– Ясно, – повторил я, хотя и не до конца понял эту фишку с парадоксом. – Так что, выходит, миссия Горислава с Виктором завершена?
– По сути, да, – подтвердил Эф Эф.
– Ну и где же тогда Скачок? Или он уже был, а я не заметил?
– Пока нет. Скачок происходит в момент, когда эмиссары покидают чужой поток времени. А Горислав с Виктором еще в 1798-м.
– И чего же они ждут?
– Это мы ждем. А они, очевидно, направляются к точке выхода. Не возвращаться же им в наше время где попало – посреди толпы, прямиком в изменившую за века русло реку или под опускающий груз строительный кран – был у нас однажды и такой прискорбный случай… Поэтому существуют специально подобранные безопасные места – как правило, одно основное и несколько резервных. Прежде чем активировать гранату, эмиссары должны туда прибыть.
– Гранату? – выхватил я из речи собеседника очередную странность. – Они там за собой все взорвать должны, что ли, при отходе?
– В каком-то смысле – да, взорвать, – неожиданно подтвердил мою полушутливую догадку Федор Федорович. – Понимаете, Игорь… Поток времени – субстанция на редкость инертная. Перемен он не любит. Иначе при малейшем вмешательстве последствия нарастали бы, как снежный ком – и после Скачка мы вообще ничего не узнавали бы вокруг себя. Но к счастью – или к сожалению – это не так. По умолчанию происходит ровно наоборот – все, даже кажущиеся неизбежными искажения с ходом времени максимально сглаживаются, а то и вовсе нивелируются. Такой вот встроенный механизм самозащиты. Чтобы преодолеть его сопротивление и закрепить нужные нам правки, густой поток следует, так сказать, «разжижить». Для этого и существуют гранаты – выглядят они как небольшие склянки с безобидным раствором. Завершив миссию, эмиссар такой пузырек разбивает, выборочно открывая путь переменам. Там есть свои нюансы, но в целом – так.
– А откуда эти гранаты берутся? – спросил я, в общем-то уже зная ответ.
– Из Машины, разумеется, – предсказуемо сообщил бородач. – Еще вопросы?
– Сколько угодно! Как, к примеру…
– Внимание! – перебил меня внезапно голос откуда-то из-под потолка – так, словно сознание мое все еще пребывало в прошлом, наблюдая за миссией. – До Скачка – одна минута. Просьба прервать все текущие занятия и принять обычные меры безопасности. Даю обратный отсчет. Пятьдесят семь… Пятьдесят шесть… Пятьдесят пять…
– А что за меры безопасности? – заерзав, уточнил я.
Обращался я по привычке к Эф Эф, но ответила мне Полина.
– Сесть на пол, в специально отмеченные места, – развернувшись вместе с сиденьем, указала она на три креста, начерченные позади наших кресел на полу. – Не есть, не пить, в руках ничего не держать, друг к другу не прикасаться…
– В прошлом веке было еще правило – снять с себя всю одежду и лечь на спину в позе звезды, раскинув руки и ноги, – с улыбкой добавил ее отец. – Но в 1917-м, если не путаю год, его окончательно отменили.
– Некоторые особо одаренные интернатские преподы до сих пор такое практикуют, – скривившись, заметила девушка. – Да еще и детей пытаются заставлять.
Невольно (честное слово, невольно!) я представил себе Полину, ожидающую Скачка в описанной позе, и поспешно тряхнул головой, отгоняя сомнительные мысли.
– Да? – удивился между тем бородач. – Я не знал. Что же ты мне не рассказывала? Нужно будет вправить мозги тамошним воспитателям.
– А как такое вообще может быть, если все съезжаются в штаб-квартиру? – спросил я. – Или эти преподы прямо посреди толпы детей раскладывают?
– У Интерната в штаб-квартире есть свои пара комнат, куда не принято заходить посторонним, – пояснил Федор Федорович. – Тоже традиция… Возможно, пора ее прервать.
– …тридцать четыре… тридцать три… тридцать два… – неслось тем временем свыше.
– Короче, перемещаемся, – подытожил Эф Эф, поднимаясь из кресла и переходя на средний из крестиков. – Здесь не Интернат, так что можно не раздеваться.
Мы с Полиной последовали его примеру. Девушка опустилась на колени, я сел, скрестив ноги «по-турецки».
– …пятнадцать… четырнадцать… тринадцать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Который уже раз, а все равно волнуюсь, – прошептала Полина – достаточно громко, чтобы я сумел расслышать.
Волнуется она! Что тогда говорить обо мне?!
– Советую закрыть глаза, – повернулся в мою сторону бородач – надо признать, просто даже сидящий на полу, а не распластавшийся нагишом, смотрелся он чуднó. – Это не обязательно, но мне, например, так проще, – и он демонстративно опустил веки.
Я сделал точно так же, но через секунду, не удержавшись, снова глаза приоткрыл. Эф Эф от меня уже отвернулся, а Полину за ним мне почти не было видно.
– …пять… четыре… три…
При слове «два» я все же зажмурился, для верности еще и прикрыв лицо ладонью.
– …один… Скачок!
Ударил гонг – я так и не понял, прозвучал он только в моих ушах или был частью трансляции из-под потолка.
Я поспешно распахнул глаза и воззрился на новую реальность.
Федор Федорович сидел на прежнем месте и в той же позе, что я застал на счете «три». А вот дочери его с нами в комнате не было.
– Не понял, – нахмурился я, удивленно озираясь. – А где Полина?
– Полина? – соблаговолил-таки разлепить веки бородач. – Осталась в боулинге.
– Как это? Почему? – растерялся было я, но тут же вспомнил: так и есть, в пункт наблюдения мы с Эф Эф пришли вдвоем – девушка решила компанию нам не составлять.
– Вероятно, потому, что на дорожке не было Зульфии, – ответил тем временем на мой вопрос бородач. – Они с Полей с Интерната не ладят.
Так и есть, Зуля среди игроков отсутствовала! Нет, я прекрасно помнил и то, как она там была – и как мы разговаривали – но это казалось уже какой-то совсем другой историей. Ничуть не менее реальной, но самостоятельной – и будто бы второстепенной…
– Да, – пробормотал я. – Так все и произошло…
– Что еще вы помните, Игорь? – с любопытством поинтересовался Федор Федорович, поднимаясь с пола и с явным удовольствием потягиваясь. Я предпочел пока остаться сидеть. – Например, как прошел ваш последний экзамен? Что был за предмет, какова оценка?
– Уголовно-процессуальное право, оценка – пять, – на автомате ответил я. – А была четверка! – сообразил тут же, мельком заглянув на «соседнюю страницу» сознания. Ощущение… ну, мягко говоря, необычное. – Доктор, скажите мне как специалист, шизофрения не так выглядит? – с фальшивой улыбкой осведомился я.
– Насколько мне известно, почти ничего общего, – усмехнулся Эф Эф – в отличие от меня, искренне.
– Это обнадеживает…
А еще накануне Ольга мне не звонила и «замком маркиза Карабаса» не соблазняла. Да и с чего бы ей звонить – во вторник мы крепко поругались из-за какого-то пустяка. Ну да ничего, помиримся. Нужно будет ей днем набрать…
События недавнего прошлого постепенно разворачивались передо мной одно за другим. Многое совпадало с «черновиком», что-то отличалось… Единственное, чего я почему-то никак не мог вспомнить – что видел в прошлом. Нет, старую версию с «подвигами» Горислава и Виктора представлял отчетливо, а вот новую… С прежней она не совпадала – это я откуда-то знал твердо, но на этом информация заканчивалась.
– Вас что-то тревожит? – понял по моему лицу бородач.
– Немного, – признался я. – Понимаете… – я вкратце описал ему свои затруднения.
– Это как раз нормально, – заявил Федор Федорович, внимательно меня выслушав. – У многих, особенно у тех, кто наблюдает за миссией, так сказать, «в прямом эфире», в памяти о ней ничего не остается. Мы называем это Малым Парадоксом. Дело в том… Ну, вот представьте. Перед Скачком мы с вами видели, как Горислав и Виктор изменили 1798 год. События происходили на наших глазах, но, когда эмиссары вернулись, их действия остались в конце XVIII века. Теперь для нас с вами это то, что случилось двести с лишним лет назад, и с чем мы, так сказать, всю жизнь прожили. Значит, за полчаса до настоящего момента мы никак не могли участвовать в этих событиях, даже косвенно. Они произошли давно! А сегодня была какая-то другая миссия. С иными последствиями. Но какая – мы не помним, потому что это все было до Скачка. А значит, реальность уже изменилась – и эта миссия тоже исполнена когда-то давно – задолго до того, как мы приехали сегодня в штаб-квартиру. Замкнутый круг. Точнее, бесконечная спираль. Малый Парадокс. В отличие от Глобального, он не так опасен, и тем не менее, расспрашивать в Ордене, что за миссия только что состоялась, я бы вам категорически не советовал. Мир не рухнет, а вот ваши мозги могут и закипеть…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
