– Нет, я только последние несколько дней всерьез задумалась об этом! И когда представилась возможность, у меня просто не хватило сил устоять. Я не планировала, правда, Марк. Я просто слабый человек, мне не следовало этого делать, но… Видишь ли, мне пришло это в голову неделю назад, когда Сюзен уехала в отпуск, но даже тогда я не думала ни о чем всерьез… Только в среду эти мысли меня одолели мысли, и я потеряла покой, даже спать не могла.
Снова хлынул дождь, и Марк Ротлэнд включил дворники. На лобовом стекле расчистился квадрат, в нем появились пригороды Оксфорда.
– Тебе уже случалось прежде воровать?
Я поколебалась, потом созналась:
– Дважды, в Плимуте. Когда мне было десять лет… меня избили за это.
– Я не о том, – нетерпеливо поморщился он. – Позднее.
Изображать из себя совершенную невинность было рискованно.
– Да… одни раз, в Бристоле.
– Когда?
– Года три тому назад. Я пришла в магазин…
– Сколько ты взяла?
– Только шарф. Не очень дорогой.
– Сколько?
– Около двух фунтов…
– А потом?
– С тех пор – нет.
Улицы в Оксфорде опустели из-за дождя, автобусы и машины двигались по ним с зажженными огнями. За городом мы опять миновали дорожный указатель, который я не успела прочитать.
– Куда ты меня везешь?
– Как ты докажешь, что сказала правду?
– А как я могу доказать?
– В Плимуте тебя кто-нибудь знает?
– Ну…
– Есть или нет?
– Да, думаю, есть; но если ты не собираешься сдавать меня полиции, я лучше…
– Я этого не говорил.
– Я могу показать метрику… свидетельство об окончании бухгалтерских курсов… характеристику из школы… Больше у меня ничего нет.
– И где все это?
– Документы я могу собрать.
– Где все это хранится?
– По разным местам… Я могла бы написать в «Саут Вестерн Электрисити Борд» и попросить их подтвердить, что я у них работала. Потом фирма «Плендер и Гриффитс» – то же самое, хотя я пробыла у них только шесть месяцев… Где-то до сих пор хранится договор на покупку Фьюри… Сразу всего не вспомнишь. Что я должна доказывать?
– Ты должна доказать… – Он запнулся, то ли от раздражения, то ли ещё от чего. – Ладно, ничего.
– По-твоему, я просто мелкая воровка?
– Если тебе так нравится.
– Но я и правда воровка… Как иначе можно меня назвать?
– Ладно, не обращай внимания. Я вовсе не собираюсь себя судить; просто хочу понять.
Я судорожно вздохнула.
– Думаю, это невозможно. Когда я украла деньги, я сама себя не понимала.
– Но я не заметил, что ты спешила их вернуть.
– Да… И не стала бы этого делать.
– Ну что же, по крайней мере честно.
– Прежде всего потому, что очень боялась.
Некоторое время мы молчали.
– Человеку не всегда легко узнавать правду о себе самом, – заговорила я. – Или у тебя так не бывает? Ты ведь живешь совсем другой, благополучной жизнью.
Он не ответил.
– Может быть, у тебя не бывает раздвоения сознания, продолжала я. – А у меня такое часто… половина принадлежит человеку, которого я пытаюсь изображать сейчас, другая – той девушке из Девонпорта. А она так и осталась беспризорником. С возрастом прошлое никуда не уходит, нельзя забыть голод, унижения, когда к тебе относятся, как к грязи под ногами. Думаешь, все давно забыто, но вот у тебя в руках внезапно оказывается тысяча фунтов, и и хочется схватить их и удрать куда подальше. Все здесь перемешано. Я не могу объяснить тебе этого, Марк.
– Пожалуй, – вздохнул он, – сегодня это самые убедительные твои слова.
Мы миновали Тейм и двинулись в сторону Эйлсбери. Я чувствовала, что за последние минуты кое-чего добилась и почти вывернулась, однако рассчитывать приходилось только на удачу и действовать быстро, но не поспешно.
– У меня были и другие причины так поступить. Сложнее, чем ты думаешь.
– Какие вдруг?
– Я не могу тебе сказать.
– Лучше скажи.
– Ну… кроме нужды в деньгах, ещё и… Короче, мне все равно нужно было бежать.
– Бежать?
– Да. От тебя.
– Ну, спасибо.
Я усомнилась, верно ли он понял.
– Ты что, не видишь… Не видишь? Наши отношения… стали слишком дружескими.
– И из-за этого тебе нужно было бежать?
– Да. Я считала, нужно. Может быть, я стала принимать все слишком всерьез. Мне кажется, тебе было приятно, но я всегда избегала привязанностей, и поняла, что пора кончать.
– Что дальше?
– Ты не понимаешь?
– Я хочу слышать от тебя.
– Послушай, Марк, что я могла поделать? Ведь я так чувствовала. И думала, что подворачивается безумная возможность покончить со всем сразу.
– О чем ты?
– Я думала: он стоит на самой верхней ступеньке лестницы. А я… я вообще ни на какой. Я только пыль на этих ступенях. И что получится? Ничего, кроме ужасных неприятностей для меня.
– И ты решила…
– Потому я и решила бежать, бежать так, чтобы раз и навсегда положить всему конец. Так я и сделала. Замарашке достался очень неплохой улов, верно? Только ей и в голову не приходило… то есть мне и в голову не приходило… что ты меня найдешь… и так быстро… Просто невероятно… Я не хочу начинать все сначала! Сдавай меня в полицию и уезжай!
Марк снял руку с руля, и я испугалась, что он собирается коснуться меня. Но он этого не сделал.
Потом он сказал:
– Не волнуйся. Ты пока не в тюрьме.
Когда мы въехали в Эйлсбери, машин стало больше, потому пришло время закрытия магазинов.
– Думаю, пора мне называть тебя Маргарет, а не Мэри.
– Меня всегда звали Марни.
– Марни… Марли… хорошо, пусть будет Марни.
– Куда ты меня везешь? Можешь ты мне сказать?
– Домой.
– Куда?
– Ко мне домой. Тебе придется провести там ночь. Уже слишком поздно что-то ещё предпринимать.
– А что скажет твоя экономка?
– А что она должна сказать?
Я спохватилась, не слишком ли я тороплюсь.
– Ей это не покажется странным?
– Ты опасаешься за свою репутацию?
– А что будет утром?
– Ты вернешься на фирму.
Я подпрыгнула от удивления,
– Как? Пожалуйста, не шути!
– Я не шучу.
– Но как я могу вернуться?
– Как ни в чем не бывало. По крайней мере, на несколько недель. Если потом захочешь уволиться – пожалуйста, дело твое. Но лишний скандал мне не нужен.
Я коснулась пальцами его руки.
– Как ты не понимаешь, Марк? Ведь ты наверняка там был вчера. Все вышло наружу. Даже если ты не сдашь меня в полицию, это сделает мистер Уорд или кто-то еще!
– Когда ты не пришла на работу, – начал он, – мы пытались звонить тебе домой, но никто не ответил. Поэтому я решил: раз мисс Клейбоун в отъезде, а Донна Уитерби занята розничной продажей, закончу с зарплатой сам. И успел сделать с полдюжины конвертов, прежде чем заметил, что денег не хватает. Тогда я проверил, на какую сумму ты выписала чек в четверг и сколько поступило от розничной торговли. Потом достаточно было вскрыть первый же конверт…
– Ну, тогда тем более…
– Да, я сразу все прекрасно понял.
Я не сводила с него глаз.
Он опять включил стеклоочиститель.
– Я все обдумал. Проверил пару начисленных тобой зарплат, все оказалось совершенно верным. Зачем ты утруждала себя, начисляя зарплату каждому до шиллинга, если это не имело никакого значения?
– Полагаю. сказалась врожденная аккуратность.
– Единственное, чего не хватало, – это денег. Поэтому я сходил в банк, снял со счета тысячу фунтов, вернулся обратно и принялся распечатывать твои конверты и делать все заново.
Я смотрела на него в темноте, пытаясь понять, не смеется ли он надо мной,
– Конечно, будь Уорд на месте, ничего бы не вышло. Но так мне никто не мешал. В одиннадцать я вызвал мисс Смит и поручил ей выдать рабочим те конверты, которые уже успел сделать. Остальным пришлось подождать. Я передал, что мисс Клейбоун в отпуске, а миссис Тейлор внезапно заболела. Последний конверт я запечатал к половине третьего. Вот только в спешке я дважды ошибся, вчера пришлось исправлять.
Мы подъезжали к Биркемстэду. Голова моя работала теперь как компьютер, мысли вертелись вокруг одного вопроса, который никак не сходился с остальными.
– Зачем ты это сделал?
– Понимаешь, Уорд все время говорил, что ты слишком хороша, чтобы тебе верить.
– И он был прав.
– А я не прав. Но мне не хотелось слышать, как Уорд торжествует: «Ну, что я говорил!»
Я ждала продолжения, но его не последовало.
– Только из-за этого? Не может быть!
– Отчего же?
– Ты не стал бы стараться ради такого пустяка. Не стал бы, Марк. Никто бы не стал.
– Тебе это кажется неубедительным?
– Нет.
– Ну что же, у меня все-таки были свои причины.
– Какие?
– Пусть тебя это не волнует.
