каждому будешь рад. А Любаня и красотой, мягко говоря, не блещет (огромная баба, будто слон!), и умишком не вышла, а поди ж ты! Теперь вроде как жена и мать. Неофициальная, правда, но это, в общем-то, в их возрасте неважно. Жорка не спешит узаконить с ней отношения — не может забыть свою Наденьку и никого не мыслит на её месте. Ну да ладно. И так сойдёт.
— Люба, мне кажется, не стоит сходиться с алкоголиком, — поджала губы Зинаида.
— А у тебя и такого нет! — без обиняков заявила та и хитро прищурилась. — Завидуешь, что ли?
— Я?! — Зинаида чуть не подскочила на месте, так как Любаня попала прямо «в десятку». — Чему же тут завидовать? Мужик пьёт и детишек куча…
— Завидуешь, завидуешь, я же вижу… — при всей своей ограниченности Люба отличалась хорошо развитой женской интуицией. — Ой, Антошка идёт!
Она в окно увидела, что возвращается Антон. Подскочила и, насколько позволяла её грузная фигура, поспешила ему навстречу.
— Здравствуй, сынок! — Люба обняла его и прижала к своей необъятной груди.
Антон поморщился, но «сынка» стерпел.
— Ну как вы тут? — спросил он, слегка отстраняясь.
— Всё у нас хорошо! — поспешно отрапортовала Люба. — Валюшка поправилась, уже в школу ходит… И Юлька тоже…
— А отец где? — осторожно спросил Антон.
— Да у меня… — неохотно сообщила она. — Отсыпается, видно… Но он теперь при девчонках ни капли в рот не берёт! И, вообще, стал меньше пить…
— Приятно слышать… — Антон прошёлся по комнате.
Оказывается, он так соскучился по дому! Всё знакомое, всё родное…
Зинаида, отодвинув чашку, с жадным любопытством впитывала подробности чужой жизни. Люба, заметив её интерес, нахмурилась и без церемоний заявила:
— Зин, ты домой иди, ладно? А то мне некогда.
Та с сожалением встала из-за стола. Но делать было нечего.
— Ты-то как, сынок? — торопливо спросила Люба, когда за подругой закрылась дверь. — Давай я тебя сейчас покормлю!
Она засуетилась, загремела кастрюлями и посудой. Казалось, не знала, куда его усадить и как ублажить.
— Да всё нормально, тёть Люб, — улыбнулся Антон.
Этот отпуск, который организовал ему Саныч, пошёл на пользу. Парень посвежел, ещё больше раздался в плечах и, казалось, стал выше ростом.
— Антоша! Антоша! — на него с обеих сторон с радостным визгом набросились сестрёнки.
Антон, как и раньше, подхватил их и закружил. И девчонки залились счастливым смехом.
День пошёл за днём. Жизнь, похоже, стала налаживаться. Отец почти не пил и даже стал приносить домой зарплату. Люба исправно вела хозяйство, много времени проводила с Юлей и Валей, и у Антона, к его удивлению и радости, даже появилось свободное время. Он, конечно, работал в огороде — как же без этого? И у сестёр частенько проверял уроки. Но готовка-стирка теперь были в ведении Любы, и подрабатывать домашние ему категорически запретили.
— Учись, сынок, а деньги — это моя забота! — с важным видом заявил Георгий.
Конечно, его зарплаты сторожа не хватало, и он подрядился помогать бригаде строителей. Те частным образом занимались возведением небольших коттеджей, на которые в последнее время повысился спрос. Строители, наслышанные о пагубном пристрастии Георгия, сначала не хотели брать его в бригаду, но он их клятвенно заверил, что «с этим делом завязал», и они его приняли.
— Ну, Жора, смотри, хоть раз сорвёшься — вылетишь с треском! — предупредил бригадир.
И Георгий изо всех сил старался держаться. Изредка он позволял себе «расслабиться», но только в редкие выходные.
Антон рьяно взялся на учёбу (ведь он её основательно подзапустил!), а также теперь много времени уделял тренировкам по плаванию. И результат не замедлил сказаться — парень резко пошёл в гору. Тот скрытый потенциал, о котором твердил ему Саныч, стал активно проявляться. Антон выиграл несколько соревнований в своей возрастной категории — одно из них даже областного уровня — и на него обратили внимание.
— Молодец, Антоха, так держать! — радостно потирал руки Саныч. — Окончишь школу — поедешь в Москву поступать в Университет физической культуры!
— В Москву?! — удивлению парня не было предела. — Да кому я там нужен, в Москве-то?
— Очень даже нужен! — горячо заверил его тренер. — Можно сказать, именно там твоё место!
Антон с сомнением смотрел на Саныча.
— Ты, Антоха, главное, продолжай тренировки, а в школе налегай на биологию и русский язык… У меня в Университете человечек есть, мой старый знакомый… Думаю, он поможет тебе поступить на бюджетный.
— Да ну, дядя Миша! Ничего не выйдет.
— Выйдет, даже не сомневайся, — Саныч был непреклонен. — Кому как не тебе там учиться! Ты — талантище, Антоха, помни об этом!
Парень недоверчиво покачал головой, но оптимизм тренера постепенно передался и ему. «А вдруг и, правда, получится? — мелькнула шальная мысль, и от подобной перспективы захватило дух. — А если, действительно, во мне что-то есть? Ведь Саныч зря говорить не станет…» И воодушевлённый Антон стал готовиться уже прицельно, ведь его будущее обретало вполне конкретные очертания.
Однажды он по обыкновению копался в огороде. Теперь занимался этим гораздо реже, но всё равно время от времени приходилось помогать домашним. Выдёргивать сорняки в полном одиночестве было скучновато. И — вот странно — не раздавались привычные «Антошка-картошка!», «Антошка-поварёшка!». Антон бросил взгляд в сторону абрикосового дерева, но никого там не увидел. «Куда это Наташка запропастилась?» — подумал он.
— Сосед! — вдруг раздался вкрадчивый женский голос.
Антон обернулся и увидел Наташкину мать Людмилу. Та в коротком едва застёгнутом халатике пристально смотрела на него и кокетливо наматывала на палец прядь волос. У парня почему-то сразу вспотели ладони, и он поспешно отвернулся.
— Зашёл бы, что ли, помог одинокой женщине… — усмехнулась Людмила, заметив его смущение.
— А что случилось? — Антон распрямился и отложил лопату.
Он избегал смотреть ей в глаза.
— Да вот в спальне дверца шкафа не открывается… — сообщила она и лукаво прищурилась.
— Могу исправить, — тихо предложил Антон.
— Знаю, что можешь… — от её низкого грудного смеха у него мурашки пошли по коже. — Заходи, калитка не заперта…
Парень, чувствуя смутное беспокойство, отправился на соседскую территорию.
— Сюда иди, Антоша… — ласково позвала Людмила.
— Ну, где тут ваш шкаф? — спросил он, войдя в дом.
Людмила из спальни поманила его рукой. Её халатик распахнулся, и взору Антона открылось крепко сбитое молодое женское тело. Ещё никогда он не видел так близко слегка подрагивающие тяжёлые полушария, увенчанные тёмными бутонами, крутой изгиб бёдер, округлый живот, под которым… Кровь вдруг ударила ему в голову, а во рту пересохло. Всё это было прямо перед ним, оно манило и притягивало своей доступностью. Антон шагнул ей навстречу.
— А Наташка где? — хрипло спросил он,
