил мужчина, не отрывая от меня задумчивого взгляда.
— Забавно, он то же самое сказал о вас. И, честно признаться, из вас двоих только вы ведете себя вызывающе и неподобающе!
— Вы любите его? — неожиданный вопрос.
— Что? Нет! — у меня даже челюсть отвисла от удивления. — То есть… Почему вы вообще задаете мне такие вопросы?
Он довольно улыбнулся, а затем подошел ко мне и нагло уселся на край кровати с той стороны, где я прятала сокровища своего тела под мягким пушистым одеялом.
— Потому что с сегодняшнего дня ваша жизнь очень сильно изменится, моя милая Элизабет. Добрых вам снов.
И, подарив мне легкий поцелуй, господин Рейнгард исчез в лучах золотого света, а я даже забыла о том, что хотела дать ему пощечину. И ведь у меня была такая возможность! А вместо этого — таяла от нежности как полная идиотка. Впрочем, я быстро пришла в себя от гневного крика филина:
— Дубина ты стоеросовая!!!
— И тебе спокойной ночи, — я упала на подушки и почти моментально унеслась в чудесные сонные дали.
Снилось мне море, голубые глаза и пшеничные локоны, сильные руки, несущие меня куда-то. Солнечный свет ласкал кожу, а лицо орошали мелкие соленые капельки. Он держал меня за руку…
А затем появились странные звуки, и кто-то звал меня по имени. Долго, нудно. Очень нудно. И кто-то, кажется, уже явно заслужил получить по его наглому клюву.
